Юность Поллианны (Поллианна вырастает) - Портер Элинор. Страница 12

— Ты проводишь меня домой? — переспросила Поллианна, не совсем его понимая.

— Верное дело, если дом узнаешь.

— Ох, конечно, узнаю! — уверенно ответила Поллианна. — Но я не знаю, верное это дело или нет. Если нет, не мог бы ты…

Но мальчик опять одарил её презрительным взглядом и направился в гущу толпы. Через мгновение Поллианна услышала его резкий голос: «Газеты, газеты! «Вестник», «Новости», сэр, газеты!»

Со вздохом облегчения она отступила в сторонку и стала ждать. Она была усталой, но счастливой. Несмотря на всю неизвестность, она доверяла мальчику и была совершенно уверена, что он проводит её домой. «Он хороший, мне он нравится, — сказала она про себя, провожая глазами живую, энергичную фигурку. — Но он так потешно разговаривает. Будто по-английски, а иногда совсем непонятно. Во всяком случае, я очень рада, что он меня нашёл», — закончила она со вздохом облегчения.

Скоро мальчик вернулся с пустыми руками.

— Пошли! Все на палубу! — весело позвал он. — Отчаливаем в сторону бульвара. Если бы я был джентльменом, я бы тебя доставил домой в карете с колокольчиками, а так придётся нам телепать на своих двоих.

Большую часть пути они шли молча. Поллианна впервые в жизни слишком устала, чтобы говорить, даже про свою «Женскую помощь». Мальчик старался найти кратчайший путь. Когда они дошли до парка, она радостно воскликнула:

— Ох, теперь я почти что дома! Я помню это место. Я так приятно сегодня провела здесь время. Теперь совсем недалеко.

— Порядок! — бросил мальчик. — Что я говорил? Сейчас скостим, и выйдем прямо на твой бульвар, а там уж сама ищи дом.

— О, дом-то я найду, — заверила его Поллианна.

Было уже совсем темно, когда она поднялась по широким ступенькам. На звонок мальчика дверь быстро открылась, и Поллианна оказалась лицом к лицу не только с Мэри, но и с миссис Кэрью, Бриджет и Дженни. Все четыре женщины были бледны.

— Бедная, да где же ты была? — закричала миссис Кэрью, бросаясь вперёд.

— Я… я просто пошла погулять, — начала Поллианна. — Но я заблудилась, и этот мальчик…

— Где ты её нашёл? — прервала её миссис Кэрью, надменно поворачиваясь к проводнику, который с нескрываемым восхищением разглядывал комнату, поражавшую своей роскошью. — Где ты нашёл её? — резко повторила она.

Сперва он бесстрашно выдержал её взгляд, потом немного смешался, хотя голос, когда он заговорил, звучал спокойно:

— Я нашёл её на северной окраине, мэм. Она не могла понять этих даго, и они не помогли ей.

— На северной окраине! Одна! Поллианна! — содрогнулась миссис Кэрью.

— Ох, я была не одна, миссис Кэрью, — поспешила Поллианна. — Там везде так много людей. Правда, мальчик?

Но мальчик, насмешливо улыбаясь, уже скрылся за дверью.

За следующие полчаса Поллианна услышала множество наставлений. Она узнала, что хорошей девочке не положено гулять одной в незнакомом городе, садиться в парке на скамейку и разговаривать с незнакомцами. Она узнала, какое «совершенно необыкновенное чудо», что она добралась до дому и не попала во множество, множество неприятных происшествий.

— Миссис Кэрью! — наконец, воскликнула Поллианна в полном отчаянии. — Я здесь, я не потерялась! Я могу радоваться, а не думать о том, чего не было.

— Да-да, возможно, возможно, — вздохнула миссис Кэрью. — Но ты меня очень напугала, и я хочу, чтобы ты запомнила, за-пом-ни-ла и никогда так больше не делала. Теперь — пошли, милочка. Ты, наверное, голодна.

Когда Поллианна ложилась спать, она пробормотала про себя: «Больше всего я жалею о том, что не спросила, как зовут этого мальчика и где он живёт. Теперь я даже не могу его поблагодарить».

НОВОЕ ЗНАКОМСТВО

Прогулка с приключениями не осталась для Поллианны без последствий. За каждым её шагом теперь внимательно наблюдали, и ей было запрещено выходить из дому без Мэри или самой миссис Кэрью (конечно, школа в этот запрет не входила). Поллианна этим не тяготилась, ей нравились обе женщины, и она с радостью проводила с ними время. Даже миссис Кэрью, со всеми своими «что случится?!», прилагала все усилия, чтобы её развлечь.

