Майкл Вэй. Арестант камеры 25 - Эванс Ричард Пол. Страница 8

— Прикасаться к человеку обязательно?

— Да. Или чтобы он касался металлической поверхности. Как Коди сегодня.

— Да, с Коди впечатляюще вышло. А сам себя шарахаешь?

— Нет.

— Почему?

— Без понятия. Электрические угри тоже сами себя не бьют. — Я отхлебнул лимонад и скривился.

— Не нравится — не пей, — предложила Тейлор. — Вообще не обижусь.

— Мне нормально, — отмахнулся я, но стакан отставил. — Твоя очередь. Что произошло с Полсеном?

Она ослепительно улыбнулась.

— Я его перезагрузила.

— Чего?!

— Перезагрузила. Ну как компьютер. Я умею перезагружать людей. Это, между прочим, к вопросу об электричестве. Наш мозг работает на электрических сигналах, а я их типа перепрограммирую.

— Полная шиза!

— Намекаешь, что я шизик?

— Нет, ни в коем случае!

— А зря. Я шизик и есть. Ты, кстати, тоже. Сомневаюсь, что в мире найдутся нам под стать.

— Если только они не шифруются. Мы вот сколько лет проучились в одном классе, прежде чем это выплыло!

— Верно…

— Ты когда поняла, что не такая?

— Где-то лет в семь. Лежала ночью в постели и увидела, как от моего тела исходит голубовато-зелёное сияние.

— Ты светишься? — очумело спросил я.

— Немножко. Заметно только в темноте, да и то если присматриваться.

— И я свечусь!

Говоря по правде, от признания Тейлор у меня мигом поднялось настроение. Когда находишь товарища по несчастью, перестаешь чувствовать себя фриком-одиночкой.

— Как-то летом, — продолжала Тейлор, — мы с друзьями во дворе играли в волшебников. После моего заклинания все попадали на землю и заплакали. Я обиделась, стала обзывать их притворщиками, но они не притворялись! А позже вообще не могли вспомнить, что делали.

— Как Полсен! — воскликнул я.

— Ага. — Она хитро улыбнулась. — Довольно полезная штука.

— А человеку больно, когда его перезагружают?

Тейлор задумалась.

— Не знаю, практики маловато. Хочешь, проверим на тебе?

— А силу разряда на себе проверить не хочешь? — фыркнул я.

— Нет. — Она посмотрела мне прямо в глаза. — Майкл, ты первый, кому я доверилась. И от родителей-то скрываю. Ты хоть понимаешь, как здорово снять с души этот груз?

— Прекрасно представляю.

— Я почему-то не сомневалась. — Она с улыбкой откинулась на подушки. — Значит, твои предки в курсе?

— Только мама. Отец умер, когда мне было восемь.

— Сочувствую, — пробормотала она и очень серьёзно спросила: — А как твоя мама к этому относится?

— По-моему, жутко боится. Если узнает, что разболтал тебе, наверняка расстроится, будет нервничать.

— Не переживай, я — могила. Тебе здорово повезло, даже завидно. Давно мечтаю рассказать своим, несколько раз пыталась, но они почему-то пугаются. Как будто я собираюсь сознаться в убийстве! Если совсем начистоту, то мне страшно подумать, как они отреагируют…

— Лучше рассказать, — посоветовал я.

— При случае обязательно.

Тейлор наклонилась и возбужденно прошептала:

— Я умею ещё кое-что. Показать?

— Ага!

— Сядь ближе. — Она похлопала по подушке рядом с собой.

Чудом сдерживаясь, чтобы не сглотнуть на всю комнату, я быстро подвинулся так, что наши тела практически соприкоснулись.

— Надеюсь, больно не будет?

— Нет. — Она прижалась боком ко мне. — Загадай число от одного до миллиона.

— От одного до миллиона? Легко! — Я загадал последние четыре цифры своего домашнего телефона.

— Теперь думай о нём, — велела Тейлор и, взяв меня за руку, усмехнулась: — Глупенький, думай не обо мне, а о числе.

— О, да ты мысли читаешь! — пошутил я. Тоже мне, экстрасенс! Любой дурак догадается, какие мысли лезут в голову, когда сидишь бок о бок на диване с главной красавицей школы! Я опять сосредоточился на цифрах.

— Три тысячи девятьсот восемьдесят девять, — выдала она.

Я разинул рот.

— Как… как ты это сделала?

