Румо и чудеса в темноте. Книга I - Моэрс Вальтер. Страница 82

– Однажды, – продолжила вторая голова, – мои корни выросли на много километров вниз и пробили потолок. Потолок пустого помещения гигантских размеров. Понимаешь, что это означает?

– Нет, – ответил Румо.

Обе головы заговорили одновременно:

– Это означает, что весь наш континент просто лишь потолок, крыша, накрывающая другой мир там, в глубине!

– Подземный мир! – вскрикнул одноглазый филин в ветвях нурненвальдского дуба. – Подземный мир!

Двуглавая шерстяная курочка испугано запищала и улетела.

– Подземный мир! – низким голосом ещё раз вскрикнул филин. – Запомни это название! Мы движемся по тонкому ломкому льду, под которым существует другой, тёмный, злой мир!

Филин повернул свою голову назад, потом опять вперёд. Затем широко раскрыл свой водянистый красноватый глаз и пронзительно посмотрел на Румо.

– Скажу тебе: я до сих пор раскаиваюсь, что так далеко простёр мой любопытные щупальца! Так как без этих знаний моя жизнь была бы беззаботнее. С того момента я боюсь, что земля подо мной в любой момент разверзнется и проглотит меня.

Филин отрыгнул комок пуха, расправил крылья и с шумом улетел.

Из веток прямо над головой Румо появилась лесная змея цвета опавшей листвы, гипнотизирующе посмотрела на него и зашипела:

– Это была моя история, и эта история – моё послание. Если хочешь, то можешь отпилить у меня кусок древесины. Её у меня слишком много.

Пока Румо отрубал кусок дерева, змея спустилась на землю к его ногам и с любопытством на него смотрела.

– Шкатулка для возлюбленной, – прошипела она. – Так-так. Могу себе представить, каким успехом ты пользуешься у дам. С твоим-то телосложением!

– Вообще-то нет, – пробурчал Румо и покраснел.

– Давай, давай, давай, – сказала змея. – Старый сердцеед! Вырезать шкатулку из древесины нурненвальдского дуба – это же романтика высшей степени! Ты сам себе на уме!

– Это была не моя идея.

– А-а-а! – прошипела змея. – Значит у тебя все трюки заранее спланированы, да? В тихом омуте черти водятся? Спорим, все дамы у твоих ног!

– До сих пор скорее ни одной, – пробурчал Румо пиля дерево.

– Ты отличный парень! – сказала змея. – Ты не хвастун, иначе ты бы мне уже рассказал, что убил нурнию.

– Откуда ты знаешь?

– Я знаю всё, что происходит в моём царстве. Ну и кое-что кроме этого, мой дорогой. У меня было достаточно времени всё обдумать. Так что, если хочешь что-нибудь узнать – спрашивай, не стесняйся.

– Спасибо, – сказал Румо. – Мне ничего не надо.

– На самом деле ничего? Ничего, что тебя волнует?

Румо задумался.

– Стой, есть! Вот оно…

– Ну-ка, выкладывай!

– Чем длиннее это будет, тем короче это становится. Что это?

– Жизнь, мой мальчик, жизнь! – ответила змея. – Это слишком просто.

Румо почувствовал себя несказанно глупым. Ну конечно! Он мог бы сам додуматься!

– Ты мог бы меня спросить, где здесь закопаны большие сокровища.

– Спасибо, – ответил Румо. – У меня есть всё, что мне нужно.

Румо отломал ветку дуба.

– Ой! – воскликнула змея. – Лучшего дерева для шкатулки для возлюбленной ты не найдёшь!

– Это было по-настоящему щедро с твоей стороны! – сказал Румо. – Я должен идти.

– Жаль, – со вздохом ответила змея. – Было приятно поболтать с тобой. Всего хорошего! Может ещё встретимся.

– Да, может быть, – сказал Румо засовывая кусок ветки под мышку. – Огромное спасибо!

– Будь осторожен с этими проклятыми нурниями! – крикнула ему вслед змея. – И, кстати, как её зовут?

Румо обернулся:

– Кого ты имеешь ввиду?

– Ну, твою возлюбленную.

