Город твоих снов - Малинина Ольга. Страница 17

– Меня, наверное, Сережа ждет, – обеспокоенно сказала Даша и вышла из комнаты.

Мрачный и неразговорчивый брат ушел вслед за сестрой. Стас без стеснения лег рядом с ней. Снова появился Костя и позвал друга по какому-то клубному делу. Сандра осталась одна, и чуткий слух ее пытался уловить смысл этих перемещений. Ее взволнованное сердце глухо задавало всего лишь один вопрос: что произойдет сейчас, когда Стас вернется, и они на какое-то время останутся вдвоем. Внутри нее мерцал какой-то невообразимый контраст чувств. Еще несколько минут назад она выясняла отношения с грубой и пошлой девицей, причем сама она в тот момент ангелом не казалась. А теперь об этом дурацком случае напоминала лишь неприятное нытье правой руки, которой она ударила Полину.

Она закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Спать, – протяжно сказал Стас, вновь вошедший в комнату. – А ты уже, наверно, спишь? Сандра...

И, открыв глаза, она посмотрела на его уставшие руки. Он распустил свои длинные, пушистые волосы, потряс головой и сел на край кровати спиной к ней. Сандра прикоснулась к нему и приподнялась.

– Красивый, – по-детски шептала она.

– Сандра, – почувствовав себя неловко, говорил он, – я устал... Ты не должна знать, как я устал...

– Не злись на себя, – с нежностью лепетала Саня. – Я буду целовать тебя...

Стас коснулся ее лица, волос, плеч. Он смотрел на нее с непонятной ему самому болью, будто ему нужно было что-то сказать. Сандра так хорошо чувствовала это и, целуя его, ждала ответной нежности. Но Стас неожиданно отсторонил ее от себя и хрипло сказал:

– Я не люблю тебя.

– Но ты ведь знаешь, что и я тебя не люблю, – быстро проговорила она.

Стас, поцеловав ее, улыбнулся и вдруг тихо сказал:

– Сандра, ты и я, мы одиноки. Но теперь мы можем быть вместе, чтобы в любой миг расстаться. Ты согласна на это?

– Да, – счастливо посмотрела она. – И мы расстанемся прямо сейчас... Но вот еще. Скажи, что, если я люблю другого, а ты другую?..

Стас хотел ответить, но какое-то, по-прежнему неизвестное течение судьбы снова изменило свой ход. В комнату вошли сестра с Сергеем, чтобы сообщить, что пора возвращаться домой.

– До встречи, – сказала ему Сандра.

Стас взял ее за руку.

– Увидимся, – тихо сказал он.

* * *

Они возвращались в четвертом часу еще только начинавшегося нового дня. На пути Сандра вдыхала ночь и выдыхала только ей одной известный, чудный и, кажется, бесконечный сон летнего, на утро свежеющего города.

– Сань, – шепнула Даша, наблюдавшая за молчаливо идущей сестрой, – ты где сейчас?

– У черта на рогах, – будто ведьма, улыбнулась Сандра, и теплый ветер разметал ее волосы черными крылами.

ГЛАВА 15.

Стас, оставшись один в клубной комнатушке, будто монах в глухой келье, вскоре уснул. Проспав почти что весь день, он видел странный и давно не снившийся ему сон.

За высокие горные плечи пряталось чистое лучисто-белое облако. Вершины хрусталем поблескивали и манили своей безупречностью. И лишь одна мысль преследовала его, казалось бы, спящее воображение... Еще раз увидеть то спрятавшееся бесформенное, но прекрасное облако...

Он проснулся и несколько мгновений лежал неподвижно, будто в самом деле мог мысленно вернуть сновидение. Обычная усталость после выступления на этот раз будто улетела в горные выси сна и там в каком-нибудь ущелье разбилась на сотни грустных мыслей.

Стас умел грустить и для этого ему было совсем не обязательно напиваться. Он думал о Сандре, о том, что ей всего пятнадцать лет и о том, что именно такой нежности ему не хватало. Это признание злило его. Ведь раньше он презирал подобные сентименты. И тогда, встречаясь еще с Полиной, он мог сполна насладится тем, что по его мнению, было реальным чувством. Полина делала все, что хотелось ему, однако он никогда не слышал ни слова правды о ее собственных чувствах. Она лгала, даже если говорила правду. Словом, они так и остались чужими людьми, не узнавшими друг друга.

