Бритт Мари изливает душу - Линдгрен Астрид. Страница 3

Но Линдгрен без сожаления пишет о том, как современность приходит в старые патриархальные усадьбы, как некогда богатые владельцы разоряются, сдают свои «родовые гнезда» в аренду и как роскошное в прошлом поместье оказывается самым жалким среди окружающих его крепких крестьянских усадеб. На поля приходит современная техника, тракторы, и отец близнецов вместе со своим другом слугой Юханом мечтает, какая великолепная техника будет в деревне в будущем.

Очень выразителен яркий рассказ о празднике, устроенном близнецами для друзей.

В повести нет ни слова о бедности. Все прекрасно и идеально. В окружающей девушек жизни зло принимает облик некоего крестьянина из Лёвхульта, который неизвестно почему радуется хозяйственным неудачам жителей усадьбы Лильхамра.

Книга написана в мягких лирических тонах, с многочисленными чудесными описаниями шведской природы, с сентиментальной обрисовкой отношений в семье, с юмористическими диалогами. Прекрасно, как всегда, даны образы детей: маленького «гангстера», избалованного братца подруг Черстин и Барбру, и детей скотника Ферма, особенно Малыша Калле.

Книга «Черстин и я» написана от лица Барбру, которая очень похожа на самое Астрид: яркая индивидуальность, увлеченность, поэтичность, юмор, любовь к природе.

Благодаря повести «Черстин и я» Линдгрен снова познала радость творчества. Книга помогала ей избавиться от меланхолии, вызванной жизненными трудностями в этот период.

«Вообще-то, — сообщает она в письме (март 1945 года), — я пишу как раз сейчас повесть „Черстин и я“. Здесь — красиво, и я иногда весела, а иногда печальна. Больше всего рада, когда пишу».

Читая книги Астрид Линдгрен, снова и снова убеждаешься в том, что сила ее творчества — в реальном изображении жизни, в развлекательности, в блестящем, искрящемся юморе и иронии. Лучшие произведения писательницы свободны от штампов, от надуманности и слащавости.

Анатоль Франс верно объяснял неуспех написанных специально для детей книг тем, что «автор, задерживающий их внимание на них самих и их ребячествах, им жестоко надоедает», а также тем, что такие авторы «стараются походить на детей и делаются детьми, но детьми без непосредственности и грации».

Линдгрен редко теряет эту непосредственность и во всех своих художественных произведениях, как справедливо считает она сама, внушает читателям большую терпимость, большую человечность, большее понимание других людей.

Реалистичность, гуманизм, яркая художественность, своеобразный юмор лучших произведений Астрид Линдгрен встречают горячий отклик в России.

Надеюсь, и эти две повести встретят достойный прием у детей и молодежи нашей страны.

Людмила Брауде

Бритт Мари изливает душу

Все началось с того, что мама отдала мне свою старую пишущую машинку… Большая, громоздкая рухлядь, от одного вида которой кровь застыла бы в жилах мастера по ремонту пишущих машинок.

Машинка и вправду страшная-престрашная! Она издает ужасающие звуки, когда я стучу на ней. Мой брат Сванте выразил свое мнение о мамином подарке так:

— Бритт Мари, а ты не думала, как прекрасно, когда неожиданно гасят примус?

— Как так? О чем ты? — спросила я.

— Когда ты кончаешь барабанить на этой молотилке, раз в десять прекрасней, — ответил Сванте, презрительно кивая в сторону пишущей машинки.

Он просто завидовал, в этом-то все и дело. Он так безумно хотел, чтобы машинка досталась ему! И не ради того, чтобы писать на ней, а для того, чтобы разбирать и снова собирать и смотреть, сколько лишних винтиков осталось в результате его деятельности. Но мама считала, что мне полезно поупражняться в машинописи, и поэтому машинка досталась мне. И я так рада!..

