Когда закроется священный наш кабак - Блок Лоуренс. Страница 32

— Двигайся по направлению к Белт, в сторону Шо-Парквэй.

— Хорошо.

— Остановишься... дай мне подумать, наверное, лучше всего остановиться на Оушен-авеню. Там увидишь указатель.

— Подожди, — сказал Скип. — Кажется, у меня где-то была карта, я видел ее на днях.

Он нашел хэгстромскую карту района, и мы втроем принялись ее изучать. Бобби Русландер наклонился и смотрел через плечо Касабиана. Билли Киген взял пиво, которое кто-то оставил, сделал глоток и скривился. Мы проработали маршрут, и Скип велел Джону взять карту с собой.

— У меня никогда не получается правильно сложить эти карты, — заметил Касабиан.

— Кого волнует, как ты сложишь эту чертову карту? — ответил Скип.

Он взял у своего партнера карту и начал рвать ее по линиям сгиба. Протянув Касабиану кусочек площадью около двадцати квадратных сантиметров, он бросил все остальное на пол.

— Вот здесь Шипсхэд-Бэй, — сказал Скип. — Тебе ведь только нужно знать, где припарковаться, верно? Зачем тебе оставшаяся часть этого чертова Бруклина?

— Господи Иисусе, — только и смог сказать Касабиан.

— Извини, Джонни. Я чертовски сильно нервничаю. Джонни, у тебя есть оружие?

— Я не хочу никакого оружия.

Скип открыл ящик стола и выложил из него автоматический пистолет из вороненой стали.

— Мы держим его в баре, — сказал он мне. — На тот случай, если захочется пустить себе пулю в лоб при подсчете ночной выручки. Не хочешь взять его, Джонни?

Касабиан покачал головой.

— А ты, Мэтт?

— Не думаю, что мне это нужно.

— Ты не хочешь взять его?

— Нет.

Скип взвесил оружие на руке и посмотрел, куда его положить. Это был пистолет сорок пятого калибра, похожий на те, что выдают офицерам в армии. Внушительная пушка, ее еще называют всепогодной — убойная сила компенсирует неточную стрельбу, и человека укладывает на раз, даже если пуля попадает в плечо.

— Весит чертову тонну, — заметил Скип.

Он заткнул его за пояс джинсов. Но ему не понравилось, как это выглядело. Тогда Скип выпустил наружу рубашку, чтобы она закрывала пистолет. Такие рубашки на выпуск не носят, поэтому выглядело тоже отвратительно.

— Господи, — пожаловался он. — Куда мне его засунуть?

— Ты еще подумаешь над этим, — ответил ему Касабиан. — А нам вообще-то уже пора идти. Как ты думаешь, Мэтт?

Я с ним согласился. Мы обсудили все еще раз, провожая Кигена и Русландера. Они доедут до Шипсхэд-Бэй и припаркуются на другой стороне улице напротив ресторана. Точнее, не совсем напротив, а немного в стороне. Там они и будут нас ждать, мотор заглушат, фары выключат. А когда мы подъедем, станут присматривать за нами.

— Не пытайся ничего предпринимать, — сказал я ему. — Если увидишь что-нибудь подозрительное, просто наблюдай. Запиши номера или что-нибудь в этом роде.

— Должен я попытаться следить?

— Как ты можешь знать, за кем следишь?

Касабиан пожал плечами.

— Действуй по обстоятельствам, — продолжил я. — Просто будь поблизости и держи глаза открытыми.

— Понял.

После того как Джон ушел, Скип положил дипломат на стол и щелкнул замками. Кейс был набит перетянутыми резинкой пачками денег.

— Вот как выглядят пятьдесят тысяч долларов, — сказал он. — Не похоже, правда?

— Просто бумага.

— В тебе что-нибудь меняется, когда ты на них смотришь?

— Нет.

— И у меня.

Он положил на банкноты пистолет и закрыл дипломат. Тот не защелкивался. Тогда он переложил банкноты так, чтобы получилось небольшое гнездо для оружия, и снова закрыл.

— До машины донесу так, — сказал он. — Я не хочу идти по улице словно Гарри Купер в вестерне «Ровно в полдень».

Он заправил обратно рубашку в джинсы. По дороге к машине Скип сказал:

— Люди, наверное, будут пялиться на меня. Я одет как автомеханик, а иду с дипломатом, словно банкир. Чертовы ньюйоркцы, вырядись я гориллой, никто бы не взглянул на меня дважды. Напомни мне, как только мы залезем в машину, чтобы я выложил пистолет из кейса.

