Улитка в тарелке - Лавряшина Юлия. Страница 40
— Ну, зачем ты? Я бы забрала.
— Да я отлежалась уже, — она смущенно улыбнулась обоим. — Силы вернулись.
«Да уж. — Бемби скептически оглядела ее. — На дохлую лягушку ты сейчас похожа, моя радость! Силы у нее вернулись… Их и не было, чему возвращаться?»
Сол отозвался слишком уж жизнерадостно:
— Я ж говорил, что все пройдет! Мы сейчас, знаешь что? На великах поедем кататься! В смысле, на велосипедах.
— Это то, что в коридоре стоит?
Еще вчера им с балкона показали и машины, и мотоциклы, даже самолет пролетел. Эви все приводило в восторг — до сих пор он видел только игрушечные модели. До того, как Мира увидела за Стеной фургон, они и не знали, что бывают настоящие…
Мира с опаской спросила:
— А как на них ездят?
— Тебе нужно будет просто сидеть и держаться за меня, — с охотой объяснил Сол. — Я сам тебя повезу. И педали буду крутить, и руль у меня будет. Тебе ничего не придется делать!
— Жалко, — она вздохнула.
Сол растерянно заморгал:
— Ты хотела бы? Но… Это, знаешь, нужно уметь. Сразу не получится.
— Да я и не смогу сейчас, — согласилась Мира.
— Я потом тебя научу! Когда поправишься.
«Не будет никакого „потом“. Не будет».
Бемби вздрогнула от этих слов. Разве она подумала их? Они словно перескочили к ней из мыслей брата. Так часто случалось, и выяснялось, что они думают одно и то же. Неужели он только что именно это и подумал?
Бемби попыталась поймать его взгляд, но брат смотрел только на Миру. Почему-то ей пришло в голову, что Сол, наверное, ослеп процентов на восемьдесят и видит сейчас не это старушечье лицо, а какое-то другое, какого ведь никогда и не было! И вряд ли будет, хоть их воспитатели и наобещали всяких чудес… Никто не молодеет с годами. Не бывает такого. Даже в сказках не бывает. По крайней мере, Бемби не могла вспомнить ни одной, где такое случалось бы…
Мира ахнула:
— Ну да?! Правда, научишь?
— Да плевое дело! — небрежно отозвался Сол. — Вот увидишь, за день уже кататься начнешь.
Бемби язвительно напомнила:
— То-то я тебя целую неделю учила!
Только его это ничуть не смутило:
— Так мне тогда всего пять лет было!
— А меня научишь? — Эви уже маячил за спиной Миры и просительно улыбался.
— Я тебя научу, — пообещала Бемби.
Несколько лет назад она проклинала свою несчастную долю за то, что ей на шею повесили младшего брата. А сейчас почему-то ничего не имела против того, чтобы повозиться с мальчишкой, который был ей совсем чужим.
«А у него есть это „потом“? — сердце у Бемби сдавило так, что она перестала дышать. — Не может быть, чтоб не было! Зачем Сол думает об этом?! Это неправильно. Невозможно!»
Слово «невозможно» теряет смысл, если речь заходит о смерти. Она может забрать любого, и дело вовсе не в количестве морщин… Бемби, которая собиралась стать врачом, отлично знала это. Только вот верить ей не хотелось…
Пока брат, пыхтя громче насоса, накачивал шины, она развела морс из смородинового варенья и залила в пластиковую бутылку. Оставшиеся ломти батона Бемби просто намазала маслом, потому что ни сыра, ни колбасы в холодильнике не оказалось. Она вспомнила, что как раз вчера и собиралась чего-нибудь подкупить, но тут такое закрутилось! Какая там колбаса…
Вытащив симпатичный рюкзачок, с которым прогуливалась по городу, Бемби все сложила туда и нацепила Эви на спину:
— Выдюжишь?
— Что? — он доверчиво улыбнулся.
У нее опять дрогнуло сердце: «Маленький старичок… Заколдованный мальчик. Если б только все сказки хорошо заканчивались!»
— Хочешь, я сочиню про тебя сказку? — неожиданно для себя самой предложила Бемби.
— Сказку? Про меня?!
Бемби показалось, что она кожей почувствовала прикосновение его взгляда — столько радости в нем вспыхнуло. Наверное, так больные ждут от врача опровержения диагноза… Тогда Бемби предстояло научиться выдерживать такие взгляды. Она улыбнулась:
— А что? Попробую. Вот вернемся домой…
Она так и застряла на этом слове. У них были разные дома… Может, Эви уже хотелось оказаться в своем? Спросить об этом Бемби не могла: вдруг он и не вспоминал о нем, а она заставит его задуматься.
«Как же — не вспоминал! — возразила она себе. — Мы же туда и едем… Не мог он об этом не думать! Он все через себя пропускает. Что было, что будет…»
Эви посмотрел на нее уже совсем по-другому:
— А если нас там оставят? Вот не выпустят и все! Тогда я твоей сказки не услышу…
— Как это — оставят?! — вскинулась Бемби. — Там тюрьма, что ли? Да вы и не пойдете туда! Я сама поговорю с этим Дримом. Или с кем еще… А вы спрячетесь где-нибудь. Слушай, давай-ка пока снимем ранец, а то плечи оттянет.
Послушавшись, он хмуро предположил:
— Если они так долго нас там держали, вдруг они и тебя не отпустят? Чтоб ты никому не рассказала. А потом и нас выловят.
«Он, вроде, и боевики не смотрит, а мыслит прямо по сценарию», — ей даже стало смешно, хотя веселого было мало. Заметив, как дрогнули ее губы, Эви поспешил оправдаться:
— Так в одной компьютерной игре было. Я сам не играл, мне Прат рассказывал. Он очень хороший, но иногда все-таки играет…
— Это еще кто? — она не помнила, называли они уже это имя или нет.
— Тоже воспитатель.
Эви оглянулся и добавил уже шепотом:
— Он еще лучше Дрима. Только Мире не говори, что ты это знаешь.
— Уж не скажу! А то она еще задушит нас обоих.
Отпрянув, он посмотрел на нее скорбно:
— Ты уже знаешь, да?
— Что? Что она его…
Слово «любит» как-то не выговаривалось, ведь Мира была всего лишь двенадцатилетней девчонкой. И вместе с тем, Бемби не знала, как назвать это по-другому. Собственно говоря, она вообще ничего не знала о любви и о том, сколько же лет должно быть человеку, чтоб он уже мог сказать о себе «люблю» и никого не насмешить этим…
— Что она так привязана к нему? — закончила Бемби, и сама поморщилась.
Что значит «привязана»? Вовсе не привязана, если смогла уйти так далеко. Вот как раз любовь можно унести с собой на край света, и она не станет от этого меньше. Бемби допускала, что воображает то, что называется любовью, лучше, чем оно есть на самом деле. Но вот у Миры все было именно так, она видела. Бемби молила про себя лишь о том, чтобы Сол не влюбился в эту заколдованную девочку по-настоящему.
Эви проворчал:
— Она только и трещит целые дни: «Дрим-Дрим». Одна песня…