Польские народные сказки - Автор неизвестен. Страница 67

Положили ему уголь на пупок — он лежит, терпит, вытерпел, пока уголь не остыл. Тогда одна ведьма сказала:

— Я ему секиру дам. Обопрется он на нее — за три мили прыгнет.

Вторая говорит:

— Я ему рубашку сошью. От этого у него силы вдвое прибавится.

Третья говорит:

— А я пояс дам. От этого у него еще вдвое силы прибудет.

Та, что рубашку ему подарить задумала, ушла коноплю сажать, а к утру у ней рубашка готова была.

Проснулся Янасик, дали они ему рубашку, пояс и секиру и сказали такие слова:

— Не быть тебе ксендзом, а быть лихим разбойником. Вот тебе секира, обопрешься на нее — разом на три мили перескочишь, а в бою она тебе верная защитница. От рубашки и пояса придет к тебе сила безмерная. А чтобы стать тебе разбойником над разбойниками, ступай и ограбь родного отца.

Спрятал Янасик ведьминские подарки в сумку, в школярском платье домой пришел, сидит дома, никуда не ходит, кручинится. А тут отец его родной на ярмарку собирается, волов запрягает, деньги с собой берет — сто пятьдесят ренских. Говорят Янасик:

— Отец, не езди на ярмарку. Ограбят тебя но пути.

Ответил отец:

— Меня не ограбишь. Я не то что ты, слуга божий, не от мира сего.

Уехал отец.

А Янасик на другой день вышел из дому, надел рубашку, подпоясался, оперся на секиру и в два прыжка, отца догнал. Заступил ему дорогу и спрашивает:

— Куда едешь, человече?

— На ярмарку.

— Отдавай деньги.

Вынул старик деньги, все сто пятьдесят, отдал.

— Все отдал?

— Все. Даже на обратную дорогу нет.

— На, возьми себе ренский на обратный путь и езжай домой.

Повернул отец домой.

А Янасик на секире одним махом дома оказался. Приезжает отец на другой день, рассказывает, что с ним приключилось, плачет:

— Разбойник мне дорогу заступил, все деньги отнял, оставил только один ренский на дорогу. Чистую правду ты, сынок, мне говорил, когда ехать не советовал.

— Говорено тебе было — не езди. А что, узнал ли ты разбойника?

— Да я таких и не видывал! Детина ростом под небо, рубаха на нем конопляная, поясом перетянута, а в руках огромная секира.

Сходил Янасик на поле, где у него все это было припрятано, оделся и в дом вернулся.

— Узнаешь, отец, разбойника?

Перекрестился отец, а Янасик отдал ему деньги и говорит;

— Бывай здоров, родной отец. Не буду я ксендзом, буду разбойником.

И ушел из отчего дома.

Собрал Янасик двенадцать разбойников и сделался у них главным. Он не всякого к себе брал — принимал только тех, кто какое-нибудь искусство покажет. Один подпрыгивал до верхушек елей и саблей их сносил, другой одним выстрелом сосны перешибал, третий дубы вырывал из земли, как тростинки, четвертый в кулаке камни дробил. Остальные не хуже были. Увел их Янасик на Ораву, к городу Липтову, поселились они там в лесу. Никому от них проходу не было.

Шел раз мужик на ярмарку волов покупать. Янасик его и спрашивает:

— Много ли денег несешь?

— Триста ренских.

— На, возьми еще четыреста, купи волов на все деньги. Обратно поедешь, покажешь мне, каких волов купил.

Пришел мужик на ярмарку, а там и волов столько нет, чтобы купить их на все деньги. Он купил всех, какие были, и повел домой.

Встретил его Янасик по пути, спрашивает:

— Ну, много купил?

— Нет. Там их было всего на сто ренских. Возьми свои деньги назад.

Не взял Янасик денег, велел мужику домой ехать.

Пошла одна баба на ярмарку. Он ее спрашивает:

— Куда идешь?

— На ярмарку.

— Чего купить хочешь?

— Да сапоги. Только не знаю, денег хватит ли.

— Вот тебе пять ренских, купи самые лучшие.

Пришла баба на ярмарку, да денег ей жалко стало. Не купила сапоги, идет домой с пустыми руками. Встречает ее Янасик.

— Ну, купила сапоги?

— Нет, не купила.

— А чего?

— Денег жалко стало.

