Печать Магуса - Олейников Алексей Александрович. Страница 24

– Да, опер-ловец Бодден?

От его низкого, с хрипотцой, голоса у Германики пробежала невольная дрожь. Она поймала взгляд его глаз – желтовато-карих и звериных. Края его зрачков трепетали, будто не зная, какую форму выбрать – круглую или щелевидную, на чью сторону встать – человека или леопарда.

– Вольно. Мы пойдем другим путем.

– То есть?

– Я здесь до вечера сидеть не хочу. – Германика нежно, но сильно обхватила зверодушца за шею и пояснила, глядя в его расширяющиеся от изумления кошачьи глаза: – Не только у СВЛ есть Лоцманы.

Она ловко вытянула из кармана у Жозефа глиняную табличку и, по-прежнему цепко фиксируя ему шею, с трудом переломила табличку свободной рукой.

Радужная воронка водоворота перемещения распахнулась и обняла их своими крыльями.

…Германика отпустила ловца и отступила на шаг.

– Как известно, лучшие Лоцманы на Авалоне – у Лекарей Душ, – продолжила она. – Заглянем к коллегам, Жози?

Жозеф не отвечал. Запрокинув голову, он смотрел на серую стену, заслонявшую, казалось, половину неба.

– Это самое пугающее место на Островах, – сказал он, наконец. – Зачем мы здесь, Герми? Лучше подождать до вечера, чем…

– Я не буду ждать, – твердо сказала девушка и двинулась вперед.

С некоторой заминкой Жозеф Квамби последовал за ней.

Перед ними протянулось древнее пересохшее рифовое мелководье – кусты и глыбы кораллов, сточенные временем, лениво перетекали друга в друга, дробя пространство на тысячи мелких заводей, полных горячей воды. В воде с хищной ленцой колыхались липкие плети водорослей, меж которыми сновали юркие разноцветные рыбки с неприятно выдающимися челюстями.

Жозеф шел, под ногами его скрипела острая белесая крошка, а глаза слепило сияние соли, выступившей на мертвых цветках кораллов. Он втягивал жаркий воздух и морщился, когда ветер дул от Замка Печали. Замок походил на гнилой зуб, косо торчащий из бескрайней, наполовину высохшей лагуны. Серый куб с изломанной верхней гранью, под углом вошедший в землю.

Чем ближе они подходили, тем более не по себе становилось Квамби. Он не боялся Лекарей Душ, но, как всякий благоразумный член Магуса, не хотел иметь с ними никаких тесных контактов. Кому приятно сталкиваться с оборотной стороной своей природы? А Лекари имели дело именно с ней – с тем, во что превращались люди Договора, если переставали держать себя в рамках. Серая и морщинистая, как исполинский слоновий бок, стена Замка Печали медленно нависала над ними.

– Их называют «пиявками», Лекарей, – сказал зверодушец. – Почему, Герми?

– Потому что они пиявки. Они высасывают силу, мечты, желания, мысли, все, что делает человека живым. Остается лишь пустая сморщенная оболочка – бесполезная и безопасная. И ее помещают в одну из келий Замка Печали. Видишь эти мелкие черные точки? Это как раз они – входы в кельи.

Квамби поднял голову, вглядываясь в тысячи бойниц, черных отверстий, так похожих на ласточкины норы, беспорядочно разбросанных по морщинистой слоновьей шкуре. И понял, что на них смотрят. Пристально и бесстрастно. Как на любопытное атмосферное явление. Причудливую воздушную флуктуацию ^[24].

«Здесь часто должны возникать миражи, – подумалось зверодушцу. – Жара, испарения, стоячий воздух…»

Германика остановилась – она тоже почувствовала обращенное на них внимание и подняла руку. На тонком белом запястье качнулся массивный браслет черного дерева – бескрылый китайский дракон струился, переливался тысячью мелких, любовно вырезанных чешуек, кусая собственный хвост.

– Мне нужен Лоцман Алет, – сказала Германика. – Сейчас же.

Душный ветер обдал их волной, когда из дрожащего марева стеклянного воздуха перед ними возникла фигура в темной хламиде. Солнце не проникало под черноту капюшона, но острые глаза зверодушца его не подвели – все-таки под капюшоном скрывалось лицо, высохшее лицо столетнего старца. Жозеф не мог разглядеть его глаз и подумал, что это и к лучшему. Встречаться взглядом с кем-то из Замка Печали – плохая примета.