– Её зовут Рала.

– Рала. Красивое имя. А тебя как зовут?

– Румо.

– Румо? Тебя зовут как…

– Карточную игру, да. Я знаю.

– Забавно.

– Да, – простонал Румо. – Забавно.

Шкатулка

– И что теперь? – пробурчал Гринцольд.

Судя по всему, демонический воин всё ещё был в состоянии шока после пробуждения, поскольку на любое действие он слишком остро реагировал. После того, как они покинули Нурненвальдский лес, Румо остановился, сел в траву, вытащил меч и начал им обрабатывать дубовую ветку. Опускались сумерки.

– Мы вырезаем шкатулку! – пропел Львиный зев, в восторге от подобной работы. – Шкатулку для возлюбленной.

Гринцольд простонал.

Парой уверенных движений придал Румо куску дерева правильную форму – прямоугольный параллелепипед десять сантиметров длиной, пять сантиметров высотой и пять сантиметров шириной. Затем он отпилил тонкий кусок для крышки и старательно выдолбил параллелепипед изнутри. После этого он вырезал канавки для крышки, по которым её можно было задвигать и выдвигать и принялся за отделку шкатулки.

Всю шкатулку он изукрасил узором из листьев, корней, побегов и коры, а спереди он вырезал полурельеф нурненвальдского дуба Яггдра Сила так, как он запечатлелся у него в памяти. Он с огромной аккуратностью моделировал каждую ветку, каждый листок. На ветках и между корней он вырезал животных, через которых дуб с ним разговаривал: пушистого зайчика, однорожку, филина, змею, ворона, жабу, двуглавую шерстяную курочку и крота. Львиный зев изо всех сил помогал ему своими советами.

– Ну зачем мы так надрываемся? – стонал нетерпеливо Гринцольд, пока Румо остриём меча вырезал из дерева ухо однорожки. – Надо же было мне так опуститься! Теперь вырезаю сентиментальный китч!

– Любовь сильнее смерти! – сказал Львиный зев.

– Как раз наоборот,- пробурчал Гринцольд.

Щёлк – и от дерева отлетела малюсенькая щепка, а на том месте, где она раньше был, появился тонкий надрез толщиной с волос. Львиный зев практически впал в экстаз:

– Вот, немного левее! Стоп! Пол миллиметра вправо! Стоп! Именно здесь! У этого корешка можно было бы вырезать ещё пару детал… – да, тут. Сейчас!

Щёлк – и опять отлетела щепка, даже скорее пылинка, но эффект был потрясающим.

– У тебя отлично получается, – похвалил Румо.

– Настоящее искусство скрыто в деталях, – сказал Львиный зев. – Не люблю грубую работу.

– А я люблю, – пробурчал Гринцольд. – Один удар и три головы валяются в снегу. Вот это искусство! Скоро вы уже закончите ерундой заниматься?

Румо вырезал до глубокой ночи. Он разжёг костёр и сел близко около него. К огромному сожалению Гринцольда Румо и Львиный зев постоянно находили что-то, что можно было улучшить.

Наконец Румо решил, что теперь шкатулка готова и внимательно её осмотрел. Можно было с уверенностью сказать, что это – его лучшая работа. Он положил внутрь кроваво-красный лист нурнии, задвинул крышечку и прятал шкатулку в мешок, привязанный к поясу. Затем он лёг спать.

Плохие запахи

Через три для ходьбы Румо пришёл в окрестности Вольпертинга. Он положил руку на поясную сумку и почувствовал шкатулку. Из древесины настоящего нурненвальдского дуба, вырезанную собственными руками. С листком нурнии внутри. Сильнейший фетиш для завоевания сердца девушки. И он быстрее зашагал вперёд.

– Этим мы должны чаще заниматься, – сказал Львиный зев. – Вырезать такие сложные вещи. Креативная деятельность мне по душе.

– Мне нет, – хрюкнул Гринцольд.

– Мы могли бы открыть собственную мастерскую: Румо и Львиный зев. Художественная резьба по дереву. Шкатулки и подарки для возлюбленных. Мы бы имели огромный успех.