Необыкновенные приключения Карика и Вали (Художник Э. Кондиайн) - Ларри Ян Леопольдович. Страница 15

Медведка продвигалась как горячий гвоздь в куске сливочного масла. Она шла, пробивая своим телом рыхлую землю, буравя её с непостижимой быстротой.

Профессор услышал позади, за своей спиной, прерывистое дыхание, и вдруг на плечи его опустились жёсткие усы медведки.

Они ощупывали его, скользили по лицу, по рукам.

Иван Гермогенович вскрикнул. Быстро повернувшись, он ударил копьём по усам и полез дальше.

Неровные стены узкого тоннеля больно царапали бока, плечи, локти.

Тоннель стал таким тесным, что Иван Гермогенович с большим трудом подвигался вперёд.

От плесени и сырости дышать было трудно.

Профессор обливался потом. Сердце его стучало. Руки и ноги дрожали.

Чем дальше, тем труднее было пробираться по тесному подземному коридору, но профессор уже не слышал за спиной прерывистого дыхания медведки. Она осталась где-то далеко позади, и теперь Ивану Гермогеновичу казалось, что он ушёл от погони.

Упираясь в землю локтями и коленками, профессор полз, напрягая все силы, тяжело дыша, еле сдерживая кашель. И вдруг перед ним выросла стена земли. Дальше хода не было.

Тоннель кончался тупиком.

Иван Гермогенович вздрогнул: «Неужели смерть? Но кто же тогда спасёт Карика и Валю?»

Обливаясь потом, он торопливо шарил в темноте, но руки всюду натыкались на плотные земляные стены.

Что же делать?

Он сидел в норе, как в ловушке. Сзади наступает медведка, впереди — глухая стена.

Что можно предпринять в таком безвыходном положении?

Иван Гермогенович почувствовал, как по телу его поползли мурашки. Руки и ноги похолодели. Во рту пересохло.

— Ну нет, — сказал решительно профессор, — мы ещё посмотрим, кто кого. Ты — большое, сильное животное, но ведь я человек. Я буду драться с тобой и буду победителем.

Час назад Иван Гермогенович мог бы раздавить пальцем медведку, а теперь нужно собрать все свои силы, да и то он не может сказать с уверенностью, чем кончится бой.

Иван Гермогенович повернулся назад и, прижимаясь к плотной земляной стене тупика, выставил вперёд копьё.

— Буду бить прямо в нервный узел, под глаз, — громко сказал профессор.

Но тут в голове его мелькнула мысль, от которой он содрогнулся: «А как же я выйду отсюда, если убью медведку? Ведь она закупорит тоннель своей огромной тушей. Как убрать с пути такое громадное чудовище?»

Думать, однако, было некогда.

Все громче и громче нарастал подземный шум. Медведка была совсем близко.

Прошла минута, другая.

— Прочь! Прочь! — закричал Иван Гермогенович, размахивая копьём и стараясь криком напугать медведку.

Земля с гулом рухнула. По стенам тоннеля пронёсся шорох Шершавые усы медведки протянулись к профессору, ощупывая в темноте его голову и плечи. Иван Гермогенович рванулся назад и принялся наносить чудовищу по голове бессчётные удары копьём.

— Вот! Вот! Вот! — хрипло кричал профессор. Медведка не ожидала такого нападения. Пятясь, она поползла назад.

— Ага! Ага! — закричал Иван Гермогенович, смело бросаясь на врага.

Медведка протянула усы. Профессор ударил по ним наотмашь кулаком и, громко ругаясь, погнал животное по тоннелю.

Он, не переставая, бил медведку по голове копьём, стараясь попасть острым концом в нервный узел. Но вдруг медведка втянула голову под щит, и копьё застучало по роговой крышке без всякого толку.

Чудовище остановилось. Видно, копьё больше не беспокоило его. Профессор понял: битва проиграна.

Шевельнув широкими лапами, медведка перешла в наступление.

Профессору пришлось теперь снова отступать.

Размахивая копьём, он стал медленно отходить в конец тоннеля, пока не почувствовал сзади плотную стену.

«Вот и конец!» — подумал Иван Гермогенович.

Закрыв устало глаза, он втянул голову в плечи и весь сжался в комок.

Вдруг он услышал над головой шум. Потолок норы трещал, как будто его сверлили сверху. На голову Ивана Гермогеновича посыпалась земля.

