Домик в прерии ч.2 - Уайлдер Лора Инглз. Страница 18

Трава пожелтела. Птицы умолкли. Было до того тихо, что Лора слышала, как на деревьях у ручья лопочут белки. Иногда над головой с громким хриплым карканьем проносилась стая черных ворон. Потом опять все стихало.

Мама сказала, что наступило летнее солнцестояние.

Папа не мог понять, куда подевались индейцы. Он сказал, что со своей маленькой стоянки в прерии они ушли, и однажды предложил девочкам пойти посмотреть на эту стоянку.

Лора от радости запрыгала и захлопала в ладоши, но мама не хотела их отпускать.

— Это слишком далеко, Чарльз,— сказала она.- Да еще по такой жаре.

Папины голубые глаза сверкнули.

— Индейцы этой жары не боятся, значит, и нам она не повредит,— отвечал он. — Пошли, девочки!

— Можно, Джек тоже с нами пойдет? — спросила Лора.

Папа взял было ружье, но посмотрел на Лору, посмотрел на Джека, посмотрел на маму и положил ружье на место.

— Ладно, Лора. Мы возьмем Джека, а ружье оставим маме.

Джек прыгал вокруг, виляя обрубком хвоста. Когда он понял, в какую сторону они собираются идти, он побежал впереди. За ним шагал папа, потом шла Мэри, а потом Лора. Мэри надела капор, а Лорин капор болтался у нее на спине.

От горячей земли было жарко босым ногам. Солнце проникало сквозь вылинявшие платьица девочек и жгло им руки и спины. Воздух и вправду был жарким, как в печке, и даже попахивал печеным хлебом. Папа сказал, что это пахнут семена травы, пропеченные солнцем.

Они уходили все дальше и дальше в огромную прерию. Лоре казалось, будто она становится все меньше и меньше. Даже папа не казался таким большим, как на самом деле. Наконец они спустились в маленькую впадину, где находилась стоянка индейцев.

Джек вспугнул большого зайца. Когда заяц выскочил из травы, Лора даже подпрыгнула от неожиданности.

— Не тронь его, Джек! — быстро сказал папа.- У нас и так мяса хватает.

Джек сел и стал смотреть, как заяц длинными скачками удирает по лощине.

Лора и Мэри оглянулись вокруг. Они старались держаться поближе к папе. По краям впадины росли низкие кусты — снежноягодник с розовыми ягодами и сумах. Шишки у сумаха были зеленые, но листья уже кое-где покраснели. Кисточки золотарника стали серыми, а желтые лепестки большеглазых ромашек поникли и свисали с чашечек.

И все это пряталось в незаметной впадине. Если стоять возле дома, не было видно ничего, кроме травы, а из этой впадины не было видно дома. Прерия казалась ровной, но на самом деле ровной она не была.

Лора спросила у папы, много ли в прерии впадин, и он сказал, что много.

— И во всех впадинах индейцы? — шепотом спросила Лора, но папа сказал, что не знает, может, они там есть, а может, и нет.

Лора крепко держала папу за руку, Мэри держала его за вторую руку, и все трое смотрели на стоянку индейцев. Там, где индейцы разводили костры, остались кучи золы. Там, где они забивали в землю столбы для своих шатров, в земле остались ямки. Повсюду валялись кости, обглоданные индейскими собаками. По краям впадины индейские лошадки общипали всю траву.

Везде были следы больших и маленьких мокасинов и следы маленьких босых ног. А поверх этих следов виднелись следы зайцев, птиц и волков.

Папа объяснил Мэри и Лоре, как читать следы. Он показал им следы небольших мокасинов возле остатков костра. Здесь сидела на корточках индианка. На ней была кожаная юбка с бахромой — в золе остались легкие следы бахромы. Следы носков были глубже, чем следы пяток, потому что она мешала что-то в горшке, который висел на огне, и для этого наклонялась вперед,

Потом папа подобрал с земли закоптелую раздвоенную палку и сказал, что горшок висел на перекладине между двумя такими палками, воткнутыми в землю. Он показал девочкам ямки, куда были вбиты эти раздвоенные палки. Потом велел посмотреть на кости, валявшиеся вокруг костра, и угадать, что варилось в горшке.

Девочки посмотрели и сказали: зайчатина.

И правда, кости были заячьи.

— Смотрите! Смотрите! — закричала вдруг Лора.

