Ловушка для волшебников - Джонс Диана Уинн. Страница 19

«Вопрос, вообще-то, невежливый», — подумал Говард. Фифи явно подумала о том же. Оба нервно покосились на Арчера. Но тот просиял любезной кривоватой улыбкой.

— Деньги я взял с налогов, — растолковал он. — Мы все окучиваем налоги. Такой был между нами уговор, когда мы только поселились здесь.

Хладнокровие, с которым Арчер рассказал это, явно взбесило папу. Говард поспешил вмешаться в разговор:

— Откуда Эрскин узнал, что вашему заточению уже двадцать шесть лет?

— Я его не спрашивал, — ответил Арчер. — Эрскин окучивает канализацию и воду, поэтому, думаю, он вполне может наблюдать через трубы.

— Ого, похоже, наш город просто нашпигован подсматривающими устройствами, — заметил папа. Голос у него пока был ровный, но Говард чувствовал: папа накаляется с каждой секундой. — Посмотреть на всю эту вашу аппаратуру, так удивишься, что вы еще не захватили Вселенную.

— Собственно, я это и планирую, — бодро откликнулся Арчер. — Как только помешаю тому, кто мешает мне.

Он с аппетитом доел гамбургер, не подозревая, что своим заявлением мигом настроил папу враждебно. Говард понял это сразу — по выражению папиных глаз. Тем временем папа вежливо-превежливо задал Арчеру новый вопрос:

— Кого же вы подозреваете в кознях? Кто вам мешает?

Арчер помрачнел и задумался. Потом улыбнулся своей любезной улыбкой:

— Я подозреваю всех. Если подумать, мне и самому было бы выгодно это сделать. Ведь это так разумно — убрать остальных с дороги, чтобы не мешали взять власть в свои руки. Особенно сильные подозрения у меня вызывает Эрскин, хотя, по правде говоря, он мне очень симпатичен, — возможно, потому, что он такой же смекалистый, как и я. Вентурус тоже неглуп, к тому же он окучивает образование, так что вполне мог добраться до вас через Политехнический. Шик не ведает жалости, Торкиль и Диллиан — завзятые эгоисты, поэтому у них свои мотивы, ну а Хатауэй, хоть и отшельник, все равно всех нас ненавидит. — Арчер помолчал. — Да, пожалуй, я ставлю на Торкиля, — добавил он по некотором размышлении. — Ваша жена ведь ходит под Торкилем.

— Мама тут совершенно ни при чем! — поспешно возразил Говард.

Катастрофа тоже ринулась защищать маму, как могла, — она спросила:

— А Торкиль — самый младший?

— Нет, Торкиль пятый по счету, он после Хатауэя, — ответил Арчер. — Шестой — Эрскин, а младший у нас Вентурус.

— Вентурус тоже эгоист? — заинтересовалась Катастрофа. — Совсем как я?

— Очень может быть, я с ним сто лет не виделся, — ответил Арчер.

— Тогда Вентурус нравится мне больше всех! — заявила Катастрофа.

Арчер засмеялся, но как-то невесело.

— Могло быть хуже, — сказал он. — Вентурус мне нравится почти так же, как Эрскин.

Папа встал и отер жирные от гамбургера руки о пальто.

— Пойдем, Катастрофа. Нам всем пора. — Он повернулся к Арчеру: — Если, конечно, вы будете столь любезны и распорядитесь, чтобы эта ваша машинерия спустила нас на землю.

Говард с сожалением поднялся и бросил упаковку из-под чипсов обратно в щель, которая жадно ее всосала. Ему ужасно хотелось остаться, прогулять открытую репетицию оркестра и, если повезет, попросить Арчера показать всякие технические штучки. Но он понимал: папа хочет смыться поскорее, ничего не пообещав Арчеру, и это очень мудрое и верное решение, так что хочешь не хочешь — надо идти. Фифи, кажется, расстроилась еще больше Говарда. Она тоже не хотела уходить, — может, потому, что не успела затеять с Арчером ссору? Фифи сидела, сложив руки на коленках, и кисло улыбалась.

— Погодите минуточку, — остановил папу Арчер, — вы еще не рассказали мне, как именно вам заказывали слова. Поподробнее, пожалуйста!

— Я знаю не больше вашего, — ответил папа. — С меня требовали две тысячи слов, непременно свежий текст, без повторения ранее написанного. И это все, никаких подробностей нет. Фифи, нам пора.

— Тогда с вас к завтрашнему дню две тысячи слов согласно этим правилам, — с улыбкой сказал Арчер.