Потолок лопнул. В норе на одно мгновение мелькнул мутный свет, профессор увидел кусок далёкого синего неба, но тотчас же, закрывая щель, сверху спустилось в тоннель что-то вроде огромного стручка.

— Что это? — крикнул профессор, схватив стручок руками.

Стручок вздрогнул и начал быстро подниматься вверх.

Профессор понял только одно: этот стручок пришёл оттуда, где было солнце, и он должен выйти к солнцу из-под земли вместе с ним, с этим стручком.

Он ещё крепче обхватил стручок руками и ногами и в ту же минуту пробкой вылетел из-под земли.

Солнце ослепило его. Профессор зажмурил глаза.

— Спасён! Спасён! — обрадовался Иван Гермогенович.

Но не успел он разжать руки, как какая-то непонятная сила подбросила его вверх, потом швырнула вниз, потом опять вверх. Профессор взлетал, как мячик, и снова падал на землю.

Надо было скорее избавиться от прыгающего стручка. Профессор разжал руки. Вертясь в воздухе, он полетел на землю и кубарем покатился по камням.

Вскочив на ноги, Иван Гермогенович увидел неподалёку зелёное чудовище, сверкающее на солнце. Оно стояло, расставив длинные ноги, покрытые острыми шипами-шпорами. Могучие голени поднимались углами над гигантским туловищем. Толстый, изогнутый хвост, почти вдвое длиннее самого животного, лежал на земле.

— Ах, вот это кто! — пробормотал профессор, потирая ушибленные бока. — Значит, это ты спас меня? Ну спасибо, дорогой! Спасибо!

Услышав голос профессора, животное повернуло к нему сплюснутую большеротую голову, шевельнуло усами неимоверной длины.

— Из какого же ты семейства, мой спаситель? — вежливо спросил Иван Гермогенович.

Зелёное, точно покрытое блестящим лаком животное пошевелило ногами.

— Ах, вот ты кто! — закричал профессор. — Ты слушаешь меня ногами? Так, так. Понятно. Ты зелёный кузнечик. Ну что ж, спасибо, дорогой! Спасибо, что выручил из беды.

Кузнечик снова шевельнул ногами. Продольные слуховые щели его передних ног повернулись к профессору. Кузнечик, видимо, прислушивался.

Теперь профессору стало понятным всё, что произошло с ним.

В это время года самки кузнечиков буравят землю, чтобы спрятать глубоко в почву свои яйца. Весной из этих яиц вылупятся личинки кузнечика. Они вылезут на поверхность земли и примутся уничтожать гусениц, бабочек, мух. На счастье профессора, самка пробуравила землю как раз в том месте, куда загнала его медведка.

Но кузнечик не успел положить яйца. Коснувшись яйцеклада, Иван Гермогенович, конечно, сильно испугал самку, поэтому-то она так поспешно выдернула из-под земли свой хвост-яйцеклад.

— Извини, пожалуйста, — весело сказал Иван Гермогенович, — извини, что помешал тебе.

Кузнечик подпрыгнул. Расправив сверкнувшие на солнце крылья, он исчез в зелёной чаще травяного леса.

— Прощай! Счастливого пути! — крикнул Иван Гермогенович, помахав кузнечику рукой.

Профессор остался один. Он стоял, оглядываясь, поглаживая седую бороду.

— Однако, — забормотал Иван Гермогенович, — куда же ты затащил меня, зелёный скакун? Где же пруд? Как пройти к нему? Направо мне идти или налево?

Вокруг шумел лес. Но только сейчас профессор заметил, как не похож этот лес на травяные джунгли.

Тут не было искривлённых бамбукоподобных деревьев. Длинные, слегка изогнутые стволы тянулись вверх, словно гигантские свечи. Профессор, взглянув на кроны, удивлённо заморгал. Там, на головокружительной высоте, тихо покачивались огромные белые шапки. Каждое дерево стояло, как длинная жердь, на которую нахлобучили сверху гигантскую белую папаху,

— Какие же это? — прищурился Иван Гермогенович.

Он подошёл поближе к стволам и вдруг остановился как вкопанный. Прямо на его глазах белое пушистое облако сорвалось с вершины одного дерева и внезапно исчезло. Оно как будто растаяло в воздухе.