Всадники проклятого леса - Усачева Елена Александровна. Страница 14
Антон, осененный страшной догадкой, открыл рот, но ничего сделать не успел.
Девочка, очень похожая на Машу из конюшни, опрокинулась назад, дернув на себя повод. Конь взметнулся на дыбы, мгновение постоял ровной свечкой. Но всадница все больше и больше откидывалась назад, утягивая за собой коня. Оба они кувыркнулись на спину. Взлетел снег, скрывая упавших.
И все исчезло. Тропинка оказалась пуста. Ни всадницы… Ни Васильева!
Антон заторопился. Он выкатился за поворот, и у него камень свалился с души. Кувыркаясь и поскальзываясь, Андрюха ковылял по лыжне. Вдвоем они выбежали на просеку.
Сзади снова раздался топот.
– В лес! Здесь граница!
На полной скорости они врезались в елку, на них посыпался сверху снег. Васильев отполз подальше, засунул в рот варежку и стал с шумом высасывать из нее воду.
– Во, черти! – наконец проговорил он. – Я думал, не дойду, задохнусь!
– Значит, убедился? Все? Тебе хватило? – Антон лицом упал в снег, пытаясь остудить полыхающие жаром щеки.
– Хватило! – Лицо Васильева расплылось в довольной улыбке. – Надо же как они…
– Дурак! – не выдержал Антон. – А если бы мы не убежали? Экспериментатор ненормальный! Если захочешь еще что-нибудь выяснить, то делай это уже без меня!
Антон отполз в сторону, выглянул из кустов, посмотреть, что делается на просеке.
Оба всадника стояли на дороге, конь одного из них копытом копал снег. Из леса вышел Заток, грустно мотнул головой, принюхался и… пошел дальше. Он грустно проплелся мимо ребят, взял вялыми губами еловую ветку у них над головой, пожевал, выплюнул и побрел через сугробы.
Антон, не веря своим глазам, смотрел на удаляющуюся фигуру коня.
Он перешел границу!
Рыжик толкнул разомлевшего Васильева в бок.
Всадники еще мгновение потоптались на просеке, конь одного из них последний раз взрыл копытом снег, и они оба одновременно шагнули в ближайший сугроб.
– Дорога! Жертва! – пророкотал наездник, приподнимаясь на стременах. Он оглядел ближайшие кусты и деревья. – Вам не уйти!
Васильев выплюнул варежку изо рта, приподнялся на локте.
– Куда это они? Ты же сказал, что дальше они не пойдут!
– Значит, пойдут! Бежим! – Антон вскочил, дергая за собой все еще лежащего Андрюху.
– Вот они!
От этого крика лес взорвался. Теперь, казалось, все действовало против ребят. Кочки не давали им проехать, лыжи тонули в сугробах, ветки загораживали дорогу, кусты цеплялись за куртки и штаны. Всадникам здесь тоже приходилось туго. Они уже передвигались не так легко, как раньше – кони глубоко проваливались в снег, с трудом ступая вперед. И следы их уже не исчезали.
Это Антону почему-то запомнилось особо. Кувыркнувшись на очередной кочке, Рыжик почувствовал, что в ноге его что-то хрустнуло и ей стало невероятно легко. Он испуганно схватился за лодыжку. Но нога была цела, сломалась лыжа. Подбирать обломки не было времени. Верещагин быстро отцепил вторую лыжу и пополз вперед. Васильев ковырялся сзади.
– Заток, ты где? – негромко позвали рядом.
Мелькнула знакомая невысокая фигура с рыжими распущенными волосами.
– Тошенька, куда ты делся? – тихо позвала она.
Верещагин чуть не налетел на девочку, и только тогда Света его заметила.
– Осторожно! – крикнул Рыжик, откатываясь в сторону.
Снег под черными копытами взорвался сотней ледяных осколков.
Светины глаза расширились от удивления и ужаса.
Антон сделал еще несколько шагов, за деревьями показались ярко-оранжевые тенты палаток, поднимался к небу слабый дымок от костра. В отчаянии он обернулся – вместе с Васильевым они вели всадников к лагерю. Что делать дальше, он уже не знал. Обратно бежать они не могли, выбираться к поселку было бессмысленно. Оба всадника уже почти нависли над Андрюхой, одному из них оставалось сделать один прыжок.
И тут Антон не выдержал.
– Помогите! – крик сам собой вырвался у него из груди. – Андрюха!
Но было поздно.
