Космо Хилл. Супернатуралист - Колфер Йон. Страница 8

Космо почти дошел до стола… и замер как вкопанный. На стене висело стальное зеркало. В первый момент, увидев в нем себя, он подумал, что в комнате есть кто-то еще. Потом разлепил пересохшие губы и выдохнул:

— Ох…

Отражение в зеркале напомнило ему жертву войны из исторических видеофильмов. Потрепанную и изможденную, испуганную и жалкую. Он был похож на чудовище Франкенштейна в миниатюре. Собранное из запчастей, причем все они были не соответствующих друг другу размеров, а некоторые даже не предназначены для людей. Особенно нелепо выглядела голова: гладковыбритая, расчерченная множеством зашитых скобками шрамов. На лбу выпирала пластина «роботикс», сквозь розовую воспаленную кожу просвечивали поры для сброса давления. Единственное, что показалось Космо знакомым в собственном лице, — это широко открытые от удивления карие глаза.

На подгибающихся ногах мальчик завершил свой путь, обеими руками схватил кувшин и поднес его к губам. Большая часть воды потекла по подбородку на грудь, но смочить горло ему все же удалось. «Самое страшное уже позади, — успокаивал он себя. — Скоро все наладится».

Но не для Зиплока. Ему уже ничем не помочь.

Зиплок. Он должен был стоять рядом, здесь. А где это здесь? Космо впервые осмотрелся. Он находился в помещении огромного склада, построенного из обычного для Маичи-Сити полимера, внешне похожего на чугун. Высокие и узкие, как в церквях, окна были завешены непроницаемыми для света шторами. На голом бетонном полу повсюду стояло электронное оборудование, к которому от настенных розеток тянулись силовые кабели, смахивающие на разноцветных змей. Среди этого нагромождения Космо заметил пару верстаков с инструментами. Еще тут было несколько сборных кабинок-закутков — там гудели компьютеры. И — никого. Кроме него, в огромном складе не было ни одной живой души.

Космо ходил медленно, привыкая к новому колену. В одном углу он обнаружил кухню. Ничего лишнего: двухконфорочная плитка, пластмассовая садовая мебель, кофейник с синтокофе. Букет лилий в целлофановой упаковке с пузырьком воды на дне. Настоящие цветы. Очень дорогие. Между двух цветков он увидел карточку. «Мама, — было написано на ней. — Я так по тебе скучаю».

На скамейке рядом с тренажером лежали наручники. Космо почувствовал комок в горле. Последнее доказательство того, что Франциск Мерфи на самом деле существовал на этом свете. И никто здесь, кроме Космо, не знал его настоящего имени.

— Пойдем, Франциск, — сказал Космо. — Тебе пора посмотреть город.

Одно из окон склада выходило на реку, за которой на фоне неба отчетливо прорисовывались знаменитые на весь мир очертания делового центра Маичи-Сити с доминирующей цилиндрической башней «Маичи». На другом берегу залива искрилось здание «Каззи-кола», по стенам которого поднимались созданные компьютером мультяшные пузырьки. Красный маяк мигал в правой руке Статуи Стремления — восьмисотфутового колосса, указывающего на парящий в небе города спутник.

Космо вылез через окно на балкон и попытался определить, где находится. Судя по положению Путеводной реки, он был где-то в Вест-Сайде. Пронзительный вой сирен и рокот полицейских вертолетов подтвердил его догадку.

Космо свесил наручники над краем балкона. Нужно было что-то сказать. Что-то особенное, соответствующее кончине Зиплока. Космо задумался на несколько минут, но так и не смог найти слов, чтобы выразить свое одиночество. Впрочем, может быть, это и не нужно. Как можно описать словами подобное чувство? Главное, он сам знал, что чувствует.

Космо подбросил наручники в воздух Маичи-Сити, и они сверкнули в неоновом свете, как падающие звезды.

Жизнь приютивших Космо ребят, похоже, состояла из сплошных неприятностей. Он едва успел закрыть окно, как они вылетели из лифта, толкая перед собой магазинную проволочную тележку. В тележке, скорчившись, лежала Мона. Кожа девушки была нездорового зеленоватого оттенка, все тело била крупная дрожь.

Космо захромал вслед за ними.

— Что случилось?

