Золотая книга сказок - Немцова Божена "Барбора Новотна". Страница 14

— Скажи мне, пожалуйста, добрый молодец, кто ты и как сюда попал? — спросила она его.

Стал тут Радовид всё от начала до конца расска-зывать: кто он, где был и как в пещеру проник. Ещё больше обрадовалась девица, что Радовид и братьев её от заклятья освободил и что теперь они с Радовидом родственники. Снова и снова благодарила она его и не знала, как же ещё его отблагодарить.

— Ничего мне не надо, красавица, кроме тебя! — отвечал ей на это Радовид.

Он девице тоже полюбился, а потому она сразу же с ним обручилась и обещала быть ему верной женой.

Когда они обо всём поговорили и вместе порадовались, отправились к самому младшему брату, у которого уже и оба старшие вместе с жёнами и детьми ждали их. Велика была радость, когда все они встретились, а ещё больше — когда к старикам родителям добрались и живыми их застали. А те и желать не могли большего, чем то, что и дочери, и сын все счастливые нежданно к ним вернулись. Завершила несказанную ту радость свадьба Радовида с прекрасной девицей.

Вот это была свадьба! С той поры как свет стоит, такой не было и не будет!

СПРАВЕДЛИВЫЙ БОГУМИЛ

У батрака, который каждый кусок хлеба добывает в поте лица, детей иногда бывает больше, чем у богача, что в шелках ходит, а золото четвертными мерами мерит. Так и было в одном большом городе, где у слуги шестеро детей, а у короля ни одного. Король многие тысячи швырял за одни только советы и учёным и бабам-знахаркам, но всё без толку. Королеву это тоже огорчало; во все храмы она давала деньги каждый день молить за неё бога, чтобы он послал им наследника. Как-то однажды в сердцах король сказал:

— Коль нет воли божьей на то, чтобы у нас был ребёнок, так пусть хоть по воле чёрта будет!

Очень скоро после этого королева объявила, что ждёт ребёнка, а король о своих словах даже не вспомнил.

Прошло несколько месяцев, и королева родила дочь. Со всей ближней и дальней округи наехало в замок множество гостей, которых пригласил, на крестины счастливый король. Восемь дней кряду в городе только и слышны были музыка и песни, все плясали и веселились.

Принцессу назвали Людмилой. Родители оберегали её как величайшую драгоценность, ничего для неё не жалели, растили в роскоши. В семнадцать лет её считали самой красивой девушкой во всём королевстве. Многие юноши готовы были за неё в пучину морскую броситься, если бы знали, что драгоценную жемчужину добудут. Но Людмила пока ни о ком не думала, и только родители иногда между собой судили, кто из знатных принцев ей больше подошёл бы.

Сидит однажды она с родителями за столом очень грустная, а мать возьми и спроси: что, мол, с тобой?

— Ах, милая матушка,— принцесса ей в ответ,— не знаю, почему мне весь день так тоскливо, словно расставание с вами предстоит.

Мать только хотела строго выговорить дочери за такие грустные мысли, но та вдруг почернела, как уголь, и с кресла на пол без сознания упала. Королева тоже лишилась чувств, король схватился за голову, придворные тотчас же созвали полный дом врачей, но не нашлось силы, которая бы несчастную принцессу могла воскресить.

Одели её в дорогое платье, положили в золотой гроб и похоронили в семейном склепе. Король приказал, чтобы днём и ночью возле гроба стояла военная стража. Всё королевство было в трауре по доброй принцессе, сильнее же всех горевали несчастные родители, которые так неожиданно лишились любимой дочери.

Когда ночью пришли сменить солдата, стоявшего на часах у гроба с одиннадцати до двенадцати, то нашли его растерзанного на несколько частей. С ужасом смотрели солдаты друг на друга, но объяснить, что произошло, никто не мог. Утром о случившемся доложили королю. Король перепугался и тут же велел офицерам поставить в караул самого смелого солдата, чтобы узнать, кто убийца. Но и на другой день и во все последующие дни происходило то же самое: стражей, стоявших с одиннадцати до двенадцати, находили мёртвыми и на куски растерзанными. Солдаты роптали, что по прихоти короля им приходится на смерть идти, а в народе ходил слух, что принцесса появляется как привидение.

