Тревожный месяц май - Миксон Илья Львович. Страница 23

По недавнему счастливому опыту начали искать выход из дворца Атлантиды понизу.

И здесь, как и по соседству, очень долго стояла вода. Естественно, сообщающиеся сосуды - помещения соединялись чугунными трубами.

И здесь стены опоясаны темными осадками уровней, и здесь в трещинах и выбоинах зеркальные лужи.

Одна оказалась не просто лужей.

- Ой! - вскрикнул Ростик. Он поскользнулся и вступил в широкую, овальную лужу. Нога провалилась по щиколотку. Возможно, там было еще глубже, но Ростик упал на спину и нога выдернулась.

Нейлоновая куртка непромокаема, а брюки из водонепроницаемой синтетики не шьют. Ростик промок с ног до живота. Его затрясло от холода.

- Т-т-там к-к-ко…

- Колодец, - догадался Антон.

Ростик часто и мелко закивал.

Весь инструмент остался сзади, да и что толку замерять глубину колодца. Ну колодец, водосбросный, нижний ведь, донный…

Донный… На дне… Со дна!

В жизни человека бывают не только звездные часы, но и мгновенные, как молния, звездные озарения. Антон раскрыл тайну донного гейзера в Волхове.

- Это… Это не простой колодец. Это ход, выход к Волхову!

Он и сам был потрясен своим научным открытием.

Тридцатилетняя неустанная работа свободолюбивой узницы воды, подземные водоносные слои, вешние потоки, наконец, взрывы саперных зарядов и трофейных боеприпасов вблизи - все это постепенно раскачало громадную пробку, образовавшуюся от бомбового удара. И вот наступил момент, когда вода вытолкнула многотонную затычку и ринулась в Волхов, бурным, ликующим фонтаном воссоединилась с родной стихией. Это произошло на глазах ученика 5-го «Б» класса Антона Градова. Он стоял тогда на высоком берегу и…

Нет, колодец - не выход к солнцу. Ни водолазного скафандра, ни акваланга даже…

- М-м-маску с т-т-труб-б-б-кой хотя бы-бы-бы-б, - забубнил Ростик. Совсем закоченел, не простыл бы!

- Снимай штаны, - скомандовал Антон.

Ростик остолбенел и перестал трястись.

- Я отвернусь, - сказала Алена.

Пока мальчики выкручивали одежду, Алена внимательно глядела на стены, потолок. Когда свеча высоко над головой, в вытянутой руке, потолок просматривается.

- Ребята… Ребята!

Ясновидящая эта Алена! Недаром глаза у нее лучистые и синие, как море. На мамины похожи, а мама Аленина родилась на Балтике.

Алена как-то рассказала забавную вещь. Оказывается, если по-правильному, то фамилия ее Виткявичюте, дочь Виткявичюса. А мама - Виткявичене, жена Виткявичюса.

Здорово литовцы придумали! Сразу знаешь, кто кому кем приходится.

Аленина мама зубной врач, стоматолог. Недавно в Иришской поликлинике поставили наиновейшую бормашину. Не чета старым, даже электрическим! У тех один звук в обморок валит, а трясет - будто отбойный молоток в рот сунули.

Новая, чудо современной науки и техники, работает с тонким и нежным свистом. Двести тысяч оборотов в минуту! Насади пропеллер - взлетишь! А высверлить, пробурить не то что зубную кость - танковую броню возьмет! Наверное…

Антон всерьез прикидывал, как, в случае чего, использовать новую бормашину для операции «Ракета». Специально в поликлинику сходил, решился, как некогда писали, «отдать на алтарь», отдать для общего дела здоровый зуб.

Повязал щеку косынкой, лицо страдальчески скорчил и, охая, встал у дверного косяка стоматологического кабинета.

Вышла сестра, помощница доктора. И спрашивать ничего не стала, слепому видно - с острой болью человек.

- Проходи, мальчик.

В великолепном кресле, космическом прямо-таки - вращается, поднимается, наклоняется, еще как-то качается, - в кресле под ярким лучом матового прожектора сразу, конечно, выяснилось: больной - мнимый.

