Афанасий Никитин и легенда о четырех колдунах - Гаглоев Евгений Фронтикович. Страница 10

– Эта жуткая образина? – скривилась самозванка. – Немудрено, что он так плохо сохранился.

– Для своего возраста он выглядит просто замечательно, – возразил Третьяков. – Уж вам-то это должно быть известно, Анастасия. Идолу повезло. Когда его обнаружили, он не попал в руки людей, подобных Кайратову.

– Да что мы все об этой глупой деревяшке?! – хихикнула самозванка. – Расскажите лучше, как поживает ваша супруга.

– Да что вы, Анастасия, я ведь не женат, – удивленно воскликнул Третьяков.

– Правда? – Она расплылась в улыбке. – Может, поговорим об этом где-нибудь в более уединенном месте?

Бизнесмен озадаченно приподнял брови.

Афанасий тихонько отошел. Его подозрения не подтвердились. Похоже, Третьяков не причастен к похищению мамы. Лже-Анастасия просто положила на него глаз.

Но он решил не упускать ее из виду. Рано или поздно она сделает ошибку, и Афанасий непременно этим воспользуется.

Захар Сергеевич и лже-Анастасия двинулись в зал древней истории, Афанасий отправился за ними.

Здесь, разгуливая между витрин, он внезапно ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Ощущение было не из приятных.

Пока он следил за самозванкой, кто-то следил за ним самим.

Афанасий отошел к дальней экспозиции. Отсюда отлично просматривался выставочный зал, и он принялся разглядывать толпу.

Случается так, что некоторые люди попадают в непривычные для себя места. Они всеми силами стараются слиться с другими гостями, чтобы не казаться «белыми воронами», но не всем и не всегда это удается. Вот и в залах выставки Афанасий сразу заметил несколько человек, которые как-то не вписывались в общество ученых, сотрудников музея и бизнесменов.

Именно они периодически бросали на него недобрые взгляды.

Первым он заметил здоровяка. Огромный, толстый, неимоверно мускулистый тип с круглой, обритой наголо головой, прохаживался по залу с таким видом, словно не понимал, что он тут делает. В высоту и ширину он был примерно одних размеров. Черный кожаный пиджак туго обтягивал широченные плечи и выпирающий живот. На лысине громилы виднелась черная татуировка в виде созвездия скорпиона. Он курил толстую сигару, дымя, словно паровоз. Другие посетители недовольно на него поглядывали, не всем нравилось дышать табачным дымом, но замечаний здоровяку никто не делал, уж слишком грозно он выглядел.

Еще один тип позевывал от скуки возле импровизированного бара.

Молодой, лет двадцати, крепкий, с загорелым лицом, в светло-коричневой кожаной куртке и таких же штанах, он стоял, небрежно облокотившись на столик и подрезал ногти на левой руке здоровенным охотничьим ножом. Ножны тесака виднелись на поясе. Посетители поневоле старались обходить его стороной.

Со стороны казалось, будто он увлечен маникюром, но Афанасий видел, как этот тип косился в его сторону. И это мальчику совсем не понравилось.

Третьей оказалась девчонка, ровесница Афанасия. Пожалуй, на мероприятии они были единственными детьми. Азиатской внешности, с длинными черными волосами и узким разрезом глаз, девочка бродила среди посетителей, внимательно прислушиваясь к разговорам. Она была в длинном черном платье, на ней висело множество серебряных украшений.

Девчонка потягивала из стакана апельсиновый сок и тоже периодически посматривала на Афанасия. Заметив, что он тоже косится в ее сторону, она быстро отвернулась и едва не врезалась лбом в ближнюю витрину.

Афанасий не на шутку встревожился.

Кто они? И почему за ним следят?

Не пора ли домой, от греха подальше?

Потихоньку, бочком, он двинулся к выходу.

Здоровяк в кожаной одежде и девчонка в черном, не скрываясь, уставились на него, злобно щурясь. Девчонка поставила стакан прямо на стеклянную витрину и направилась к Афанасию, кожаный убрал нож в ножны и тоже шагнул к выходу. Бритоголовый, расталкивая встречных, не отставал от сообщников.

Афанасий понял, что влип.

Он развернулся и бросился бежать. Повернув за угол, с разбегу врезался в какого-то человека, едва не свалив того на пол.

– Афанас, ты что, очумел?! – добродушно спросил знакомый голос.