Он взял и отрубил ей обе ноги по колено.

— Не жадничай. Деньги не твои были, сказано тебе было: покупай, — значит, надо было покупать.

Ходил Янасик по всей Оравской земле, у богатых отнимал, бедным раздавал. Узнал он, что на Сонге живет один богатый пан, послал, к нему гонца, велел, чтобы стол накрыли для него и двенадцати товарищей. Гонец передал, пан кивнул, а сам согнал к усадьбе самых сильных мужиков и самых метких стрелков. Янасик приходит, а они все против него выставлены. Схватил он кобылу за ногу, как крутанет! — половину посшибал. Сел в бричку и сквозь дом панский проехал — все разнес. Забрал много денег.

Случилось раз, что один король другому войну объявил. А чья победа — двое рыцарей в поединке решить должны. Один из тех королей и послал за Янасиком, Пришла солдаты, коня ему привели, спрашивают:

— Где тут Янасик живет?

А он вырвал бук с корнем и показывает!

— Вон там.

Догадались они, что это и есть сам Янасик. Начали его просить, чтобы он на поединок вышел, коня ему подводят. Он им отвечает:

— Да я быстрей вас, конных, на месте буду.

Поехали они обратно, а он еще три дня дома был. Потом оперся на секиру и раньше их на место явился. Хотели ему грудь прикрыть бляхами, саблю давали, коня подвели крепкого, сильного. Но он ничего не взял, вышел на бой со своей секирой. Все королевское войско и сам король позади собрались.

Выехал вражеский рыцарь на коне, весь в железо закован, оружия при нем какого только нет. Навел он на Янасика пистолет, саблей замахнулся, а Янасик схватил коня за ногу, дернул — нога у него в руке осталась.

Хотел король его при себе оставить, да Янасик не согласился, оперся на свою секиру — только его и видели.

Пришел он в Липтов, а там у него жилье было и зазноба его жила. Начала она его выспрашивать, в чем же у него сила? Он признался ей, что в поясе да в рубахе.

Был жаркий день, шел он без рубахи да без пояса, а секиру дома оставил. Липтовяне его подстерегли, кинули горох под ноги, он поскользнулся на горохе-то и упал. Тут на него, на слабого, набросились и связали. Пояс да рубаху дома у него взяли. Секира к нему через восемь дверей прорубилась, в девятой застряла.

Так поймали Янасика. Виселицу поставили и повели его на казнь. От короля прискакал вестовой с приказом, чтобы казнь отменили. Но он не захотел слезть.

— Вы, — говорит, — честь мою отобрали, так возьмите и жизнь.

Перед казнью он фунт табаку искурил. Так и повесили его с трубкой в зубах, сгубили Янасика.

КУМА-СМЕРТЬ

Было у одного мужика много детей, да еще один сын родился, а в кумовья к нему идти больше никто не хочет. Послал он бабку с младенцем в костел, велел просить в крестные пономаря. Пошла бабка и встречает по дороге какую-то женщину. Та и спрашивает:

— Куда идешь?

— Иду в костел младенца крестить, а вот крестной ему нету.

— Ладно, — говорит женщина. — Я с вами пойду — буду за крестную.

Окрестили они младенца, стала бабка звать женщину на угощенье, но та отказалась и пошла прочь.

Вот однажды вечером замешкался мужик у себя па поле. Глядь, подходит к нему женщина, говорит:

— Здравствуй, кум. Пойдем-ка со мной.

Он пошел. Пришли они в одно место, а там в земле дыра. Спустились они в дыру, смотрит мужик — большая пещера, кругом свечки горят, большие да малые.

— Я смерть, — говорит женщина. — А эти свечки показывают, сколько кому жить отпущено.

И стала ему показывать, какая свечка чья.

— Вот, — говорит, — и твоя свечка. Видишь, какая большая!

Дала она ему на прощание узелок с разными зельями и сказала:

— Уж я позабочусь о том, чтобы моему крестнику хорошо жилось. Становись, кум, знахарем. Станут тебя к больному звать — приходи да гляди, где сижу. Если в головах, то ступай себе прочь. А если в ногах, то лечи вот этими зельями.

И вот пришла к мужику удача, множество людей он вылечил, слава о нем разнеслась повсюду.

Но вдруг заболела у короля дочь-королевна. Послал за мужиком, входит он к королевне и видит — та женщина у нее в головах сидит.