Всадники проклятого леса - Усачева Елена Александровна. Страница 9

– А чего они своими сказками спать не дают! – тут же заканючил Андрюха.

– Дурак ты, Васильев, – припечатала его Карина, выглядывая из палатки. – Тебя давно пора в психушку сдавать. Тринадцать лет, а соображалки на все три. Ты своим снегом мне в лицо попал. Можешь прощаться с жизнью. Ты не жилец!

– Ну вот! – Паганель поставил Андрюху на землю. – Смертный приговор ты себе уже подписал, иди, спи свою последнюю ночь.

Учитель подтолкнул Васильева к палатке, полез следом за ним.

– А чего я? – пытался возмущаться Андрюха. – Может, это и не я был, а эти… Всадники.

– Иди, иди, всадник, – подогнал его Олег Павлович. – Завтра девчонки сами все выяснят.

– А чего они орут на пол-леса? – не терял боевого задора Васильев. – Как затянут свою лабутень, уснуть нельзя.

– Ничего, завтра отоспишься за всю жизнь. Давай забирайся в свой спальник.

И лес снова погрузился в тишину.

Антон проснулся оттого, что ему было жарко. Свитера, спальники, шерстяные носки, две шапки на голове…

От вчерашнего ужаса не осталось и следа. Голова работала четко и ясно. Он быстро вспомнил все, что произошло. И его прошиб холодный пот. Сразу же захотелось куда-то бежать, что-то делать, кого-то спасать. Он заворочался, выбираясь из одежек, полез к выходу из палатки.

В лесу вовсю светило солнце. Снег искрился и переливался всеми цветами радуги. Воздух заметно потеплел, вдыхать его было легко и приятно.

Антон просунул ноги в просушенные валенки.

Сейчас жизнь казалась ему прекрасной и удивительной. Не то что ночью. Ведь известно, что все самые ужасные преступления совершаются во мраке.

Смущало только одно. Мишка пропал днем, когда было еще светло. Это делало происшедшее совершенно непонятным. Днем-то с ним что могло случиться?

Олег Павлович уже вовсю колдовал над костром. Отсыревшие полешки гореть не хотели, Паганель раздувал их, кашляя от лезущего в лицо дыма. Антон махнул ему рукой, шагнул за елки и замер.

В какой-то момент ему показалось, что он видит старый, хорошо знакомый фильм.

Мимо него галопом проскакал белый конь, маленькая всадница в зеленой курточке как влитая сидела в седле. Мордой касаясь белого хвоста, за ним мчался гнедой конь. Высокая хрупкая девушка, сильно откинувшись назад, изо всех сил натягивала повод, сдерживая разошедшееся животное.

Антон стоял с открытым ртом, не в силах преодолеть напавшее на него оцепенение.

Неужели весь лес полон лошадьми? Откуда их здесь столько?

Знал бы он, что этим же самым вопросом задавался Рыбкин вчера утром. Только выяснить он ничего не успел.

Верещагин машинально сделал несколько шагов вперед. Ему страшно захотелось посмотреть на следы. Но как только он шагнул последний раз, на него сбоку вихрем налетел невысокий бурый конек. Мелькнул его расширенный испуганный глаз.

– Смотри, куда чешешь! – рявкнули у Антона над головой.

В седле сидела маленькая крепенькая девчонка, из-под челки она недовольно смотрела на мальчика. Конь, округлив в ужасе глаза, топтался на месте.

– Давай же, Мамай! Чего встал? – крикнула на коня девочка.

Конь со странным именем Мамай прыгнул вперед и потрусил вслед проскакавшим лошадям.

– Здорово! Чего? Опять шныряют здесь?

Рядом с Антоном, обхватив себя за плечи, стоял сонный Васильев. Он заразительно зевал во весь рот, почесывался, с трудом моргая глазами. Тяжелые веки все время норовили закрыться и не открыться.

– Почему опять? – не понял Верещагин.

– Вчера они уже носились тут. Мы с Рыбой их видели.

– С Рыбой?

– Ну да. Я же говорю – что странного в лошадях? Вот у моей бабки в деревне верблюд жил. Вот это – да! А лошади? Что в них такого?

– Зачем же они каждый день здесь ездят?

– Катаются, – пожал плечами Андрюха. – Маршрут у них тут, наверное, проходит. Эх, натянуть бы веревку, а когда они подъедут, дернуть. Вот смеху-то было бы!

