Родная душа - Воробей Вера и Марина. Страница 9

– Ужин сейчас будет готов, – ласково улыбнулась мама. – Подожди немного, сынок.

– Угу, – пробурчал он, судорожно соображая, как начать разговор, чтобы не с бухты-барахты, а как нечто само собой разумеющееся. – Мама, давай я тебе помогу, – предложил он.

– Тогда почисть морковь! А тебе что, сегодня заняться уже нечем? – спросила она.

– Да можно и так сказать, – согласился Ваня. – Уроки я сделал, Анютка должна позвонить, но только попозже: она по алгебре тройку должна закрыть, сейчас занимается, а я решил ей не мешать во время такого ответственного занятия, – объяснил он, выбрал самую большую морковку и начал яростно скрести ее ножом.

Ваня сильно нервничал. Морковь то и дело выскальзывала из рук, но он мужественно дочистил ее до конца и взял другую.

– Мам, а вы с папой коренные москвичи? – наконец набравшись храбрости, спросил он.

– А почему ты спрашиваешь? – вопросом на вопрос ответила мама.

У Вани на самом деле были причины задать столь странный, но вместе с тем необходимый вопрос. Он целый день думал о том, с чего начать такой важный для него разговор, и наконец придумал. Ему вдруг пришло в голову, что прежде всего нужно узнать, в каком именно городе его усыновили. Ваня знал, что раньше мама и отец долгое время жили в другом городе, но было ли это до того, как они усыновили ребенка, или после, этого он не знал. А установить это было необходимо. Ведь если его усыновили в Москве, то найти его мать, вероятно, будет гораздо легче.

– Знаешь, сегодня в школе зашел разговор о коренных москвичах. Меня спросили, коренной ли я москвич, а я даже не смог ничего ответить, – как можно более убедительно проговорил Ваня.

Он сам себя ненавидел в этот момент, ведь ему приходилось врать. Но ложь эта была необходима во имя собственного спокойствия и спокойствия близких людей.

Мама вытерла руки о фартук и испытующе посмотрела на сына.

«Ну вот, – промелькнуло у Вани в голове, – наверняка она догадалась и теперь будет беспокоиться».

Прежде чем ответить, мама села напротив Вани, погладила его по голове и только потом сказала:

– Я-то, Ванечка, коренная москвичка, а вот отец из Самары, ведь именно там ты стал нашим сыном.

Ваня был поражен: он почему-то очень надеялся, что его усыновили все-таки в Москве.

– Мы, когда поженились с папой, жили в Самаре, а потом отцу предложили место в Москве, – продолжала рассказывать мама. – Кто же будет отказываться от такого подарка судьбы? Вот мы и переехали. У меня ведь здесь бабушка жила, она была старенькая совсем. Ты ее, наверное, не помнишь?

Ваня отрицательно покачал головой. Он действительно не помнил никакой бабушки.

– Это и неудивительно, – улыбнулась мама. – Когда она умерла, тебе не больше года было. Когда мы тебя забирали из Дома ребенка, заведующая сказала, что ты очень счастливый малыш.

Ваня слушал, затаив дыхание, боясь, что мама неожиданно прервется. Никогда еще ему не рассказывали таких подробностей.

– Мамочка, а почему она так сказала? – Он был заинтригован.

Мама осеклась и замолчала.

– Ну расскажи, ну пожалуйста! – взмолился Ваня.

– Да я, сынок, и сама-то толком ничего не знаю. Может, оттого, что мы тебя забрали, а может, еще отчего… А когда она узнала, что мы в Москву переезжаем, то сказала, может, оно и к лучшему.

– Тайна, покрытая мраком, – задумчиво произнес Ваня. – Ой, мам, у тебя на плите горит что-то!

Мама всплеснула руками и кинулась снимать пригоревшую сковороду. Правда, ничего непоправимого не случилось, макароны хоть слегка и поджарились, но были вполне съедобными.

– Заговорил ты меня сынок, – охнула мама. Ну ладно, зови отца ужинать.

8

Аня позвонила, как и обещала, ровно в девять часов:

– Ну как у тебя дела? Поговорил?

– Поговорил, – закрывая трубку рукой, чтобы не услышали родители, ответил Ваня. – Только сейчас я тебе не буду рассказывать, лучше в школе. Хорошо?

– Ладно, – согласилась Аня. – Только скажи, пожалуйста, ты там что-нибудь стоящее узнал?

– Ну еще бы, конечно.