Стараясь не думать о всех условностях столь юного возраста Сандры, он все больше уверял себя, что его двадцатипятилетний возраст – чистая формальность. После томительных раздумий Стас решил увезти ее на край света...

Он позвонил ей ближе к вечеру. Договорились о встрече на Набережной.

– Ты сегодня думал о нас? – спросила Сандра.

Он задумчиво смотрел в воду.

– Давай я буду задавать тебе много-много вопросов, – предложила она странную игру, – а ты молчать. Но когда я почувствую, что мне больше не о чем тебя спросить, ты, если захочешь, ответишь мне на все вопросы сразу.

– Сандра, так не бывает, – улыбнулся он, но все-таки согласился ее выслушать.

– Так, – начала она. – Можно ли забыть...

– Можно, – тут же ответил он.

– Но ведь ты не дослушал, – удивилась она.

– Мне, кажется, я наперед знаю все твои вопросы, и говорю тебе, что все можно.

– Это отговорка, Стас, – будто разочарованно сказала Сандра.

– Не обижайся, но это на самом деле так. Сейчас ты сомневаешься и не знаешь, можешь ли ты сделать что-то, – попытался он объяснить.

– Это правда, и мне нужна твоя помощь, – проговорила она, чувствуя, что сейчас самое время поделиться с ним своим замыслом. – Я хочу найти одного человека. Если ты так отвечаешь, значит...

– Кто этот твой затерянный человек? – все так же улыбаясь, поинтересовался он.

– Ее зовут Катерина. Некоторое время она была мне вместо матери. Потом папаша с ней поругался, видите ли, от того, что она была слишком мечтательная. Глупо, правда?

– Не знаю. Ты думала о том, что будет, если ты ее найдешь?

– Я пока еще не представляю, найдется ли она,– грустно ответила Сандра.

Стас, обняв ее, сказал:

– Мы попробуем. Но, Сандра, не бывает идеальных людей, и твоя Катерина, возможно, давно забыла, кто ты есть и есть ли вообще.

– Нет, – возразила она, – ты просто не знаешь ее... И папа не знал.

Вечера августа уже начинали греть бархатным ветерком и охлаждать густым блеском бесчисленных звезд. Время обязано было потерять свой счет и стать растяжимым до своей нескончаемости. Странное дело, когда вдруг начинаешь терять себя в этой красоте. Сандра думала, как могут люди быть не идеальными, если ты сама видишь в них и красоту, и доброту, и какие-то своеобразные причуды. И ей казалось, что нужно только очень сильно пожелать это, и тогда все мысли будут оправданы. Так говорила и сама Катерина, когда в подмосковном Китеже они сидели под старой душистой липой, и теплый сентябрьский вечер разгадывал все их самые лучшие мысли.

Сандра жила впечатлениями, какими-то мимолетными настроениями. Именно поэтому она находила что-то по-настоящему родственное в Даше. Казалось, они были близнецами или вечными подругами. А впрочем, других подруг у них никогда не было. И Сандра всегда догадывалась, что не нужно верить всяким благоразумным теткам, которые якобы знают психологию подростков. И, вообще, Сандру бесили суждения вроде: «все одинаковые» или «ничто не меняется». А вот благоразумные тетки уверяют, что есть толпа девочек и есть толпа мальчиков, и когда все они встречаются, то происходит черт знает что, но только не любовь. Между прочим, Сандра сама прекрасно понимала, что среди ее сверстников есть и такие массы, которые думают и поступают точно так же. И что касалось чувства любви, то она как-то сама для себя заключила: «Лучше молчать, чем повторять уже кем-то сказанное».

Возможно, Сандра была чересчур требовательна к себе. Но Стасу безумно нравилась ее легкая, чистая задумчивость, когда она напоминала героиню какого-нибудь кино или романа, или стиха...

Они оба чувствовали, что их такое стремительное и, казалось бы, легкомысленное знакомство было гораздо прочнее обычного увлечения. Однако они не хотели торопиться и приближать им только одним принадлежащий миг того, самого тайного свидания. И Сандре было немного стыдно за то, что Стас в их отношениях был более серьезен, чем она. Но ведь и у Стаса было за что стыдиться перед ней.