Черные всадники одновременно подняли своих коней над закапывающимся в снег Васильевым. По лесу прокатился вздох. Взлетела снежная крошка.
Первой заорала Карина. Всадники тут же отреагировали на этот крик, повернув лошадей в ее сторону. Ребята качнулись назад. Кто-то упал, на кого-то наступили. Среди пляшущих цветных шапок и курток мелькнула худощавая фигура Паганеля. Он быстро оглядел поляну, выдернул из костра горящую головню и шагнул навстречу всадникам.
– Кто бы вы ни были – убирайтесь отсюда! – прокричал он, размахивая шипящей головешкой. – Ни шагу дальше!
Всадники переглянулись. Видимо, огонь их отпугивал. Один из них склонился с седла, рукой провел черту в снегу.
– Вы не проживете и дня, – прошипел он. – Вы испугаетесь собственного страха! – Резко развернул коня и неожиданно легко, хотя до этого жеребец тонул по брюхо в сугробах, потрусил прочь. Второй всадник исчез вместе с ним.
Рядом плакали. Антон повернул голову. Света сидела на том месте, где только что был Васильев, ладошкой гладила белый снег, слизывала с губ слезинки.
– Уходите! – как заведенная повторяла она. – Вам нельзя здесь оставаться! Это место проклято! Слишком много здесь было сказано слов и проклятий! Уходите! Собирайтесь и уезжайте, пока они не вернулись! Они придут и всех вас убьют! Всех!
Она уже не гладила снег, а в слепом бессилии колотила по нему кулачком.
Антон подполз к ней поближе.
– Кто они? Откуда они взялись?
– Не знаю! – Света зарыдала в голос. На ее рыдания из-за елки вышел Заток. Он грустно посмотрел на хозяйку, качнул мордой и тяжело вздохнул. – Они сами пришли! Не было меня тогда. Катька Кошелева ехала на Мамае, какой-то лыжник махнул палкой. Мамай на дыбы встал, сбросил Катьку и ускакал. Они его целый день искали. И там, в лесу, что-то произошло! – Лошадь фыркнула, как бы зовя хозяйку за собой. – Уходите! Они вас не забудут. Их ничем нельзя остановить! Бегите отсюда. И никогда! Слышите? Никогда не ходите в тот лес. Если вы не послушаетесь, произойдет что-то страшное. Я чувствую это. Пока они сидели там, у себя, все еще можно было исправить. Но проклятье вышло за пределы запретного леса. Ему теперь нет преграды. Оно будет уничтожать каждого, кого увидит. Вы не спасетесь. – Теперь с каждым словом глаза ее высыхали, голос становился глуше и злее. – Ничего уже сделать нельзя! И вы будете их следующей жертвой. Вот увидите! Уходите!
Она быстро встала, схватила Затока за гриву, одним махом перекинула ногу, уселась на его спине, и они вместе исчезли за деревьями.
Антон поднялся на трясущихся ногах. Голова шла кругом. До него с трудом доходило все, что сейчас происходило вокруг. Он сделал шаг вперед, и тут весь мир взорвался для него радужными красками. Снег ринулся из-под ног. Его дернуло в сторону и вниз. Казалось, он безостановочно падал в пропасть и никак не мог упасть. Кто-то надрывно орал ему в ухо хорошо знакомую песенку, но за всеми этими криками и шумами разобрать слова не получалось.
Перед глазами совершенно ошарашенного Антона промелькнула черная блестящая шерсть. Выскочивший из сугроба конь толкнул его в грудь, отчего Верещагин, взмахнув руками, ничком упал в снег. Снежинки создали на крупе коня прозрачную кисею и тут же бесшумно соскользнули вниз.
«Интересно, как это у них получается? – в каком-то заторможенном состоянии размышлял Рыжик. – Снег не остается на шерсти, не просто сваливается, а образует как будто бы ткань и только потом падает вниз. Чудно».
– Антоха! Тошка! Верещагин! Рыжик! – Лагерь кричал и вопил на разные голоса, призывая одноклассника за безопасную черту, но Верещагин словно отключился от этого мира, пребывая в блаженном междувременье, увлеченный размышлением об особенности строения снега.
Конь топтался рядом. Всадник ждал хотя бы одного движения от человека, чтобы начать действовать.
Но Антон не двигался. На него напало тупое безразличие. Он лежал в сугробе, и ему было так хорошо, как давно уже не было. До этого все время приходилось куда-то бежать, с кем-то разговаривать, кому-то что-то доказывать. А теперь можно просто лежать и смотреть на снег.