Долго так продолжалось. В войске королевском совсем не осталось бесстрашных солдат. Стали брать всех подряд. Каждый дрожал как осина, когда подходил его черёд, но не подчиниться нельзя, хочешь не хочешь, а иди.

Дошла очередь и до Богумила, одного из сыновей батрака. Это был ладный, весёлый парень, все его любили. Если бы король его против врага послал, он бы не испугался, но бесславно умереть стражем у гроба... И тогда испросил он позволения пойти домой проститься с родителями. Шёл он домой и размышлял: «А зачем это я ни за что ни про что буду отдавать себя на растерзание какой-то нечисти? Сбегу-ка я лучше». Подумав этак, он тут же свернул с дороги и направился в чисто поле. Уже порядочно от дороги отошёл — и вдруг видит, сидит под деревом старичок, весь сгорбленный, голова седая, борода длинная, белая как снег.

— Солдатик, помоги мне, пожалуйста, встать! — обратился он к проходившему мимо Богумилу.

— С удовольствием,— ответил тот.— А если хотите, то и провожу вас, если вы не в город идёте.

— А если в город, то ты бы, значит, со мной не пошёл?

— Боже упаси, долго мне туда не захочется вернуться!

— Почему же?

— Скажу охотно. Надеюсь, вы меня не выдадите?

И стал тут Богумил о несчастных солдатах рассказывать, о том, что он ушёл из города, чтобы избежать позорной смерти.

— Ты послушай меня малость, я тебе кое-что посоветую,— сказал старец, когда Богумил закончил свой рассказ.— Призрак, что солдат убивает,— это покойная принцесса Людмила, которая страдает за вину отца своего. Король сказал когда-то, что пусть будет дитя хоть по воле чёрта, и в несчастную девочку вселился нечистый дух. Если ты послушаешься моего совета, то и принцессу освободишь и сам будешь счастлив.

— Послушаюсь, дедушка, послушаюсь. Мне и так плохо оттого, что я, как трус, из войска сбежал.

— Так вот, возвращайся обратно и, когда придёт твой черёд, ступай в караул без робости. Придёшь в склеп — окропи себя святой водой, очерти ружьём круг и стой в нём. Пусть что угодно происходит — не обращай внимания и не выходи из круга. Не бойся ничего, как бы плохо тебе ни было. Завтра придёшь сюда и расскажешь мне, как ты с этим справился.

Богумил поблагодарил старца и вернулся в город. Приятели думали, что будет он печальным,— он же смеялся и пел, а около одиннадцати взял ружьё и зашагал в караул.

— Дай бог пережить тебе эту недобрую ночь! — пожелали ему друзья.

— Я верю, что мы ещё увидимся,— твёрдо сказал Богумил.— Буду внимательней и, вот увидите, выслежу злодея!

Сказав это, простился с ними, шагнул во мрак храма и направился к освещенному королевскому склепу. Вокруг гроба стояло двадцать четыре подсвечника с горящими свечами. Богумил взял один, посветил во все углы — нет ли там кого. Но нигде ничего не увидел. Встал он тогда посреди склепа, обвёл ружьём круг, вошёл в него, окропил себя святой водой, потом прижал ружьё к телу и стал ждать. Когда становилось страшно, он повторял слова старца — и страх проходил. Пробило одиннадцать. В тот же миг золотая крышка гроба открылась, и принцесса, вся чёрная, выскочила из него и, злая, как ведьма, стала по склепу летать. Хочет она вцепиться в солдата, но не может переступить круг. Тогда она разъярилась, стала сбрасывать крышки с гробов и терзать истлевших мертвецов. Бесновалась она так до полуночи, потом прыгнула обратно в гроб, крышка захлопнулась, и наступила тишина. Хотя всё это Богумил выдержал мужественно, однако же обрадовался, когда заслышал шаги подходившей смены. Солдаты удивились и обрадовались, что товарищ жив и здоров. Стали расспрашивать, каково ему было и что он видел.

— Что видел, то видел, а вам про то не скажу! — отвечал Богумил, потому что старец велел ему про это никому не рассказывать.

Утром доложили королю, и тот велел, чтобы Богумил предстал перед ним и рассказал, что с ним ночью приключилось.