— Без понятия, но уверена, это связано с перезагрузкой. Снова электричество, сечёшь? Наши мысли, по сути, не что иное, как электрические импульсы. Твои импульсы поступили мне в мозг через физический контакт. Проектор один, экраны разные, — пояснила она.

— Так ты и впрямь читаешь мысли?

— Только при наличии физического контакта. Через прикосновение, например. Если прижаться лбами, то картинка получится особенно четкая.

«Ммм… Прижаться лбами — отличная идея», — мечтательно подумал я, напрочь позабыв, что мы по-прежнему держимся за руки. Заметив, как ехидно скалится Тейлор, я смутился и отпрянул.

— Значит, тебе достаточно просто дотронуться?

Она кивнула:

— Более чем. Иногда удается перезагружать и на расстоянии, но при условии, что человек касается металлической поверхности. По тому же принципу, как ты шандарахнул Коди. — Тейлор снова откинулась на подушки. — Ну и как поступим?

— Во-первых, поклянёмся молчать о наших способностях.

— Уже.

— Правильно. Во-вторых, нам стоит держаться вместе.

Тейлор как-то странно на меня посмотрела. Слава Богу, не дотронулась, а то сгорел бы со стыда…

— Да, неплохая задумка, — решительно произнесла она после недолгой паузы. — Устроим нечто вроде клуба.

— Клуб? Для нас двоих?

— Есть ещё кандидаты?

— Осьтин. Весьма толковый чувак.

— А кто это?

— Мой друг. Ты видела его у шкафчиков. Сидит передо мной на биологии.

— Тот самый мистер Всезнайка?

— Точно, и мой лучший друг.

— У него тоже способности?

— Нет, но он жутко умный, знает много чего, про электричество в том числе. Эдакий чокнутый профессор. Его мама рассказывала, что когда Осьтину было шесть, у них сломался DVD-проигрыватель. Отец хотел нести его в ремонт, но Осьтин не дал. Сам разобрал дивидюшник и починил!

— По поведению не скажешь, что он особо умный, — с сомнением протянула Тейлор.

— Не сравнивай, это разные вещи.

— А он умеет хранить секреты? Точно не проболтается?

— По крайней мере мой секрет хранил свято.

— Он в курсе? И давно?

— Почти три года. Да и кому он разболтает? Я — его единственный друг.

Не то чтобы Тейлор совсем успокоилась, но спорить не стала.

— Ладно, берём его в клуб.

— Теперь придумаем название! — с энтузиазмом предложил я. — Все клубы как-то называются.

— Точно! Как насчёт «Сверхспособные»?

— Скукотень, — отмахнулся я. — Может «Электрические угри»?

— Фу! — сморщилась Тейлор. — Они с виду такие мерзкие и на змей похожи. Только жирные и пупырчатые. И потом, током бьёшься ты один. Вот и назовись Крутой Угорь.

Если честно, название мне было фиолетово, но само слово «крутой» приятно льстило самолюбию.

— Ага, я — Крутой Угорь, а ты тогда Клавиша Перезагрузки.

— Не пойдет. — Она покачала головой. — Предлагаю пока оставить наши нормальные имена.

— Договорились, я сейчас не очень соображаю. Вдруг Осьтин чего посоветует, он в этом плане специалист.

Какое-то время мы сидели в полной тишине. Тейлор вдруг встала с дивана.

— Принести ещё лимонада?

— Нет, хватит.

Она взглянула на часы, висевшие над телевизором, и закатила глаза.

— Тебе пора. Через полчаса вернётся мама. Родители у меня довольно строгие. Не разрешают приводить мальчиков, когда дома никого нет.

— Да, уже поздно, — засуетился я, поднимаясь.

Тейлор проводила меня до двери.

— Спасибо, что зашёл.

— Не за что. Когда встречаемся в следующий раз? — спросил я, стараясь ничем не выдать своего волнения. — В смысле, когда очередное заседание нашего клуба?

— Тебе когда удобней?

— Завтра вечером вполне.

— Не получится, завтра игра. Ты разве не идешь?

— Извини, совсем забыл. Иду, конечно. — На самом деле сроду не ходил на игры.

— Забыл? Ну ты даешь! Наши завтра сражаются за региональное первенство!

— Да просто столько всего…

— Тогда в субботу? — предложила она.

— Если только днём. Вечером мы с мамой собираемся, типа, отметить мой день рождения.