Смертельный медовый месяц - Блок Лоуренс. Страница 19

Было похоже, что лифт не работал. Они поднялись по крутым ступенькам на четвертый этаж. Всю тыловую сторону занимали бюро фирмы «Бидл и Грэбер». Входная дверь с кружком из молочного стекла была закрыта. За ней был слышен стук пишущей машинки.

Он подошел к двери и постучал.

Машинка тут же умолкла, и вскоре дверь осторожно открыла седая женщина. Дэви спросил, тут ли работает мистер Флойд Хэрпер, на что женщина ответила, что здесь нет никакого мистера Хэрпера. Через ее плечо Дэви взглянул в окно. Оно открывалось на внутренний дворик, по другую сторону которого он заметил окна тыловой стороны квартиры Уошберна. Занавеси были открыты, но времени рассмотреть все до мелочи у него совершенно не было. Вот если бы он стоял ближе к окну, да еще с биноклем... Он поблагодарил и вышел.

— Из их окон хорошо видна квартира Уошберна.

— Очень жаль, что помещения уже заняты. Если бы они были свободны, мы могли бы их снять.

— Есть еще одна возможность.

— Какая?

— Подожди меня внизу.

Они спустились вместе до третьего этажа. Джулия пошла дальше, а он постучал в дверь бюро хозяйственного инспектора. Голос за дверью велел ему войти. Он вошел. Мужчина лет сорока с пробивающейся лысиной спросил, что ему угодно.

— Если вы позволите, я хотел бы задать один вопрос. Я думал снять в этом доме помещение для бюро. Здесь ведь есть еще свободные помещения, не правда ли?

— Мне кажется, да. На верхнем этаже, по-моему.

— Я бы хотел знать еще: можно ли в этом здании работать круглосуточно? Можно ли ночью, например, войти в него или выйти.

Бухгалтер объяснил ему, что это можно устроить. У них есть ночной лифтер и ночью нужно только записываться в книгу учета при уходе и возвращении.

— Совсем неплохо устроено, — сказал бухгалтер. — Да и адрес наш звучит по сравнению с прежним солиднее: Южная Парк-Авеню — не то, что Четвертая Авеню, правда? В городе все, конечно, называют ее по-старому, но в письмах мы применяем новое название, как более выразительное. Дать вам номер телефона бюро по найму?

— Большое спасибо, он у меня уже есть.

Через два дома было кафе, которое сейчас, между завтраком и обедом, было пустым. Да, теперь мы питаемся в самое необычное время, подумал Дэви. Они уселись в одной из пустых ниш и заказали тосты с холодной курицей. Джулия пила кофе, а он взял молоко. Бутерброды были довольно вкусные. Он оказался более голодным, чем думал. И усталым — это пришло как-то вдруг. Спать не хотелось, но он поймал себя на том, что тупо и бездумно смотрит в одну точку, как будто мозг его временами просто выключался. В конце концов он тоже заказал кофе и заставил себя выпить его.

— Ночью я могу опять пойти в этот дом, — объяснил он ей, — пойти, вписать в книгу какое-нибудь имя и пробраться в это бюро.

— Как пробраться?

— Открыть замок отмычкой. Или разбить окно и открыть дверь. На этаже никого не будет и если я уже буду в бюро, то смогу спокойно понаблюдать за квартирой Уошберна, — тут он умолк и покачал головой. — Нет, это чушь. Правда?

— Выглядит довольно рискованно. Если тебя кто-нибудь услышит...

— Больше того. Во-первых, он наверное задернет занавеси, как только на улице стемнеет. Это делают почти все. Во-вторых, я увидел бы только одну комнату и, возможно, это была бы спальня. За входной дверью я бы не смог наблюдать и поэтому никогда не узнал бы, вышел ли он из дома. Нужно постараться каким-то образом незаметно понаблюдать за фасадом, а не только за двором.

— И все же, дорогой, кое-что мы можем сделать.

— Что же?

— Вместо того, чтобы взламывать бюро и подвергать себя такой опасности... К тому же, это легче, да и не так опасно. Лучше нам забраться в Грэмерси-Парк.