— Ну конечно, о чем речь, не извольте беспокоиться, перевяжу ленточкой и пришлю с утра пораньше! — издевательски-сладким голосом откликнулся папа.

— Мистер Сайкс! — с упреком воскликнула Фифи.

Арчер перевел взгляд с Фифи на папу, явно пораженный тем, что папа не желает писать новые слова. Он даже покраснел, а потом заметно помрачнел.

— Предупреждаю вас, Сайкс, — совсем не любезно заговорил он, — мне не нравится, когда из меня делают идиота. Неприятности, которые вы уже получили, — просто ерунда по сравнению с тем, что я вам устрою, если вы не напишете свежие слова.

Папа вздохнул и скрестил руки на груди.

— Говард, ты у нас рассудительный, поговори с ним от моего имени как честный налогоплательщик и гражданин мира. Потому что если я попытаюсь с ним беседовать, то выйду из себя.

— Папа хочет сказать, что не будет писать слова, — растолковал Говард Арчеру, слегка нервничая. — Ему не по душе ваши идеи.

Арчер покраснел еще сильнее.

— Но я ответил на все его вопросы! — воскликнул он. — Я думал…

— Вот именно, — многозначительно отчеканил папа.

— Папа считает, что вам не стоит завоевывать власть над миром, — перевел Говард. И добавил, увидев, что Арчера перекосило от потрясения и бешенства: — Папа редко так злится.

Арчер стал красным, как помидор, его глаза заполыхали грозной синевой.

— Но я уже продумал все свои планы! — вскричал он. — И вы мне не помешаете, я этого не допущу! Напишите свежие слова, не то хуже будет!

— Нет, — твердо ответил папа, — я не могу позволить…

Арчер резко крутанулся в кресле и ударил сразу по множеству кнопок, словно пианист по клавишам.

— Всё, сгиньте с глаз моих долой! — рявкнул он. — Вы мне надоели!

Ковш накренился набок и прочертил дугу в воздухе. У Говарда закружилась голова, и ему показалось, что их всех с размаху выбросило вон, будто из римской катапульты. Он пролетел сквозь яркий свет и пелену дождя и обнаружил, что стоит пошатываясь на мокром асфальте. Говард сделал несколько неуверенных шагов по огромным красным буквам, сложившимся в слово «АРЧЕР», и неожиданно для себя ввалился в ворота школы — вот, оказывается, куда его занесло. Он еще немного постоял, пытаясь отдышаться и думая о том, что за замечательные машины и техника у Арчера — таких нигде больше не увидишь. Интересно, а куда попали папа с Фифи и Катастрофой? В этот самый миг в школе пронзительно зазвенел звонок.

Говард ругнулся. Прогулять открытую репетицию школьного оркестра не вышло.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Когда Говард проскользнул в зал, мама уже была на месте. Она тактично сделала вид, будто не заметила Говарда. Тот сунул скрипичный футляр в кучу других разнообразных футляров и чехлов в конце зала и угрюмо прокрался к дирижерскому помосту, вокруг которого были расставлены деревянные стульчики. Скрипачам почему-то всегда полагались именно маленькие стульчики. Когда Говард сел, коленки у него сразу поднялись выше ушей, как у Громилы, поэтому спрятаться от мистера Колдуика не вышло.

Завидев Говарда, мистер Колдуик прервал разговор с мамой и подошел отчитать мальчика за опоздание.

— Это безобразие и полнейшее неуважение — заставлять собственную мать дожидаться, пока вы соизволите прийти! — проблеял он и строго проверил, настроена ли у Говарда скрипка.

Разумеется, остальные скрипачи тут же начали оборачиваться к Говарду и шептать: «А она твоя мама?» Мистер Колдуик вернулся на дирижерский помост и завел длинную нудную речь о том, как им всем повезло, что миссис Сайкс удостоила их сегодня своим посещением. Говард поджал ноги и постарался не слушать. Ему надо было о многом поразмыслить. Например, об Арчере: непонятно, нравится ему Арчер или нет. Потом Говард задумался о мастерской-ангаре, полной всяких хитроумных машин. Но тут уж ему все было яснее ясного: он жгуче завидовал Арчеру. Настоящая техника, разные машины, оборудование — конечно же, все это куда лучше выдуманных космических кораблей, даже если они выдуманы очень подробно и первоклассно оснащены. Говард готов был с легкостью отказаться от далеких планет, лишь бы заполучить какие-нибудь машины и инструменты Арчера, и вообще хотел быть Арчером.