Лекарство от иллюзий - Усачева Елена Александровна. Страница 5

– Ну, уговорили, – Андрюха снова устроился на высоком насесте и удовлетворенно улыбнулся. – Аруги мои! Какой ныне месяц на дворе?

– Май! – крикнул двоечник Стас Когтев, и в классе дружно заржали.

– Бестолочь, – махнул рукой в его сторону Андрюха. – Второй раз спрашиваю: что за праздник у нас грядет?

– Новый год, – пискнула Стеша, но из-за общего шума ее не услышали.

– Аа не выступай ты, – бросила в ее сторону Маканина. – Стой в стороне, они сами разберутся.

– 8 Марта, – хихикнула Аня Плотникова.

– Это у тебя 8 Марта, а у людей – Новый год. – Андрюха понял, что толку от своих одноклассников он не добьется, и сразу перешел к делу: – Аруги мои! А не устроить ли нам сейшн?

– Чего-чего? – донеслось со всех сторон.

– Ой, темнота, – тяжело вздохнул Васильев, горестно качая головой. – Неужели вы не хотите тусануться? В тесном кругу друзей отметить этот замечательный праздник? Аекабрь скоро закончится, а вы все думаете!

– А что тут думать! ский. – Закатим вечеринку.

– Ага, – мрачно ухмыльнулась Курбален-ко. – На последние шиши я куплю карандаши, нарисую себе праздник, что угодно для души. На какие деньги ты этот праздник устраивать будешь?

– Давайте придумаем, чего же мы хотим, и скинемся. Рублей по пятьсот, – продолжал рулить собранием Андрюха.

– Ничего себе! – присвистнул Стас. – Ане много?

– Для тебя персонально можно четыреста девяносто девять, – снова повернулся к нему Васильев. – Так устроит?

– Теперь гораздо лучше, – довольно улыбнулся Когтев и погладил перед собой пустую парту, словно на ней уже стояли угощения, купленные на четыреста девяносто девять рублей.

– А давайте друг другу подарки купим, – предложила Плотникова.

– Правильно, – пискляво поддакнул Васильев. – Девочкам переднички, мальчикам машинки.

– Ну прекрати, – дернула его за локоть Ря-занкина.

– Так, за подарки у нас ответственной будет Плотникова, – тут же решил Андрюха. – Напо-купаешь елочных игрушек – прибью!

– А что на этой вечеринке будет? – повернулась Стеша к Олесе.

– Ой, да что там может быть! – поморщилась Маканина. С некоторых пор вечеринки она не любила. – Встретятся, наедятся, танцы устроят. А потом будут отношения выяснять.

– И все? – вздернула вверх белесые бровки Беленькая.

– А чего ты еще хочешь? Фейерверк и клоунов с цыганами? Так их на пятьсот рублей не купишь.

– Ну, можно что-нибудь придумать, – задумчиво протянула Стеша.

– Вот и придумывай, – оборвала ее Олеся, отворачиваясь.

А разговор в классе между тем продолжался.

– Где мы соберемся? – недовольно хмурила брови Лиза. – Опять у Рязанкиной?

– У меня квартира не резиновая, – отозвалась Ксюша. – Давайте в школе.

– А почему в школе? – возразила Плотникова. – Это надо опять разрешение у директора получать, под присмотром учителей будем сидеть. Дольше девяти не задержишься. Да и разрешат не нам одним, а всей параллели. И что нам с этими ашками делать? В гляделки играть?

– Я одну штуку придумал. – Глаза Васильева блеснули веселым азартом. – Мы устроим закрытую вечеринку!

– От кого это ты ее закроешь? Стае. – От Червякова, что ли?

– А почему Когтев вее время чем-то недоволен? – тихо спросила Стеша.

– Тормоз потому что, – броеила Олеея. – Слушай, ты в класcе еще не cо всеми разобралась, что ли?

– Ну, – протянула Беленькая, рассматривая шумевших ребят. – Я тебя знаю, Васильева, Рязанкину У них роман, да?

– Тише ты! – одернула Олеся cоседку.

– А это секрет? – раепахнула глаза Стеша.

– Военная тайна, – снизила голое до шепота Маканина. – Ты громко не разговаривай, у нас сильно все засекречено. Ну, о ком тебе рассказать? О Плотниковой? – И она посмотрела на высокую полноватую девчонку. – Ну, что… Зовут Аней, ходит в художественную школу. В волейбол играет.

– А Когтев?

– Что ты к нему привязалась? – екривилаеь Олеея. – Он никакой.

– Как это?