Они ждали у северной стороны парка, примерно, в двадцати метрах от главных ворот. Привилегия иметь ключ от парка была, вероятно, чисто символическим жестом. Толку от нее не было никакого. В парке не было никого, кроме пожилого человека в черном костюме с темно-коричневой бабочкой, который сидел и выразительно двигал губами, читая «Уолл-Стрит Джорнал». Они ждали, пока он покинет парк, но он, казалось, решил сидеть здесь вечно. Прошло полчаса и в парке появился еще один посетитель. На этот раз это была женщина, очень чисто одетая и очень старая женщина в сером твидовом костюме. Она вела на поводке небольшого терьера. Открыв ключом ворота, она впустила собаку и вошла в парк сама. Дэви и Джулия наблюдали, как за ней закрылись ворота.

Женщина провела в парке минут двадцать, переходя с собакой от одного дерева к другому. Было просто непонятно, как в такой маленькой собаке может так много поместиться. Наконец она завершила свой обход. Женщина направилась к воротам. Джулия и Дэви точно рассчитали свои движения. Они достигли ворот точно в тот момент, когда женщина возилась с замком. Она открыла его, а Дэви отворил даме ворота, в то время как Джулия усиленно восторгалась собачкой. Та ответила ей тем же. Когда дама вывела собаку за ворота, Джулия вошла внутрь. Дэви уже хотел было последовать за ней, когда вдруг женщина с любопытством спросила:

— У вас, конечно, есть свой собственный ключ?

— Я оставила его в квартире, — Джулия обезоруживающе улыбнулась. — Мы живем как раз напротив, — сказала она указав на дом Уошберна.

Старушка оглядела их пытливым, смеющимся взглядом.

— Нет, — она покачала головой, — этому я не поверю.

Собака тянула ее за поводок, но женщина не уходила.

— В этом парке так редко видишь молодых людей. Разве это не варварство, сделать такую прелесть как этот парк, а потом обнести его забором? В мире слишком много заборов и слишком мало парков. Иногда я думаю, что Дункан, — она указала головой на собаку, — занимает единственно правильную позицию по отношению к этому забору. Он использует его вместо дерева. Ну, а вы ведь живете не здесь, правда?

— Ну...

— И голос ваш звучит так, как будто вы приехали откуда-нибудь с севера штата. Вы определенно не ньюйоркцы. — Она покачала головой. — Такой обман — и только ради того, чтобы немного отдохнуть в этом прелестном парке! А вы, конечно, женаты. Во всяком случае, обручальные кольца у вас на руках надеты и, похоже, одинаковые. И даже если это не так, я все равно позволила бы себе маленькую прихоть и поверила бы, что вы женаты. Приехали откуда-то и страшно хотите посидеть вместе в парке. — Женщина дружелюбно улыбнулась. — Возможно у вас медовый месяц. Через год или два супружеской жизни вы наверняка будете сыты сидением в парках. А может быть, и друг другом.

— О, надеюсь, этого не случится.

Улыбка старушки стала шире.

— Я тоже, моя дорогая. По мне, так идите в парк спокойно. Я со своим покойным мужем всегда ходила в Вашингтон-Сквер — это было тогда, когда он за меня сватался. Вам это выражение не кажется старомодным? А я ведь уже старая, да?

— Я бы не сказала...

— А вы очень милая. Но я все же совершенно определенно старая. Насколько я знаю, Вашингтон-Сквер с тех пор сильно изменился. Там, наверное, полно молодых людей в кожаных куртках, с бородами и гитарами. Может быть, это и аргумент, чтобы ставить заборы и ворота. Этот вопрос можно, правда, рассмотреть с самых разных сторон. Я наверно слишком наивная старушка, да?

— Нет.

— Ну, пусть вам будет хорошо в парке. — Женщина кивнула им.

— И пусть вам будет хорошо вместе. И, если хотите услышать мой совет, — не старейте слишком быстро. Давать непрошеные советы — это одна из немногих оставшихся привилегий стариков. Вы знаете это? Не старейте слишком быстро. Быть старым действительно не очень-то радостно. Это лучше, чем быть мертвым, но, в действительности, — единственное преимущество старости.

Железные ворота захлопнулись. Женщина и ее кудрявая собачка быстро, мелкими шагами пошли к светофору на перекрестке и остановились в ожидании зеленого сигнала. Потом они перешли улицу и двинулись вдоль домов.

— Мы и на самом деле перехитрили ее, — улыбнулась Джулия.