Быть или не быть? - Воробей Вера и Марина. Страница 18

– Это совсем другое дело, – оправдывалась Марина.

Неизвестно, к чему привели бы эти препирательства, если бы не Александр Иванович.

– Что вы намереваетесь предпринять теперь? – спросил он.

– Мы сами не знаем, – жалобно откликнулись девочки. – Николай будет ночевать у одного из участников игры, чтобы поближе познакомиться с коллективом.

– Но у него еще будет возможность отказаться? – уточнил Александр Иванович.

– Мы не знаем, – сокрушенно ответила Юля.

– Он ничего не сказал об этом, – добавила Марина, всхлипнув.

– Хватит слезы лить, – обратился к ней Юлин папа, – этим делу не поможешь.

– Мы не знаем, чем помочь ему, – сказала Юля, у которой глаза тоже были на мокром месте. – Я пыталась уговорить Соню Кудрявцеву приехать с нами в Москву и самой все рассказать Нику, только так его еще можно было бы отговорить, но она и слышать ничего не хотела.

– Что ж, – задумчиво произнесла Елена Викторовна, – значит, так тому и быть.

– Ты о чем? – удивилась Марина.

– О том, что если Ник решил участвовать в этой игре, то ему уже не помешаешь. И в конце концов, неужели это действительно так плохо? обратилась Елена Викторовна к мужу.

– Ничего хорошего в этом нет, это однозначно, – веско ответил Александр Иванович, – но надеюсь, ничего особенно плохого тоже не будет. Если ему станет совсем невмоготу, он всегда сможет выйти из игры. Ведь не в тюрьму же его сажают.

– Он этого не сделает! – воскликнула Юля.

– Почему ты так думаешь?

– Из самолюбия! Они все будут до последнего держаться – ведь никому не захочется оказаться побежденным.

– Это резонно, – проговорил Александр Иванович, – но я верю, что разум Ника победит самолюбие.

– Только и остается на это надеяться, – добавила Елена Викторовна.

На следующий день выяснилось, что уже предстоящей ночью начинается игра. Николай позвонил утром и попросил Марину и Юлю прийти к нему на телецентр и принести кое-какие вещи.

– Я уже не смогу сам выбраться, – объяснил он, – у нас будет несколько минут, чтобы попрощаться, а потом нас отвезут в тот самый Дом.

Ник говорил бодрым, жизнерадостным тоном.

– Игра начинается в ночь с четвертого на пятое июля, ровно в полночь. Кстати, нас уже сняли для рекламного ролика. Так что смотрите телевизор! Я там вам привет буду передавать. Жду вас в восемь вечера на телестудии.

Ник выпалил все это на одном дыхании, не дав Марине возможности вставить ни словечка.

– Ну что?

Марина обернулась и увидела встревоженные лица близких. Вся семья, за исключением бабушки, которая была на даче, ждала вестей от Николая.

– Мы сможем поговорить с ним сегодня вечером перед началом игры. Только это ни к чему не приведет. Что мы можем ему сказать?

– Надо попытаться, – произнес Александр Иванович, – я пойду с вами.

– Нет, папа, – решительно заявила Юля, мы сами должны с ним поговорить. Он просил, чтобы мы никому не рассказывали.

– Но я мог бы узнать обо всем из рекламного ролика, – возразил Александр Иванович.

Но IОля на этот раз была непреклонна.

– Мы пойдем одни, – сказала она мягко, но настойчиво. – Я думаю, так будет лучше.

Александр Иванович поглядел на Юлю и ничего не ответил.

В восемь вечера Марина с Юлей были у телецентра. Им пришлось прождать больше часа, прежде чем Ник вышел к ним в вестибюль. Его глаза возбужденно горели, во всех движениях ощущался подъем.

– Привет! – Ник расцеловал девочек.

Он был в таком взвинченном состоянии, что даже не обратил внимания на выражение их лиц.

– Вы принесли мне мои диски? – сразу спросил он.

– Да, мы принесли все, что ты просил, – ответила Марина.

– Отлично, давайте сразу, а то у меня совсем мало времени. В десять вечера у нас последний инструктаж, и еще надо договор какой-то подписать.

– Значит, ты еще ничего не подписывал? – с облегчением уточнила Марина.

– Эта последняя формальность выполняется прямо перед началом игры, – объяснил Ник.