Доктор Виткявичене - как она сердечно засочувствовала сразу приятелю своей Алены! - насмешливо прищурив синие балтийские глаза, сказала:

- Антон да Ален - два сапога пара. Моя тоже приходила, до тебя.

Два зуба за одну тайну - плата великоватая; хорошо, что стоматологи понимают не только в зубах, но и в людях…

А машина замечательная! Один только недостаток: не годится для подземного бурения, сжатым воздухом действует…

- Ребята! - выкрикнула Алена, показывая свечой вправо и вверх.

У потолка зияла черная дыра, щербатый пролом в стене. Не очень большой, но пролезть можно. Куда только?…

- Я пойду, - сказал Ростик. Кто бы еще вчера, или позавчера, или… В общем, кто бы еще недавно подумал, что Ростик Арсланов такой отчаянный! Антон-то знал, что он настоящий парень! - Я пойду, - сказал Ростик. И пошел.

Антон с Аленой переволновались, пока Ростик не прокричал им, что и как там. А там был такой же храм с колоннами, но совершенно сухой - ни лужицы. И не пыльный. Воздух, как дома после мойки полов.

Антон живо подсадил Алену, на другой стороне ее принял Ростик.

- Теперь ты! - позвал он.

- Иду! - ответил возбужденным голосом Антон, да не так-то просто оказалось без плеча и руки друга перебраться в сухой храм. Очень уж высоко от пола черный пролом, и края острые, и силы не те.

Попробовали связать поясные ремни. Коротко. А веревка вместе с рюкзаком где-то позади осталась…

- Поищите чего-нибудь там!

В храме оказались ящики с железными коробками. Ростик мигом опорожнил три ящика и перебросил их Антону. Дальше - привычное дело.

Через минуту-две ребята были опять вместе.

- Вперед, вперед, - заторопил Антон.

Они ни на что не обращали внимания. Что-то попадалось под ноги; по обе стороны, за колоннами, - ящики штабелями.

Они не отвлекались, не останавливались, спешили на волю. И опять - стена. Но пламя свечи вновь обрело волшебную силу: огненный палец указывал налево, затем направо.

Антон шел впереди, держа свечу, как факел. Горячий стеарин жег пальцы, но Антон не чувствовал боли. Он был командиром и вел за собой боевой отряд. Ничего, что в отряде всего двое. Но какие люди!

Алена и Ростик шли за своим вожаком вплотную, в затылок ему дышали.

Ростик передвигался как завороженный. Глядел только на огонь. И ни о чем не думал. Ни о чем и ни о ком.

Алена тоже смотрела на огонь - на огонь и вихрастую голову с тонкой шеей. Почему-то очень хотелось притронуться пальцами к этой шее с ложбинкой и сказать Антону что-нибудь хорошее, приятное. Сказать, что он очень похож в эту минуту на легендарного Данко.

Антон внезапно остановился, и Алена уткнулась ему в спину.

- Ты чего? - недовольно вскрикнула Алена. - Иди.

- Пришли, - упавшим голосом отозвался Антон и медленно, не загасить бы, покрутил коротким огарком.

- Все, - прошептал Ростик, в изнеможении опускаясь на пол.

- Ничего не все, - возразил Антон и почти тем же безнадежным голосом: - Ничего не все.

В третий раз сказать «ничего не все» Антон уже не смог. Алена расплакалась, за ней - Ростик, сдали и железные нервы командира. Все…

Эге, дело совсем плохо, коль до слез дошло. Пора ускорить счастливую развязку!

Глава седьмая

ТРЕТЬИ СУТКИ

Солдат заставил Осипова отдалиться почти до кирпичного здания очистной станции и выстрелил в белесое ночное небо.

Будто со дна морского, ринулась вверх светящаяся рыбина. Она слишком быстро поднялась со страшной глубины на поверхность и, мгновенно раздувшись, лопнула зеленым шаром.

В ответ на сигнал из трех точек - с развалин, лесочка за Домом Советов, с лодки на реке - взлетели красные ракеты. Взлетели, вспыхнули ярко в вышине и, оставляя извилистый дымный шлейф, стали плавно опускаться.

От очистных не было видно, что делается в центральной зоне подрыва. Минуты потянулись ленивой вечностью.