Так и получилось, что с миссис Кэрью Поллианна стала ходить на концерты и дневные спектакли, побывала в библиотеке и в Музее искусств, а с Мэри они отправились на прогулку по Бостону.

Поллианне очень нравилось кататься на автомобиле, но трамваи понравились ей ещё больше, что, конечно, удивило миссис Кэрью.

— А мы на трамвае поедем? — радостно спросила Поллианна.

— Нет, нас повезёт Перкинс, — ответила миссис Кэрью, и, увидев неожиданное разочарование на лице Поллианны, с удивлением добавила: — В чём дело? Я думала, тебе нравится автомобиль.

— Да, да, — торопливо согласилась Поллианна, — и я бы ничего не сказала, конечно, потому что это гораздо дешевле, чем трамвай…

— Дешевле, чем трамвай? — воскликнула миссис Кэрью.

— Ну конечно! — широко раскрыв глаза, поясняла Поллианна. — Ведь трамвай стоит пять центов за человека, а автомобиль ничего не стоит, потому что он ваш. Да и вообще я люблю машины, — продолжала она, не давая миссис Кэрью возразить. — Разница в том, что в трамвае много людей, за ними интересно наблюдать. А? Правда?

— Не совсем, — сухо ответила миссис Кэрью, отворачиваясь в сторону.

Дня через два она случайно услышала от Мэри ещё кое-что о Поллианниных трамваях.

— Это очень забавно, мэм, — искренне объясняла Мэри. — Это просто необыкновенно, как Поллианна со всеми знакомится. Нет, она ничего не делает, совершенно ничего. Она просто радуется, и всё тут. Я сама видела, как она вошла в трамвай, все там раздражённые, дети хнычут, и через пять минут вы бы его не узнали. Взрослые перестали хмуриться, а дети забыли, как плачут. Иногда они просто слушают наши разговоры, а иногда она скажет «спасибо», если кто уступит нам место. Да-да, вы не представляете, нам всегда уступают место! А то она просто улыбнётся ребёнку или собачке. Собаки виляют хвостами, а все дети, большие и маленькие, улыбаются ей в ответ. Если мы задерживаемся, это просто комедия, а когда мы попадаем не в тот трамвай, это уж Бог знает что. С нею невозможно брюзжать, даже если ты в полном трамвае.

— Удивительно… — пробормотала миссис Кэрью, возвращаясь к себе.

Октябрь в этом году был необыкновенно тёплым. Золотые дни приходили и уходили, и скоро все поняли, что поспеть за маленькими ножками Поллианны просто невозможно. Это занимало так много времени, требовало столько терпения, что миссис Кэрью не позволяла больше Мэри тратить своё время на капризы и фантазии их питомицы (терпения она, конечно, не учитывала).

Держать ребёнка в доме в эти чудесные дни поистине жестоко, и вскоре Поллианна опять оказалась одна в «чудесном большом саду», как она называла общественный парк. Внешне она жила так же свободно, как раньше, но на самом деле была окружена высокой стеной запретов и правил.

Она не должна была разговаривать с незнакомыми мужчинами и женщинами, играть с незнакомыми детьми и ни при каких обстоятельствах выходить за пределы парка, если не идёт домой. Мэри, которая отводила её, должна была убедиться, что Поллианна знает дорогу и помнит, где Коммонуэлс-стрит пересекается с Арлингтон-стрит. Возвращаться домой она должна была, когда часы на церковной башне пробьют половину пятого.

Поллианна часто ходила в парк, иногда с кем-нибудь из школьных подруг, но в большинстве случаев одна. Несмотря на скучные запреты, она всегда находила развлечения. Она могла наблюдать за людьми, даже если и не заговаривала с ними; с белками и голубями говорила сколько угодно, а воробьи, жадно налетавшие на орешки, которые она скоро стала носить с собой, доставляли ей большое удовольствие.

Поллианна часто искала своих старых друзей, которых она встретила в тот первый день — мужчину, который был рад, что у него есть глаза, ноги и руки, и хорошенькую девушку, которая не захотела пойти с сердитым мужчиной. Но она их не находила. Довольно часто она видела мальчика на инвалидной коляске, и ей очень хотелось заговорить с ним. Мальчик тоже кормил птичек и белочек, и они были такими ручными, что голуби садились ему прямо на голову и на плечи, а белочки совсем скрывались в его карманах, добывая орешки. Но, наблюдая со стороны, Поллианна замечала одну странность: хотя мальчик всегда устраивал эти банкеты, запасы его сразу кончались. Каждый раз он неизменно выглядел расстроенным, как и белочки, но приносил столько же корма на следующий день. Поллианне это казалось непредусмотрительным.