Румо и чудеса в темноте. Книга I - Моэрс Вальтер. Страница 21

– Эй, вы, послушайте! – закричал он. – Кажется наши скалы сели на мель. И я могу лишь каждому из вас посоветовать как можно быстрее покинуть этот проклятый грот и бежать к воде. Не бойтесь циклопов – у них сейчас другие проблемы. Когда вы окажетесь снаружи, то просто прыгайте в воду и плывите. Берег не должен быть далеко. А если вас сожрут акулы, то это всё равно лучше, чем если это сделают циклопы.

С тех пор, как Чёртовы скалы сели на мель, испуганные фернхахинцы сидели не шевелясь. Но сейчас они вскочили и побежали к выходу.

– И, кстати, – крикнул им быстро Смайк, пока те не исчезли в проходах, – вашего спасителя зовут Румо. Это имя вы должны запомнить!

И тоже пополз к выходу.

Румо шёл по проходам Чёртовых скал. Буря цветных искр перед его глазами исчезла, лишь время от времени появлялись красные или белые пятна. Но чуять он всё ещё не мог. Ноги еле держали его, он устал, он был ранен – сражения давали о себе знать. Вдруг он услышал треск. Он не мог определить источник звука, вероятно это был упавший факел, судя по теням, танцующим на стенах. Но когда он повернул за угол, то увидел перед собой трёх циклопов. Они молча стояли вокруг дымящегося тела их соплеменника, и они были вооружены дубинками. Обе стороны были одинаково удивлены этой встречей. Румо, в его теперешнем состоянии, мог бы, вероятно, стать для циклопов лёгкой добычей. Но он тихо зарычал, оскалив свои окровавленные зубы, и циклопы, развернувшись, унеслись по тоннелям внутрь острова. А Румо, пошатываясь, направился в сторону свежего ветра, дувшего ему в лицо.

Бухта блуждающих огоньков

Как только вольпертингер вышел на каменное плато, он сразу взглянул на море. Шторм утих, а горизонт начал светлеть, освещаемый первыми лучами восходящего солнца. Чёрно-синие густые облака всё ещё висели над водой, но дождь перестал. На расстоянии около двухсот метров Румо увидел берег – небольшие пляжи и невысокие скалы из песчаника. Куча циклопов и фернхахинцы, нашедшие выход из лабиринта, плыли к берегу. Над морем танцевали стаи светящихся насекомых, наполняя своим старательным жужжанием воздух.

Из пещер позади Румо появлялись ещё карлики, с уважением проходили мимо него и прыгали со скал в воду. Кто-то освободил красную гориллу – неожиданно она появилась около облитого кровью Румо и долго смотрела на него. Затем тоже прыгнула в море. Только вольпертингер оставался стоять на скалах.

Он смотрел вниз на воду и от одного только взгляда на волны у него подгибались колени. Там, впереди, был спасительный берег и тут не могло быть очень глубоко. По близости не было видно ни одной акулы. Хищники наверняка пировали там, далеко в море, на поле битвы. Но нет, не они были причиной глубоко сидящего в Румо страха.

– Ты не умеешь плавать? Да?

Румо не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кто произнёс эти слова. Из тоннеля выполз Волцотан Смайк.

– Да, – сказал Румо.

– Ни один вольпертингер не умеет плавать, – сказал Смайк. – Никаких оснований для стыда. Это – наследственное. Скажи спасибо, что я ещё не уплыл. Залезай ко мне на спину!

Румо послушался. Он ухватился за его жировые складки. Тело червякула было одновременно и мягким и твёрдым. Смайк подполз к краю скалы, переполз через него и заскользил по почти отвесной скале вниз, как капля скользит по стеклу. Румо ещё сильнее вцепился когтями и упёрся задними лапами в тело червякула.

– Мне немного неприятно, что я так умею, это наследие моих противных предков, – сказал Смайк, издавая своей задней частью тела хлюпающие и чмокающие звуки. Он мягко сполз в море, а Румо мгновенно поднял ноги выше, как только солёная вода коснулась его лап.

– Как только мы окажемся на берегу, я отправлюсь в самое декадентское общество, котороe я только смогу найти, – сказал Смайк. – Я хочу жить в самой роскошной и богатой обстановке, которую только можно найти. Я хочу активную жизнь. Диваны и паланкины. Каменные мостовые и мраморные ступени. Природу я хочу видеть только в виде ухоженных парков и картин маслом. Я не хочу никогда больше видеть море, а если всё-таки видеть, то только издалека, с терассы моего летнего дворца, через подзорную трубу, испытывая отвращение.