До него наконец начало доходить, что с подругами творится неладное.

– Мы вчера ездили в Балашиху, – торопливо начала Марина, – и узнали такое, из-за чего тебе нельзя идти на игру.

– Что?! – Брат оторопело воззрился на Марину. – Уж от кого, от кого, а от тебя не ожидал таких слов, – изумленно проговорил он.

– Мы встретились с девушкой, Соней Кудрявцевой, которая участвовала в шоу «Под колпаком».

– Помню такую, – кивнул Ник. – И что из этого?

– А то, что она нам рассказывала страшные вещи! – Выпалила Марина.

– Какие?

– Ей пришлось несколько месяцев лечиться у психотерапевта после этой игры, – ответила за Марину Юля.

– Ого! – Николай удивился, но не так сильно как бы этого хотели девочки. – Наверное, ей плохо проверяли перед игрой, – сказал он, – у нас такого не будет, нас тестировали – будь здоров сколько!

– Это ничего не значит!

– Это значит, что я нормальный человек и не стану психовать, – возразил Николай.

– Может ты и не станешь психом, но что тебе будет плохо – несомненно, – говорила Юля.

Она сама понимала, что слишком спешит, но у нее не было другого выхода – времени оставалось мало.

– Ты, конечно, сам себе в этом не хочешь признаваться, – продолжала Юля, – но ты ранимый человек. Вспомни, как ты обиделся, когда мы тебя разыграли при первой встрече. По тебе этого не было заметно, но ты сам признался, что тебя задела наша шутка.

– Это ерунда! – отмахнулся Ник.

– Может, и ерунда, – согласилась Юля, – а если нет? Если есть хотя бы один шанс из десяти, что у тебя могут быть проблемы с психикой, то разве не стоит, пока не поздно, отказаться?

– Никогда, – отрезал помрачневший Ник. – Я не думал, что вы способны испортить мне настроение перед самым началом.

– Мы любим тебя, – снова заговорила Марина. – Мы не хотим, чтобы ты страдал!

– Глупости, я не собираюсь страдать. Наоборот, мне будет очень весело. Видели бы вы, какая у нас подобралась компания! Столько интересных, веселых, умных людей!

– Поначалу все стараются показать себя с лучшей стороны, все плохое начинает выползать наружу потом, – произнес чей-то голос позади них.

Все обернулись и увидели девушку лет двадцати, светловолосую, с бледным лицом и большими серыми глазами.

– Соня! – Юля и Марина не верили своим глазам.

– Я все-таки приехала, – сказала Соня обращаясь к Юле. – Твои слова запали мне в душу, я не могла ни о чем думать. А потом увидела по телевизору рекламный ролик и сразу узнала вашего брата. У него лицо такое доброе, открытое. Вы его очень точно описали. Я поняла, что должна приехать, иначе буду чувствовать себя виноватой всю оставшуюся жизнь.

– Так это ты – Соня Кудрявцева? – спросил Ник, разглядывая девушку.

– Что? – грустно улыбнулась Соня. – Не похожа на ту, которую по телевизору показывали? Я пятнадцать килограммов сбросила – не могла ничего есть.

– Теперь начинаю припоминать, – произнес Николай. – Неужто все так плохо было?

– Хуже не бывает! – мрачно усмехнулась Соня. – А знаешь, что в этом самое страшное?

Ник покачал головой, завороженно глядя на девушку.

– Самое страшное – это то, что ты не сразу понимаешь, как отравляется, разрушается твоя душа. Сначала ты ничего не чувствуешь, ты как бы тупеешь, костенеешь, перестаешь воспринимать жизнь такой, какая она есть. Это срабатывает защита твоей психики. Но потом, когда проходит время, ты начинаешь видеть вещи в их истинном свете. Вот тогда-то тебе и становится по-настоящему страшно. Сначала ты вообще не веришь, что все это происходило с тобой. Но с этим фактом приходится мириться, особенно когда на тебя тычут пальцами все кому не лень. Потом ты вдруг замечаешь, что тебе повсюду мерещатся камеры. Ты не можешь нигде почувствовать себя изолированным от мира. Тебе постоянно кажется, что за тобой наблюдают миллионы глаз. И не просто наблюдают, но еще и оценивают, смеются над тобой, говорят обидные, гадкие слова. Ты обнаруживаешь, что не можешь ни есть, ни спать…