Мальчик вскинул голову и тут же с облегчением выдохнул, узнав своего дядю.

Кеша был красавчиком. Он хорошо одевался, занимался спортом и всегда выглядел так, словно сошел с обложки какого-то модного журнала. Они с Анастасией были очень похожи, только мама была рыжеволосой, а Кеша родился жгучим брюнетом.

– Кеша. – Афанасий обнял дядьку за шею. Никогда еще он не радовался так при встрече, – откуда ты узнал, что я здесь?

– Оксана сообщила, – недоуменно ответил Кеша. – А ты куда несешься?

Афанасий быстро оглянулся. Бритоголовый, кожаный и девчонка уже растворились в толпе.

– Кажется, уже никуда, – с облегчением сказал Афанасий.

– А Настя тоже здесь? Оксана сказала, никакого похищения не было. И о чем твоя мать думает?! – воскликнул Кеша. – Разве можно так пугать людей?!

– Здесь, – кивнул Афанасий. – Только сдается мне, это не мама.

Кеша вытаращил глаза и приложил ладонь ко лбу Афанасия.

– Ты часом не перегрелся? – осторожно спросил он. – Или тут и детям шампанское наливают?

– Пойдем, отыщем ее, – пригласил Афанасий. – Ты сам убедишься.

Дядя с недоуменным видом зашагал за ним обратно в зал.

– Да вы все с ума посходили, – сказал он, – послал же бог родственничков. Одна пугает всех до полусмерти, а другой несет какую-то чушь. Я из-за вас такой классный отдых пропускаю.

– И как успехи с твоей девушкой? – поинтересовался Афанасий.

– Она уже не моя, – помрачнел Кеша, – нашла себе другого. Но я не переживаю, будут и на нашей улице пирожки продавать.

Афанасий понимающе кивнул. У Кеши уже было столько несостоявшихся романов, что он давно со счета сбился.

– Так где Анастасия? – крутил головой по сторонам Кеша.

Афанасий и сам хотел бы это знать. Наконец он увидел Захара Третьякова, но тот о чем-то беседовал с Одинцевым. Самозванка куда-то исчезла.

Афанасий подтащил дядю к бизнесмену.

– Вы мою маму не видели? – спросил он у Захара Сергеевича.

– А кто твоя мама?

– Анастасия Никитина.

– А. Видел. Она только что пошла в свой кабинет, – ответил Третьяков.

Анастасия сотрудничала со многими музеями страны и почти в каждом у нее имелся небольшой кабинет, где она могла работать. Исторический музей Екатеринбурга не был исключением. Кабинеты сотрудников располагались здесь на первом этаже в дальнем крыле здания. Афанасий и Кеша зашагали туда.

Мальчик опасался нарваться на странную троицу, но они тоже куда-то скрылись. Во всяком случае в залах музея он их не заметил.

Свернув за угол, они углубились в темный коридор. Здесь горело лишь дежурное освещение – пара ламп на потолке. Вдоль стен тянулись два ряда дверей. Кабинет Анастасии находился в конце коридора, у окна.

– С девушкой ничего не вышло, – рассказывал по дороге Кеша, – но я не пожалел о поездке. Видел бы ты, какие там пляжи. А аквапарк. А клубы. Все располагается под большим прозрачным конусом, но ты этого совершенно не замечаешь. Там даже загорать можно. Я не успевал фотографировать. Надо будет показать снимки Анастасии. Она оценит…

Он вдруг повел носом и нахмурился.

– Какой болван тут курил?! – негодующе воскликнул Кеша. – Неужели нельзя выйти на улицу?!

Курил?! Афанасий принюхался.

Теперь и он различил слабый аромат табачного дыма. Мальчик сразу вспомнил о бритоголовом.

Дверь кабинета Анастасии оказалась распахнутой настежь, изнутри доносились приглушенные голоса. В помещении горел свет, раздавался стук дверей шкафов.

Афанасий и Кеша так и замерли на пороге.

Толстяк с сигарой и татуировкой на лысине, казалось, занимал половину пространства кабинета. Лже-Анастасия как раз захлопнула крышку старенького серебристого ноутбука, стоявшего на рабочем столе мамы. Мальчик сразу узнал его, ведь Анастасия редко расставалась со своим компьютером. Удивительно, что она не захватила его в Казахстан. Самозванка тем временем подала ноутбук толстяку.