В пыли ярко блестело что-то голубое. Лора подняла красивую голубую бусинку и закричала от радости.

Потом Мэри нашла красную бусинку, а Лора — зеленую, и они забыли обо всем, кроме бусинок. Папа помогал им искать. Они нашли белые, коричневые бусинки и еще много-много красных и голубых. До самого вечера они искали в пыли индейской стоянки разноцветные бусинки. Время от времени папа подходил к краю впадины и смотрел в сторону дома, потом возвращался и помогал девочкам искать. Они тщательно осмотрели всю землю.

Когда бусинок больше не осталось, солнце уже клонилось к закату. И у Лоры, и у Мэри набралось по целой горсти бусинок. Папа аккуратно завязал в один угол носового платка Лорины бусы, а в другой — Мэрины, Платок он положил себе в карман, и все отправились домой.

Когда они вышли из впадины, солнце у них за спиной стояло уже совсем низко. Дом издали казался очень маленьким. Путь предстоял неблизкий. а у папы не было ружья.

Папа так торопился, что Лора едва за ним поспевала. Она бежала очень быстро, но солнце садилось еще быстрее. Дом, казалось, не приближался, а все удалялся. Прерия казалась бесконечной, и ветер, проносясь над нею, нашептывал что-то жуткое. Вся трава дрожала словно от страха.

Папа обернулся, сверкнул на Лору голубыми глазами и спросил:

— Устал, Бочоночек? Слишком долгая дорога для маленьких ножек?

Он поднял ее и посадил себе на плечи, взял за руку Мэри, и так они все трое пришли домой.

В очаге варился ужин, мама накрывала на стол. Крошка Кэрри играла на полу деревяшками. Папа отдал маме носовой платок.

— Мы немного задержались, Каролина. Но ты посмотри, что девочки нашли,— сказал папа, захватил молочное ведро и пошел ставить в конюшню Пэт и Пэтти и доить корову.

Мама развязала платок и ахнула от изумления. Бусинки оказались даже красивее, чем на стоянке индейцев. Лора перемешивала свои бусинки на ладони и смотрела, как они переливаются и сверкают.

— Это мои,— заявила она.

И тут Мэри сказала:

— А я свои подарю Кэрри.

Мама ждала, что скажет Лора. Но Лора ничего не хотела говорить. Она так хотела оставить эти красивые бусинки себе! Ей даже жарко стало. Почему Мэри всегда такая хорошая? Однако позволить, чтобы Мэри была лучше ее, она никак не могла и поэтому медленно выговорила:

— Я тоже свои подарю Кэрри.

— Я всегда знала, что вы хорошие добрые девочки! — воскликнула мама.

Она пересыпала Мэрнны бусинки в руки Мэри, а Лорины — в руки Лоре и сказала, что даст им толстую нитку, чтобы нанизать на нее бусинки. Из бусинок получится красивое ожерелье для Кэрри.

Мэри с Лорой уселись рядышком на кровати и стали нанизывать бусинки на нитку, которую дала им мама. Каждая сунула свой конец нитки в рот, послюнила его и крепко-накрепко скрутила. В каждой бусинке была дырочка. Мэри продевала в дырочки свой конец нитки и одну за другой нанизывала на нее свои бусинки. Лора тоже нанизывала свои бусинки на нитку.

Обе молчали. Может, Мэри про себя и думала, какая она хорошая и добрая, но Лора ничего такого не думала. Стоило ей глянуть на Мэри, как возникало желание ее стукнуть. И поэтому Лора старалась на нее вообще не глядеть.

Из бусинок получилось очень красивое ожерелье. При виде его Кэрри захлопала в ладошки и засмеялась. Мама надела ожерелье ей на шею, и оно ярко заблестело. Лоре стало немного легче. Ее бусинок все равно не хватило бы на целое ожерелье, да и Мэриных бусинок тоже не хватило бы, а из всех вместе получилось целое ожерелье для Крошки Кэрри.

Когда Кэрри надели на шею ожерелье, она схватила его и начала дергать. Она была слишком маленькая и могла порвать нитку. Мама сняла с нее ожерелье и спрятала. Пусть полежит, пока Кэрри подрастет и сможет его носить. Лора часто вспоминала о разноцветных бусинках и, как плохая девочка, жалела, что не оставила их себе.

Но день все равно был чудесный. Она всегда будет вспоминать об этой долгой прогулке по прерии и обо всем, что они видели на стоянке индейцев.