– Германика, дочка, зачем ты беспокоишь старика?

Его голос был древен, и казалось, уже очень давно не звучал в воздухе Авалона.

– Прости, Алет, но нам надо попасть в Англию, а все наши Лоцманы заняты.

– Вот как? Вольные Ловцы проводят большую операцию?

– Назови это маневрами – не ошибешься.

– О, госпожа Мацуда большой стратег… Следуйте за мной, дети. – Алет поманил их тонкой ладонью, коричневой и сморщенной, как сушеный инжир. – Стало быть, вам нужно на Альбион… Последний раз я переправлял оттуда одного героя. Как же его звали… какое-то медвежье имя.

Жозеф нагнал Германику:

– О чем это он?

– Понятия не имею, – пожала плечами начальница. – Гляди под ноги, а то влетишь в одну из этих заводей.

– И что? – Зверодушец покачнулся, обнаружив, что чуть не вступил в зеленоватую воду, где водоросли едва шевелились, как волосы на голове утопленницы, а маленькие красные крабы сонно расчесывали их клешнями.

– Неприятность выйдет, – цокнула она языком и пошла вслед за Алетом – сквозь дымящийся от жары воздух по раскаленному коралловому песку. Жозеф огляделся и потрусил следом, шарахаясь от каждой заводи.

Глава 13

– Вам сложно сказать? – повторил Арвет, наверное, уже в тысячный раз. – Офицер, я же ничего не нарушаю. Я просто хочу передать вещи.

Молоденький стажер – старше Арвета едва ли лет на пять вздохнул и оторвался от компьютера:

– Слушай, как тебя там…

– Арвет.

– Ага. Арвет, слушай. Это закрытая информация. Я не могу сказать, куда увезли твою подружку, потому что тогда я нарушу инструкции. И мой начальник… – он ткнул за спину, в сторону кабинета с табличкой «Служба охраны детства. Координатор Ивар Содерквист», – …вкатит мне внеочередное дежурство. А с него станется назначить меня как раз на Рождество. Вопрос – зачем мне это, Арвет? Ответ – абсолютно незачем. Поэтому извини…

Стажер повернулся в кресле к монитору, транслируя в эфир полную сосредоточенность и занятость. Наступила тишина. Стажер выдохнул. Наконец-то этот назойливый парень ушел. Теперь можно и кофе сделать. Он развернулся. Арвет стоял перед столом и смотрел на него: невозмутимо, как веками смотрели его предки на течение природы – на то, как летят птицы, как сшибаются рогами олени по весне, доказывая свое первенство, как прыгает лосось, преодолевая стремнины и разрезая речной шелк плавниками. Так Арвет смотрел на стажера, и тот заерзал в кресле. Он поднялся, нацедил из аппарата черный кофе без сахара и демонстративно громко стукнул кружкой о стол:

– Это бесполезно.

Отвернулся к монитору, громко застучал по клавишам, набирая что-то в адресной строке браузера. Щелкнул по ссылке, открыл и закрыл пару окон, зашел почитать новости. Сердито закрыл браузер, развернул недописанный отчет. Не глядя, сунул руку за чашкой и подскочил, когда горячий кофе выплеснулся на пальцы. Офицер поднял взгляд. Разумеется, он здесь, этот шантажист. Сверлит его глазами.

– Ладно! – раздраженно бросил стажер. Он достал влажную салфетку и стал вытирать кофе. – Приют «Озеро троллей», в долине Утладален. Доедешь до Овре, и налево. Доволен?

– Спасибо. – Арвет вышел.

Кофе не вытирался. Он размазывался по столу. Стажер выдернул еще одну салфетку из упаковки и принялся тереть интенсивней. В конце концов, он же не сделал ничего противозаконного. Паренек просто хочет передать вещи и пообщаться с подружкой. Не побег же он задумал ей устроить? От этой мысли стажер даже немного развеселился. Ну, куда им бежать из этого приюта? В горы? К троллям на елку?

Арвет отошел от банкомата. Пожалуй, этого будет мало. Меньше всего ему хотелось делать то, что задумал, но выбора не было. Юноша достал телефон и набрал номер:

– Алло, пап? С наступающим тебя. Уже вернулся из рейса? Да, я еще у Бьорна. Я тебя хотел попросить…