— Хорошо.

— Будет плохо, если они вытащат стволы и выстрелят в нас. Но будет гораздо хуже, если они используют для этого мой собственный пистолет.

Его машина стояла на стоянке на 55-й улице. Скип дал служащему доллар на чай и отъехал за угол, остановившись напротив водоразборного крана. Тут он открыл дипломат, вытащил пистолет и закрыл замки, потом положил оружие между нами. Но передумал и засунул его в пространство между сиденьем и спинкой.

Его машиной оказался двухлетний шевроле «Импала», длинный и низкий, к тому же свободно подрессоренный. Он был белым с бело-бежевой внутренней отделкой и выглядел так, словно его не мыли с тех пор, как он покинул Детройт. В пепельнице горой лежали сигаретные окурки, на полу валялся мусор.

— Эта машина словно моя жизнь, — сказал Скип, когда мы стояли на красном на 10-й авеню. — Удобный беспорядок. Как мы едем, тем же маршрутом, что и Касабиан?

— Нет.

— Ты знаешь дорогу получше?

— Не лучше, просто другую. Если сейчас поехать по Западной дороге, то вместо Белта можно проехать через Бруклин местными улочками.

— Но так медленнее, верно?

— Возможно. Пусть они приедут на место раньше нас.

— Как скажешь. Для этого есть какие-нибудь причины?

— Так будет легче понять, не следят ли за нами.

— Ты думаешь, следят?

— Какой в этом смысл, если они и так знают, куда мы едем? Но я не вижу другого способа узнать, имеем ли мы дело с одним человеком или с бандой.

— Вот как.

— На следующем перекрестке поверни направо, едем на 56-ю улицу.

— Понял. Мэтт, хочешь чего-нибудь?

— Ты о чем?

— Хочешь хлебнуть глоточек? Открой бардачок, там что-то должно быть.

В бардачке лежала пинта [28] «Блэк энд Уайт». На самом деле там была не столько пинта, сколько десятая часть литра. Я помню эту бутылку: зеленое стекло, слегка изогнута, словно плоская фляжка, легко может уместиться в кармане.

— Не знаю, как ты, — продолжал Скип, — но я напряжен. Не хочу размякнуть, но мне не повредит немного снять напряжение.

— Только маленький глоточек, — согласился я и открыл бутылку.

По Вест-Сайд-драйв мы доехали до Канал-стрит, въехали в Бруклин по Манхэттенскому мосту и поехали по Флэтбуш-авеню до пересечения с Оушен-авеню. Несколько раз нам приходилось застревать на светофоре, и я замечал, как Скип смотрит на бардачок. Но он так ничего и не сказал, и мы оставили бутылочку «Блэк энд Уайт» нетронутой, не считая того, что оба пригубили раньше.

Скип всю дорогу ехал с опущенным стеклом, выставив левый локоть наружу и временами барабаня пальцами по металлической крыше. Мы то говорили, то замолкали.

Между прочим он сказал:

— Мэтт, я хочу знать, кто все это устроил. Это явно кто-то из знакомых, ты не думаешь? Кто-то увидел возможность и взял их; кто-то, кто видел эти книги раньше и знал, что нужно искать. Кто-то, кто работал на меня раньше. Только как он смог попасть внутрь? Если я уволил какого-нибудь тупицу, будь то пьяница бармен или прогульщица официантка, — как они смогли так легко попасть в мой офис и так легко уйти оттуда с моими книгами? Есть предположения?

— В твой офис не так уж и трудно попасть, Скип. Всякий, кто знаком с планировкой, может, направляясь в ванную комнату, проскользнуть в твой офис, и никто не заметит.

— Думаю, да. Наверное, мне повезло, что они не залезли в ящик моего стола, когда были в офисе. — Он вытащил сигарету из пачки в нагрудном кармане и постучал ею по рулю. — Я должен Джонни пять тысяч.

— Как это?

— Выкуп. Он дал тридцать тысяч, а я двадцать. Его копилка оказалась в лучшем состоянии, чем моя. Не знаю, может, у него еще пятьдесят тысяч отложено, а может, эти тридцать были последние.

Он притормозил, пропуская подрезавшее нас такси.

— Только посмотри на этого идиота, — сказал он без злости. — Люди везде так ездят или только в Бруклине? Клянусь, такая дурацкая езда началась, стоило нам переехать через реку. О чем я говорил?