Стефан не ответил. Одним взмахом руки он освободил столешницу от всего, что на ней лежало, и крикнул:

— Задерни шторы!

Космо указал на пульт поляризации стекол рядом с окном.

— Но стекла! Почему бы мне просто…

— Потому что полицейские вертолеты могут смотреть сквозь них. Поэтому такие стекла устанавливают на все здания. Дошло?

Космо задернул плотные шторы из мешковины. Буквально через несколько секунд над домом пронесся вертолет. Космо услышал характерный электронный треск, когда стекла деполяризовались, подчиняясь дистанционному сигналу. В этом не было ничего страшного, если, конечно, ты не скрылся с места преступления. А именно это, как оказалось, и произошло с Моной и остальными.

Стефан склонился над пострадавшей. Ее стройное тело корчилось от боли, каждый мускул, каждое сухожилие содрогались в судорогах. С бескровных губ девушки срывались длинные фразы на испанском. Черные, пропитанные потом волосы неровной кляксой разметались по столу, будто стебли водорослей.

Повторюшка рванул с пояса отвертку, вскочил на стол и вставил рукоятку инструмента между зубов Моны. «Это чтобы она не откусила себе язык», — понял Космо.

— Не знаю, что с ней происходит, — признался Повторюшка. — Никогда ничего подобного не видел. — Сняв защитную полоску с пластыря-термометра, он приложил его ко лбу девушки. — У нее жар, — сообщил он, считав показания. — Состояние критическое.

— Принеси лед, — приказал Стефан Космо. — Тащи, сколько сможешь донести.

Космо проковылял к холодильнику, на ходу подхватив пожарное ведро со щита и высыпав на пол песок, которым он было заполнено. Он прижал ведро к дозатору льда, и из морозильника раздражающе медленно посыпались прозрачные кубики.

— Быстрее, быстрее!

Почти минута потребовалась для того, чтобы ведро наполнилось наполовину. Этого хватит. Не обращая внимания на боль в колене, Космо поспешил к столу.

Стефан выхватил у него ведро и стал запихивать ледяные кубики под одежду Моны. Повторюшка не спускал глаз с пластыря.

— Не помогает. Сто двенадцать [2] и продолжает повышаться.

— Нет! — закричал Стефан. — Мы должны отвезти ее в больницу.

— В какую больницу? — Повторюшка презрительно фыркнул. — Я работал во всех больницах города, забыл? В Вест-Сайде есть только больница общего типа, и можешь мне поверить: если я не знаю, как это вылечить, они и подавно не знают.

Космо выглянул из-за плеча Стефана. Судороги Моны становились все сильнее. Жилки на белках глаз приобретали зеленоватый оттенок.

— Может быть, ввести ей антибиотик? — вслух раздумывал Стефан. — Вдруг поможет.

— Нет! — выпалил Космо. Слово само сорвалось с его губ.

Повторюшка соскочил со стола.

— Нет? А что ты в этом понимаешь, мальчик?

Боль как назло выбрала именно этот момент, чтобы вернуться и с новой силой взяться за Космо.

— Ничего. Но я кое-что знаю. Видел такое в институте. Что с ней произошло?

— Времени нет! — гаркнул Стефан. — Нужно отвезти ее в больницу. Придется рискнуть.

Повторюшка упрямо загородил высокому юноше дорогу: ни дать ни взять, бесстрашная муха перед слоном.

— Придется рискнуть? Она умрет, прежде там успеют все оформить, ты знаешь это не хуже меня. Давай послушаем мальчика. Итак, что ты хочешь узнать?

Космо старался не смотреть на Стефана.

— Что именно произошло? Почему она стала такой?

Стефан задумчиво почесал лоб.

— На химическом заводе «Композит» был взрыв. Мы отправились на поиски паразитов. Нас заметили местные охранники, и один из них успел выстрелить в Мону. Ей становится хуже с каждой минутой.

Космо напряг память. По закону частные охранники не имели права носить оружие. Закон они обходили, вооружаясь «громобоями», заряженными целлофановыми патронами или различными отравленными дротиками. В этом и заключалась вся подлость: официально, согласно букве закона, дротики не считались смертельным оружием. И в самом деле, заключенные в них яды не убивали человека. Но только если быстро ввести противоядие.