Многотрудная, полная невзгод и опасностей жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника - Давыдычев Лев Иванович. Страница 6
И опять размечтался Иван. Представьте себе: получает он сплошные пятёрки. Никто его больше не ругает, не воспитывает. Все смотрят на него с уважением. Идёт он по школе и слышит, как старшеклассники про него говорят:
- Это Иван Семёнов, знаменитый отличник.
Заснул Иван крепко, сладко.
ИВАНА БУДУТ ТАЩИТЬ НА БУКСИРЕ
Утром был разговор с отцом. (Ну и любят же поговорить эти взрослые! Нет чтоб просто сказать, что вёл ты себя плохо, обормот ты такой, - и всё!)
- Скоро кончишь дурака валять? - спросил отец.
- Скоро.
- А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
- Понял.
- Тебе хоть немного стыдно?
- Стыдно.
- Немного, средне или очень?
- Очень.
- Больше не будешь?
- Нет.
И ещё минут десять! Так и хочется сказать: "Да что я, маленький, что ли? Не понимаю? Всё я прекрасно понимаю, но не везёт мне. Я бы рад хорошо себя вести, но не получается!"
Вышел Иван на кухню, а там мама спрашивает:
- Скоро кончишь дурака валять?
- Скоро.
- А то ведь надоело с тобой нянчиться. Понял?
- Понял.
- Тебе хоть немного стыдно?
- Стыдно.
- Немного, средне или очень?
- Очень.
- Больше не будешь?
- Нет.
И ещё минут десять!
И когда в кухне появилась бабушка, Иван затараторил:
- Скоро кончу дурака валять, потому что тебе надоело со мной нянчиться. Мне стыдно очень. Больше не буду.
- Ненаглядный ты мой! - воскликнула бабушка. - И всё-то ты понимаешь, бесценный!
Выбежав на улицу, Иван, конечно, тут же забыл обо всём, даже о том, что с сегодняшнего дня решил стать отличником.
Для него идти по улице - всё равно что кино смотреть, а может, ещё интересней.
Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.
Собака мимо бежала - "Гав, гав" ей сказал.
"Кар! Кар!" - ворону передразнил. Стайку воробьев разогнал.
Взглядом проводил самолёт и погудел, как мотор. Попробовал грузовик обогнать. Девочке подножку подставил.
Все вывески прочитал и ещё складывал их, получалось интересно:
Баканом гастролея
Около парикмахерской в зеркале состроил себе шестьдесят четыре рожицы.
Две старушки беседовали - послушал.
Впереди лейтенант шёл - Иван за ним в ногу кварталов пять прошагал.
И вдруг вспомнил: школа!
Почесал затылок, скомандовал:
- В школу бегом - марш!
Только пятки замелькали. Бежал, бежал, запыхался. Остановился, огляделся и давай хохотать - не в ту ведь сторону бежал!
- Гвардии рядовой Иван Семёнов, обратно шагом марш! Раз, два, левой! Раз, два, левой!
Кошку на окошке увидел - "Мяу, мяу", - поздоровался.
Попробовал грузовик обогнать.
Собака мимо бежала - "Гав! Гав!" ей сказал.
Три старушки спорили - послушал.
Около парикмахерской в зеркало сам себе шестнадцать раз кулак показал.
И вдруг весело стало - поплясал немного. Пришёл в школу усталый, еле дышит.
- Почему опять опоздал? - спрашивает Анна Антоновна. - Проспал?
- Нет.
- А что случилось?
- Ничего.
- Почему же опоздал?
- По улице шёл и... опоздал.
- Все по улице шли, а опоздал только ты. Почему?
- Не знаю.
- Не знаешь, - с укоризной сказала Анна Антоновна. - Тебе хоть немного стыдно?
- Стыдно. - Иван тяжело вздохнул. - Очень стыдно. Всем надоело со мной нянчиться. Я больше не буду.
- А мы тебе не верим! - крикнул Паша.
- Мы всем классом решили, что тебе необходим буксир, - сказала Анна Антоновна.
- Какой буксир? - удивился Иван.
- Который тебя тащить будет! - крикнул Колька.
- Куда тащить?
- Мы найдём для тебя самого лучшего ученика из четвёртых классов, объяснила Анна Антоновна. - Он поможет тебе учиться.
- А я и без буксира могу, - с гордостью сказал Иван. - Я ещё вчера решил круглым отличником стать.
Тут раздался такой хохот, что Иван тоже захохотал. И чем громче смеялись ребята, тем громче смеялся Иван.
"СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ"
Домой из школы Иван шёл один.
Настроение у него было... охо-хо! Испортилось у него настроение. "Вот всегда так бывает, - размышлял он, - только соберёшься что-нибудь хорошее сделать - помешают. Буксир какой-то выдумали! Будто я сам не могу отличником стать. Ну, дело ваше... Вы этот буксир выдумали, вы и отвечать будете".
- Здорово живём, Семёнов! - окликнул его гревшийся на солнышке дед Голова Моя Персона. - Как жизнь шпионская?
Хотел Иван с горя мимо пройти, но вспомнил, что дед - мастер рассказывать разные истории, и присел рядом.
- Что смурый такой? - продолжал расспрашивать дед. - Двоечки мучают? У меня вот тоже беда. Можно сказать, несчастный случай. Надо нам с Былхвостом работу менять. Уж где только мы с ним не работали, и отовсюду я из-за него уходил.
- А почему, дедушка?
- Друг он мой. Не важно, что пёс, а важно, что друг. Не могу я его бросить. А его отовсюду вежливо просят удалиться. Собачья у него жизнь! Характер у него уж больно невозможный. Вредный, я бы сказал. С виду пёс смирный, а засоня и лодырь. А вдруг вот найдёт на него... ужас! Вот в кинотеатре мы с ним работали. Красота. Днём сплю, вечером кино смотрю, ночью дежурю, караулю. Так этот пёс, будь он неладен, вдруг решил тоже в кино ходить. Пролезет в зал, полсеанса сидит смирно, а потом - как начнёт лаять! Все с мест повскакают, крики, а он от криков совсем одуреет и под стульями носится. Ну, привяжу я его на верёвку, а он скулит, прощения просит. "Дай, говорю, - честное собачье слово, что больше не будешь". Он мордой кивает. Отвяжу я его. И опять старая история. Пришлось нам другую работу искать. Приняли нас в аптеку. Тоже красота! А там ночью дежурная старушка сидела. Кому ночью лекарство потребуется, тот постучит, старушка проснётся и выдаст лекарство. Удобно. И кто это пса научил в окно стучать? Ума не приложу. Подойдёт он к окну и лапой стук-стук. Старушка просыпается, бежит открывать, а на крыльце Былхвост сидит. Улыбается, дурак. Терпела старушка, терпела и заявила начальству: "Или я, или пёс!.." Пошли мы новую работу искать. Вот в эту контору устроились... - дед махнул рукой и замолчал.
- Ну и что, дедушка?
- Ох... Даже и говорить страшно. Думается мне, что Былхвост лунатиком сделался.
- Лунатиком? - оживился Иван. - Это как?
- А вот так. Ночь. Тьма кромешная. Бывало, друг мой храпит вовсю. Пока есть не захочет. А сей час ни с того ни с сего встанет и - пошёл! Прямо! А глаза закрыты! Спит! - в ужасе крикнул дед. - Стоя спит! На ходу спит! Лунатик! Вот какие дела, голова моя персона.