Черт, эта девчонка поетоянно искренне удивлялаеь по пустякам.

– Ну, как, как! А вот так, – попробовала объяснить Маканина. – Он ничем не интересуется, и им тоже никто не интересуется.

– Что, совсем? – Казалось, Стешины глаза сейчас выпрыгнут из орбит.

– А чем там интересоваться? – Олеся даже оглянулась, чтобы еще раз посмотреть на Ста-са – они об одном и том же человеке говорят или о разных? Нет, об одном. Вон он сидит, приоткрыв рот, слушает Васильева. Кудряшки, выпуклый лоб, простое, ничем не примечательное лицо, наивная улыбка, забавные ямочки на щеках. – Он по жизни тихоня. Получает свои трояки – и доволен.

– А у нас совсем другой был класс, – прошептала Беленькая и отодвинулась на свой край парты.

Другой класс! Небось одни ботаники! Такие же пришибленные, как эта Стеша!

– Ну, решаемся? – пытался перекричать поднявшийся гул Васильев. – Только надо, чтобы весь класс был. Тут осталось-то всего ничего. Две недели, и праздник.

– А если я захочу кое-кого с собой привести? – вдруг спросил Быковский.

– Нет, давайте одни свои, – возразила Рязан-кина. – Если все начнут тащить людей со стороны, то никакой закрытости не получится.

– Да я, может быть, на вас всех уже смотреть не могу! – зло произнесла Курбаленко.

– А ты зажмурившись приходи, – ухмыльнулся Васильев.

– Тогда я вообще не приду, – огрызнулась Лиза. – Как будто неизвестно, кого Быковский привести хочет. Гараеву из «А»!

– А это кто? Стеша.

– Да есть одна… – поморщилась Маканина. Ей не понравилось, что Лиза при всех рассказала о недавнем увлечении Быковского. Это было не ее дело.

– И что тебе в этом всем не нравится? – усмехнулся Павел, внимательно глядя на Курбален-ко. Под этим пристальным взглядом Лиза опешила и потупилась.

– Нет, ашек не надо. – Лицо Васильева вдруг стало серьезным. – Только свои.

– Там видно будет, – многозначительно пробормотал Быковский, садясь на свое место.

– Ну, что? – Андрюха нехотя оторвал взгляд от Павла и посмотрел на класс. – Утром деньги, вечером стулья? Гоните свои денежки, и будет вам праздник.

– А сценарий какой-нибудь будет? – приподнялась со своего места Стеша.

– Ну куда ты… – начала Маканина, но было уже поздно.

– Какой сценарий? – Васильев опять широко улыбался. Знала Олеся эту улыбочку! Что-то дурная голова Андрюхи в эту секунду снова придумывала. Неужели опять пошутить решил?

– Ну, праздника! – От такого пристального внимания Стеша растерялась. – Ну, просто я подумала, что хорошо бы что-нибудь… Ну, не одни же танцы. Просто поиграть…

– В салочки, что ли? – Улыбка Васильева стала такой широкой, что, казалось, челюсть сейчас отвалится.

– Зачем в салочки? – Стеша крутилась на месте, стараясь одновременно смотреть на всех. – Просто… можно разные станции придумать, попросить, чтобы все в костюмах пришли, выбрать короля и королеву бала, просто игру какую-нибудь провести. Раздать роли и…

– А ты попроси, – вкрадчиво предложил Васильев, подходя к Беленькой.

Олеся уронила лицо в ладони. Смотреть на это было невыносимо.

– Ребята, давайте… – Стеша робко улыбнулась, пытаясь найти в повернутых к ней лицах хоть какое-то понимание. – Просто… ну, просто весело будет.

– Так, все, – хлопнул в ладоши Андрюха и обнял Беленькую за плечи. – Ты меня убедила. Будешь у нас в этом деле главной. Собирай деньги, пиши сценарий! Вот тебе, – он полез в карман пиджака, – мои пятьсот рублей! А договариваться с директором пойдет… – Он поискал глазами, кого бы послать, потом резко повернулся к Олесе и даже пальцем на нее показал: – О! Маканина! Ну, девочки, действуйте!

Олеся тихо застонала. Этого ей как раз и не хватало!

Что-то возмущенно кричала Плотникова, непонимающе переспрашивал Когтев, громко хохотал Ярик Волков.

– Ну что, допрыгалась? – бросила в ее сторону Лиза Курбаленко и отвернулась.

Маканина тяжелым взглядом посмотрела на свою соседку. Стеша вертела в руках купюру, явно не зная, что с ней делать.