– Значит, они делают большой круг и едут домой… – Антон попытался представить, в каком направлении должны двигаться лошади, чтобы пройти просеку и выйти к поселку. – И в другую часть леса не ходят…

– Да ладно – лошади… Подумаешь! Если бы они здесь на мотоциклах гоняли, было бы о чем говорить!

– Мне нужно… – Антон развернулся, собираясь бежать обратно в лагерь, но тут же налетел на Паганеля.

– Так. – Олег Павлович взял Верещагина за плечо. – Куда спешим? Где пожар?

– А тут… лошади скачут, – в растерянности пробормотал Рыжик.

– И чего? – Олег Павлович поправил на носу очки. – Мы их вчера видели. Ты хочешь сказать, что это твои вчерашние всадники?

– Нет. У них, наверное, конюшня где-то, – продолжал мямлить Антон.

– Да ладно, – хлопнул его по плечу Васильев. – Лошади, лошади… Вот если бы верблюды.

– Конюшня? Есть у них конюшня, – кивнул Паганель. – В поселке. Мы с Андрюхой видели.

Верещагин в задумчивости засунул руки в карманы, его пальцы коснулись холодного шершавого железа. Подкова! Как он про нее мог забыть.

– Я… сейчас. – Держа подкову перед глазами, Антон стал отступать к палаткам. – Я… быстро. Мне очень нужно. Всего на минуточку… Ладно, да?

– Что ладно? Ты куда?

Отыскав свои лыжные ботинки, Антон бухнулся в сугроб и быстро начал переобуваться. Из палатки высунул голову Сашка Токаев.

– Что, опять куда-то идем? – лениво зевнул он. – А говорили, стоим на месте.

– Стоп! – Олег Павлович стоял, уперев руки в бока, внимательно наблюдая за действиями Рыжика. – Куда ты собрался? Я же сказал, что никто никуда не идет!

– Олег Павлович, – взмолился Антон, – я на секундочку. Я на лошадей взгляну и вернусь.

Паганель пристально посмотрел ему в глаза.

– Вдруг Мишка найдется! – привел свой последний аргумент Верещагин.

– Так! – Олег Павлович оглядел поляну. – Один ты никуда не пойдешь. – Его взгляд уперся в ухмыляющуюся физиономию Андрюхи. – Васильев! Чего стоишь? Быстро одевайся. Заодно найдете почту, позвоните Рыбкину домой. Может, он уже давно чай с кренделями пьет, а мы тут его ищем! Андрюха! Отомри! – Только сейчас слова учителя дошли до сонной головы Васильева. Он кивнул и полез в палатку.

Оттуда сразу появился маленький тихий Вовка Сидоров, кудрявые волосы на его голове торчали во все стороны. Он зябко поежился, с тревогой оглядываясь.

– Все нашлись? – еле слышно спросил он.

– Ты нашелся, – грубо отрезал Васильев, с трудом втискивая свою огромную лапищу в лыжный ботинок. – Что еще нам нужно?

– И куда это все идут? – Из девичьей палатки торчала Лизина голова. Но на нее никто не обратил внимания.

– Значит так, – Паганель стоял все в той же позе, – идете, узнаете и возвращаетесь. Если вас не будет в течение трех часов, мы идем за вами. Понятно?

Антон кивнул, а Васильев снова заулыбался. Для него в жизни не существовало трагедий. Они оба нацепили лыжи и вышли из лагеря.

Как только палатки скрылись за деревьями, Андрюха перестал улыбаться и остановился.

– И чего тебя туда понесло? Лошадей захотел посмотреть?

– При чем здесь лошади? – Антон старательно сопел, пытаясь объехать остановившегося одноклассника. – Мишка видел лошадей, прежде чем пропасть. Вчера вечером я тоже видел лошадей. Одна из них встала на дыбы, и лыжника не стало. Ехал он себе, ехал… а потом исчез.

– Чего ты мелешь? Куда исчез? – фыркнул Андрюха.

– А я откуда знаю? Даже следа не осталось. Был – и нет. Я думаю, так же и с Мишкой поступили. Растерли в порошок – и все.

– Да ну… – недоверчиво протянул Васильев. – На кой им Мишка сдался?

– Это мы и узнаем. – Антону наконец удалось объехать длинные палки Васильева и встать на лыжню. – Можешь просто покататься по лесу, подождать меня. Я скоро.

Но Андрюха не отстал.

Вдвоем они выехали из леса, сняли лыжи. Практически сразу за их спиной раздался лошадиный топот – всадницы возвращались.

– Здорово, ребяты! – ухмыльнулся Васильев.

– Вы поселились в этом лесу? – грубо спросила светловолосая Машка, переводя лошадь с рыси на шаг.