– Тогда до завтра. Я тебя люблю, – проворковала Аня.

– Я тебя тоже люблю, – ответил он и повесил трубку.

На следующий день Аня едва смогла дождаться большой перемены. Интересно, что же узнал Ваня от родителей? Она уже и Тусю предупредила, хотя для Туси, конечно, это было вовсе не так важно, как для Ани. Просто она помогала одноклассникам, и то только потому, что ее хорошенько попросили. К тому же и Аня, и Ваня всегда были с ней в добрых отношениях. А самой Тусе «при помощи отчима-режиссера ничего не стоило помочь Ване попасть на съемки передачи «Жди меня».

Как только прозвенел звонок, Аня схватила свою сумку, подскочила к Ване и потащила за собой. Они остановились у одного из окон в коридоре, где никого не было.

– Ну давай рассказывай, – потребовала девушка, усаживаясь на подоконник и тем самым совершенно игнорируя постоянные замечания завуча о том, что на подоконниках сидеть запрещается.

– В общем, меня забрали из Дома ребенка, который находится в Самаре, – сообщил главную новость Ваня.

– Вот это да! – охнула Аня. – Но ведь это уже кое-что.

Ваня подробно пересказал своей девушке разговор с мамой.

– Вот так, в общем, я узнал все, что хотел.

– Здорово! Вот и расскажешь на передаче все как есть, – посоветовала Аня. – А я пойду с тобой – так сказать, для моральной поддержки.

– И все равно у меня сердце не на месте, – нахмурился Ваня. – Правильно ли я сделал, что затеял всю эту канитель с поисками.

– Даже не сомневайся, – успокоила его Аня. – Вот увидишь, что наши усилия не пропадут даром. Хочешь, я даже могу написать тебе речь, ты ее выучишь наизусть, и на передаче тебе легче будет.

– Напиши, – согласился Ваня без особого энтузиазма, и лицо его при этом оставалось все таким же грустным.

…В этот вечер Ваня долго ворочался в постели и никак не мог заснуть. В голове его вертелись сотни, даже тысячи мыслей и мелких мыслишек. Перед глазами вставали мама, папа, Аня, одноклассники, ребята из бывшей школы, потом все это сменялось крошечным малышом, в котором Ваня узнавал самого себя в младенчестве.

Он даже не заметил, как уснул, и во сне увидел свою родную мать. Это была хрупкая миловидная женщина с такими же изумрудными глазами, как и у Вани. Она протягивала к нему руки и грустно улыбалась…

Ваня не понял, от чего проснулся. Он сел на кровати, встряхнул головой и прислушался. Кто-то всхлипывал за стенкой, то есть, конечно, не кто-то, а Ванина мама.

«Наверное, это опять из-за отца, – подумал он. – Надо пойти и успокоить ее».

Ваня поднялся и в темноте направился в родительскую спальню. Но только он хотел открыть дверь, как вдруг услышал баритон отца. Ваня замер, стараясь уловить каждое слово, которое слышалось из-за двери.

– Ну что ты, Нина, что ты… ну хватит… – бормотал Ванин папа.

– Я-то ведь сразу и не поняла: чего это он вдруг про это спрашивать начал, а потом только до меня дошло, что неспроста все, – плакала мама. – Может, ты и прав был, может, он действительно родителей своих настоящих искать вздумал.

– Ну вот, я излечился от своей навязчивой идеи, но, видно, она заразной оказалась – теперь вот на тебя перекинулась, – попытался пошутить отец.

Однако мама шутки не поняла: она была сильно расстроена.

– Что же будет, что будет?.. – причитала она.

– Жизнь покажет, Нина, – философски изрек отец. – В любом случае мы не имеем права мешать ему искать своих родителей. А теперь давай спать.

Ваня понял, что разговор между родителями закончился и больше ему под дверью делать нечего. Он тихонько пробрался к себе в комнату и улегся в постель. Услышанное никак не выходило у него из головы. Ваня понял, что рано или поздно ему все равно придется признаться, но только не сейчас, потом, после передачи.

День съемок прошел, оставив в душе Вани Волкова впечатление чего-то яркого, наполненного незнакомыми людьми и грустными историями этих людей. Он тоже рассказал про себя, показал, как его научили, фотографии, где он был запечатлен совсем грудным, потом в детском саду, и тот снимок, который был сделан совсем недавно, на Ванином дне рождения. Ведущая передачи Маша Шукшина пообещала, что теперь его родную маму будет искать специальная группа.