Звездный пес - Булычев Кир. Страница 29

Алису разбудила сирена. Такая пронзительная и занудная, что даже все зубы заболели.

Алиса вскочила и не сразу сообразила, где она и что с ней происходит.

На соседних кроватях ворочались, ворчали, натягивали одеяла на голову другие дети.

Но эти уловки им не помогали.

Вдоль ряда кроватей проходили два медицинских брата, они же охранники, и сдергивали с детей одеяла.

Потом они согнали детей в стаю и повели в туалет.

С одной стороны туалета стояли ночные горшки, а с другой – умывальники. Мыла не дали, а вместо полотенец были тряпки.

Вам когда-нибудь приходилось с утра попадать в такую комнату?

И не надо!

Потом, кое-как одевшись, ученики ШКОМЕРЗДЕТА побежали в столовую.

Столовая была невелика, стол в ней стоял всего один, длинный, с двумя скамейками по обе стороны.

Дети расселись по скамейкам. Перед каждым учеником стояла чашка с горячим чаем, правда, таким бледным, словно его уже раз пять пили и доливали, и тарелка каши без соли.

Во главе стола сидел Добрец. Перед ним лежала свежая белая булка, стояла чашка кофе с молоком, а на тарелке дымилась яичница с колбасой. Такой же завтрак стоял на другом конце стола, где сидела Милая Мила.

– Если кому-то из вас не нравится еда, понимаешь, – сказал Добрец, – если кто-то хочет как бы бунтовать, выходите из-за стола и покажите свою силу. Ну? Я жду!

Бунтовать никто не захотел.

Ученики были такими голодными, что даже пустой чай и кашу без молока и соли они ели, как пирожные.

Когда дети поели, Добрец сказал:

– Посидите потерпите, пока старшие позавтракают.

Пришлось сидеть. Никто не шумел и не спорил – детей уже успели запугать.

Алиса тоже чувствовала себя неважно.

Хотелось сбежать отсюда подальше. Но нельзя. Надо терпеть. Иначе ей не отыскать Бесфа.

Не успела Алиса придумать, что ей делать дальше, как Добрец поднялся и сказал:

– А ну, понимаешь, пошли на занятия!

Он хлопнул в ладоши, и скамейки, на которых сидели дети, упали. Ну и сами дети, конечно, тоже упали. Некоторые заплакали, а другие принялись ругаться и кричать.

Добрец очень удивился.

– Вы что это на полу как бы разлеглись? – спросил он. – Я же попросил вас человеческим языком – пошли на занятия, понимаешь! И если вы сейчас же не пойдете, я вас как бы выпорю, понимаешь!

При этом он посмеивался, и Алиса сообразила – это он так шутит.

«Раз у вас такие шутки, мы тоже пошутим», – сказала она себе. Поэтому она первой поднялась с пола и побежала за Добрецом. Но остановилась в дверях, а когда мимо нее поспешили другие ученики, она ловко выставила ногу вперед, и первые двое мальчишек – Валера и Джимми – споткнулись и грохнулись на пол.

– Убью! – закричали они.

Но Алиса уже спряталась за портьеру, и мальчишки не смогли догадаться, кто же им подставил ножку.

Они стали спрашивать Добреца, но тот Алису не выдал, а только смеялся и говорил:

– А вы сами догадайтесь, чурбанчики безмозглые!

Он пошел дальше и первым вошел в класс. Класс показался Алисе странным.

Там стояли парты, каких в нормальных школах Алиса и не видывала. Парты были деревянными с откидными крышками. И ни одного компьютера, вы представляете?

Стены в классе были голые, но исписанные всяческими ругательствами и даже неприличными словами.

Зато учительское место было роскошным – мягкое, широкое кресло, почти диван, рядом журнальный столик, на нем бутылка коньяка, бокалы, мандарины и большие желтые груши.

А напротив стояло еще одно мягкое кресло, неизвестно для кого.

Добрец бухнулся в мягкое кресло, вытянул ножки в красных сапожках, потянулся и прикрикнул на детей:

– А ну, быстрее, двигаться, шевелиться! Всех как бы разгоню! Всех уничтожу, понимаешь!

Ученики поспешно расселись по партам. Кто куда.

Добрец внимательно наблюдал за ними, и Алиса поняла: ему интересно, кто куда сядет. Если ты спрятался на задней парте, то, вернее всего, ты не очень смелый и не слишком нахальный. Если ты сел рядом с окном, то, значит, лентяй – любишь в окно глазеть.

Поэтому Алиса сразу пошла к передней парте, первой села за нее и посмотрела Добреду прямо в глаза.

Тот страшно удивился и спросил:

– Ты чего, таракашка?

– А ничего, – ответила Алиса. – Привыкла быть первой. Так сподручнее прыгнуть и вцепиться в глотку.

– Ну-ну, без шуток! – закричал Добрец. – Кому это ты, понимаешь, вцепляться вздумала?

– А кто глотку подставит, тому и вцеплюсь, – ответила Алиса и злобно расхохоталась.

От этого хохота некоторые ученики спрятались под парты.

Добрец усмехнулся.

– Сиди, – сказал он. – Потом с тобой отдельно как бы поговорим. А сейчас начинаем урок.

Добрец обвел взглядом класс и поморщился.

– Народ вы, понимаешь, хлипкий. Вас еще учить и учить. Ну ничего, научим. Для начала как бы познакомимся. Я – ваш любимый преподаватель, воспитатель, надзиратель и надругатель. Вас же собрали по детским домам, с улиц и из неблагополучных как бы семей. От вас все отказались, потому что вы отличаетесь, понимаешь, вредностью и непослушанием. С вами не хотят играть товарищи, и вас не желают учить в школе. Правильно?

– Пра-а-авильно, – нестройно отозвались ученики.

– Вы думали, что как бы ни на что уже не годитесь. Но это не так! Для нас вы, понимаешь, замечательный строительный как бы материал. Мы всем еще покажем! Мы еще уши оборвем всем, кто вам делал как бы замечания или учил, понимаешь, арифметике. Нет пощады отличникам и умникам!

Ученики радостно загудели. Им эти слова понравились.

– Мы сделаем из вас настоящих как бы мерзавцев! Вы думаете, мерзавец – это плохой человек? Ничего подобного! Мерзавец – это победитель! Знаете, откуда это слово взялось? Так раньше на Земле называли татарских князей. Мирзами их называли. Они как бы никого не слушались и всем рубили головы. Они скакали на лошадях, поджигали, понимаешь, деревни, ели, что хотели, пили, что послаще, и спали на пуховых как бы перинах от ужина до обеда. Хотите стать такими мирзами? Мирзами, понимаешь, мерзавцами?

– Классно! – закричали ученики. – Хотим быть мерзавцами!

– Но для того чтобы стать самыми как бы сильными, наглыми, подлыми хитрецами, вы должны, во-первых, учиться, во-вторых, учиться и, в-третьих, понимаешь, еще и еще раз учиться. Потому что только овладевший всеми знаниями, понимаешь, подлец сможет одолеть отличников и умников!