Но владеть чем-то — это странно и совсем не просто. И фактически ко многому обязывает. Если у тебя есть корова, ее надо доить, если пианино, надо хотя бы играть на нем, ну а уж если пишущая машинка — надо писать на ней. Конечно, первые дни я стучала на машинке, как одержимая дикарка. Но ничего существенного не писала — один детский лепет. В конце концов я поняла, что это возмутительное расточительство, просто перевод бумаги, когда на целой четверти листа ничего не написано, кроме как:

БРИТТ МАРИ ХАГСТРЁМ, ВИЛЛА

«ЭКЕЛИДЕН» [1], ГОРОД СМОСТАД [2].

Бритт Мари Хагстрём, пятнадцати лет.

И еще имена всех моих сестер и братьев:

МАЙКЕН ХАГСТРЁМ,

МОНИКА ХАГСТРЁМ,

СВАНТЕ ХАГСТРЁМ,

ЙЕРКЕР ХАГСТРЁМ.

А потом снова мое собственное имя:

БРИТТ МАРИ ХАГСТРЁМ,

Бритт Мари Хагстрём,

БРИТТ МАРИ Хагстрём.

Внизу же Сванте в минуту слабости ухитрился приписать:

«Надоела эта вечная трескотня о Бритт Мари Ха стрём. Напиши хоть иногда разнообразия ради: Аманда Финквист или что-нибудь в этом роде».

Он, безусловно, был прав, но я-то не была расположена в этом признаться и припечатала:

«ВНИМАНИЕ! Пишу, что хочу, на МОЕЙ пишущей машинке. ВНИМАНИЕ! А что, вообще-то, тебе делать в моей комнате?»

Когда я в следующий раз вернулась к своему письменному столу, то увидела на листе бумаги следующий ответ:

«Об этом деле можешь абсалютно не беспокоиться».

(Он пишет совершенно безграмотно, мой дорогой братец!)

Я сделала все, что в моих силах, дабы «абсалютно не беспокоиться». Но назавтра вставила в машинку новый, чистый лист бумаги и начала печатать невероятно красивое, как мне показалось, стихотворение. Я успела сочинить только две первые строчки, и звучали они так:

Я странствую при свете звезд
и думаю, думаю без конца…

Но пора было бежать в школу, а когда я вернулась домой к ленчу, Сванте уже завершил мое поэтическое произведение, и оно звучало вот так:

Я странствую при свете звезд
и думаю, думаю без конца,
и ноги мои так ужасно устали,
когда прохаживалась я там
до самого утра.

И еще он добавил следующее:

«Не думай, не думай без конца!
У тебя только закружится голова!»

Постепенно мне становилось ясно, что пишущую машинку можно использовать с большим успехом. Но как? Печатать на машинке домашние сочинения не разрешается, а писать на машинке дневник вообще нельзя. Да и все эти затеи с дневником мне не по душе. Довериться обыкновенному листу бумаги, который не может даже воскликнуть: «Вот как!» в ответ на твои излияния, — какой, собственно говоря, в этом смысл?! Мне хочется думать, что я беседую с живым существом… И я долгое время втихомолку мечтала обзавестись постоянной корреспонденткой, подругой по переписке, чтобы открывать ей свое сердце… Это будет совершенно незнакомая мне, терпеливая маленькая особа, которая слушает и отвечает тебе. У многих из школьной молодежи — из тех, кого я знаю, — есть постоянные корреспонденты. А некоторые пишут даже тем, кто живет в других странах. Мне нравится думать об этом. Обо всех письмах, что летают взад-вперед и словно нитью связывают людей в разных местах и в разных странах между собой и делают их ближе друг другу.

И вот как-то раз, когда одна из девочек в нашем классе закричала: «Кто хочет написать письмо стокгольмской девочке по имени Кайса Хультин?», то я поступила, как Густав Васа [3]в битве при Бреннчюрке [4], я вышла большими шагами вперед и ответила:

вернуться

1

Экелиден — поросший дубом склон (шв.). — Здесь и далее примечания переводчика.

вернуться

2

Смостад — маленький город (шв.).

вернуться

3

Густав Васа — основатель шведской королевской династии (1523–1654).

вернуться

4

В 1518 г. датский король Кристиан II (1481–1559) высадился в Швеции, где и состоялась битва при Бреннчюрке. Победил Стен Стуре Старший, представитель шведского дворянского рода, регент и правитель страны долгие годы.