В воздухе танцевали насекомые, светящиеся как разноцветные кристаллики. Это было похожe на дождь из бриллиантов, казалось разноцветные языки пламени охватили воздух.

– Весна, – сказал Смайк. – А это – свадебный танец блуждающих огоньков. Чудо любви, малыш! Судя по всему мы находимся в Бухте блуждающих огоньков. Столько этих насекомых можно встретить лишь в ней. У тебя ещё один повод для радости! Мы находимся на побережье Фернхахии. Можно сказать, что ты опять дома.

Как распухший лебедь скользил Смайк по волнам, проплывая мимо устало гребущих циклопов и пищащих фернхахинцев. Красная горилла плыла тоже поблизости, расслабленно, на спине, широко загребая лапами. Солнце почти полностью поднялось над горизонтом и блуждающие огоньки вынуждены были потушить своё сияние. Они собрались все вместе, образовав длинный, гудящий ковёр, который полетел, словно притягиваемый волшебной силой, в сторону горизонта к ослепляющему шару.

Первые циклопы доплыли до суши и затравленно метались по берегу. Некоторые уже карабкались на скалы из песчаника.

– Я не уверен, что ты хорошо прочистил им их куриные мозги, – сказал Смайк, – но я уверен, что теперь они будут с большим уважением относится к другим существам. Хотя, на это я бы не делал ставку. Ах, наконец-то земля!

Лёгкий прибой пронёс его ещё на пару метров вперёд и Смайк остановился.

– Теперь можешь слезть. Тут всего по щиколотку!

Румо соскользнул с его спины и сразу же начал мыться. Вода стекала с него тёмными ручьями и окрашивала море у его ног в красный цвет. Последние фернхахинцы выходили из волн друг за другом и вереницей, низко опустив головы, молча проходили мимо Румо.

Румо вышел на берег только когда его шерсть наконец опять стала белой.

Суша

Смайк ползал по песку и стонал от удовольствия. Он ковырял песок и просыпал его сквозь пальчики. "Суша!" – кричал он. "Твёрдая почва. Грунт. Я всё ещё не могу поверить!"

Румо поднял нос вверх и попытался принюхаться. Из носа всё ещё текло, но он чувствовал, что его способности к нему возвращаются. Даже если и очень ограниченно в настоящий момент, но нос работал. Румо закрыл глаза.

Нити запахов были тоньше и прозрачнее, чем обычно, всё было покрыто лёгкой пеленой. Но он чувствовал море и влажный песок, он унюхал поблизости поля. А там высоко, высоко надо всем, это не серебряная ли нить? Да, это она, тонкая, намного тоньше, чем раньше, танцует над остальными нитями. Но Румо чувствует её очень чётко, в этом можно не сомневаться. Он просто временно потерял её из вида.

– Что будешь теперь делать? – прервал Волцотан Смайк его мысли. – Какие у тебя планы? Вернёшься к фернхахинцам?

Румо открыл глаза и посмотрел на карликов, возвращающихся в опустошённые и разрушенные деревни.

– Нет, – сказал он. – Я пойду в ту сторону, – он указал в сторону, откуда летела серебряная нить.

– Хорошо, – сказал Смайк. – Если ты не против, я буду сопровождать тебя часть пути.

Он осмотрел Румо с ног до головы.

– Но сначала мы должны тебя одеть.

Вольпертингер оглядел себя. Утреннее солнце уже начало подсушивать его шерсть.

– Зачем? – спросил он.

Волцотан Смайк ухмыльнулся:

– Скоро мы вернёмся в цивилизацию. А ты, мой мальчик, стал взрослым.

II. Несуществующие крошки

Смайк и Румо шли весь день. Свет, чистое небо, невообразимый вид, природа, облака – они должны были постепенно заново привыкать к этим обычным, само собой разумеющимся вещам. И хотя под ними теперь была твёрдая земля, они, казалось, всё ещё пошатываются, как на Чёртовых скалах в море. Пока они шли по дюнам, Смайк завалил Румо тысячей вопросов. Смайк передвигался как это делают морские коровы – верхняя часть тела высоко вертикально поднята, нижняя часть передвигается вперёд с помощью ритмичных волнообразных движений. К огромному удивлению Румо они быстро продвигались вперёд, хотя Смайку отдых был необходим чаще, чем вольпертингеру.