Тревожный месяц май - Миксон Илья Львович. Страница 9

А зажгут его от пламени Пискаревского кладбища.

Всемирно известное Пискаревское мемориальное кладбище - в Ленинграде. До него километров сто пятьдесят или того больше.

- Как же довезут огонь? - засомневалась Алена.

Они сидели втроем - Ростик, Антон и Алена - на косой насыпи путепровода и смотрели, как вмуровывают доски с высеченными именами павших героев Великой Отечественной войны.

- Довезут, факелом, - успокоил Антон, - На военном бронетранспортере. Отец сказал.

В этом деле Павел Кириллович Градов авторитет.

На День Победы в Ириши съедутся со всех краев страны защитники Волхова, однополчане.

- Вообще они не из одного полка, - уточнил Антон, - из целой дивизии.

- «Однодивизиане» - ведь нет такого слова, - заметила Алена. И повторила нараспев: - Одно-о-дивизиане, дивизиане… Не земное слово, правда? Как «марсиане»,

- Какое же оно не земное? - возразил Ростик. - Его же на Земле придумали, а не на Марсе.

- Ладно, - прервал спор Антон, - мы что, грамматикой заниматься пришли сюда?

Члены секретной группы «Ракета» примолкли. Сколько ни совещайся, а миноискатель не раздобудешь: в магазине не продаются, на свалке не валяются, в металлоломе не встретишь.

- Если бы старший лейтенант Январев… - качал Ростик и сам же безнадежно махнул рукой: кто тебе военное имущество даст, боевую технику!

- С Январевым не выйдет, подкатывался уже…

- На чем?

Вечно Алена в нутро каждого слова лезет!

- На самосвале. На чем! Я ему идейку высказал: организовать дружину юных саперов. Есть же юные пожарники, дядя Армен с юными друзьями милиции возится, ЮДМ, а почему ЮДС нельзя?

- И что Январев?

Антон посмотрел на Ростика, вздохнул и отвернулся:

- Посмеялся. Мне, говорит, и без дружины таких «друзей» хватает, только поспевай взрывчатку отбирать. А некоторые юные друзья, говорит, даже противотанковые мины домой тащат. И смотрит на меня выразительно. Счастье, что отец в тот момент в другой комнате был, не слышал.

- А зачем к вам Январев приходил? - поинтересовалась Алена.

- Первый раз, что ли! Отец же воевал тут, сапером причем. Да я уж рассказывал. Но вчера я знаете что выведал? - Антон пристально огляделся, кивком потребовал приблизиться и провозгласил: - Отыскался Ерофеев.

Он сделал паузу. Но Ростик и Алена молчали, они и понятия не имели о Ерофееве.

- Ерофеев! Санитарный инструктор. Тот самый, что вытащил отца из-под завала, спас ему жизнь! И знаете, где живет Ерофеев?

- В Москве!

- В Баку?

- В Сосновке, - победоносно сказал Антон. - Под самым носом!

Конечно, замечательно, что нашелся: санинструктор Ерофеев и что живет он совсем рядышком, но какое это имеет значение для операции «Ракета»?

- До чего ж до тебя все туго доходит! - с искренней досадой произнес Антон. - Тут же, как ты выражаешься…

- Ж-же-жа, - прожужжала Алена. - Следи за своей речью.

И таким это учительским голосом, что Антон взбеленился:

- Еще ты меня учить будешь! С тобой только в разведку ходить! Операция отменяется! Без вас обойдусь!

- Ты прямо как девочка, - упрекнула Алена.

Ростик молча потянул Антона за штанину и вынудил сесть.

- Рассказывай.

Антон повздыхал, посопел, поскоблил кончик носа и рассказал друзьям-соратникам все, что узнал про войну в Иришах, про секретную немецкую схему, про то, как ранили отца, а Ерофеев спас его. И про то, как умирал в блокадном Ленинграде его брат Алеша, от которого и фотокарточки не осталось.

- Как же все это страшно было! - с болью сказала Алена.

- А ты думала! - сказал Антон.

Она ничего не такого не думала о войне. Но сейчас, словно сама пережив смерть Антонова братика, которого она никогда не видела, тяжелое ранение Павла Кирилловича Градова, гибель его боевых соратников, Алена была прямо не в себе.

- И что сообщил Ерофеев? - нетерпеливо спросил сухими губами Ростик.

- Ничего еще не сообщил, отец к нему в субботу собирается.

Алена сидела скорчившись, как на морозе. Ее и в самом деле тряс озноб.

- Замерзла? - участливо спросил Антон и потянул «молнию».

- Не надо, - слабо повела рукой Алена, но Антон рыцарски набросил ей на плечи свою теплую голубую куртку.

- Может быть, тот ход и ведет в тот блиндаж? - как бы самого себя спросил вслух Ростик.

Они уже бегали к подземному тоннелю, обнаруженному в грозу Антоном. Метра через три от входа тоннель был забит слежавшейся землей и кирпичным крошевом. Попытались пробиться глубже, да куда там, голыми руками не возьмешь.

- Толовую бы шашку добыть, - сказал Антон и зачесал кончик носа. - Рвануть - и проход сразу откроется!

- Или обвалится окончательно, - Алена, видимо, немного уже отошла, но все еще пребывала в далеко прошедшем времени.

- И то верно, - нехотя согласился Антон. - На шум милиция примчится и Январев…

- Нас прогонят, а сами и найдут нашу схему, - печально добавил Ростик.

- Вот что: надо немедленно ехать к Ерофееву!

- Сейчас? - Ростик спросил серьезно: от Антона что угодно жди.

- Сейчас поздно, неудобно человека будить. Завтра.

- А школа? - напомнила Алена.

- Без нас один день обойдутся! - бесшабашно ответил Антон.

Его и решили командировать, одного. Не впервые прогуливает, в классе привыкли, пройдет незамеченно. А не явятся сразу трое или двое, хватятся наверняка. Рисковать же тайной операцией «Ракета» прямо-таки преступление. «За такие дела в войну под трибунал отдавали». Это Ростик сказал. (Сбайпасил, наверное!)

Грозное рокочущее слово «трибунал» произвело впечатление.

Потом еще порассуждали о странном подводном извержении в Волхове. Так и не выяснили, что это все значило, а к взрослым обращаться - опять риск. Что да где, да как ты там очутился, да что еще видел…

Спустившись с насыпи, ребята приблизились к братской могиле.

Рабочие уже ушли, и можно было пробраться за дощатый временный забор. Алена да и Ростик не выказали особого желания, но Антон… Разве его удержишь?

- Осторожно только, - предупредил Антон, - цемент еще не схватился.

Они медленно прошли под склоненными серо-каменными знаменами, не отрывая глаз от длинных, звездно мерцавших списков золотом по мрамору. Фамилий было так много, что и за час, наверное, не прочесть.

- Глядите! - громко и возбужденно воскликнул Антон, и Ростик с Аленой даже вздрогнули от неожиданности. - Глядите…

На одной из досок, в самом низу, сверкали буквы:

- Он… - Алене опять страшно стало, но она не убежала, стояла в скорбном молчании рядом с друзьями.

Прощаясь, Ростик посоветовал Антону:

- Блокнотик возьми, записывай, чтоб не забыть ничего.

- Само собой!

Антон взял блокнот, шариковую ручку, учебники, тетради. Только безмозглый дурачок, срываясь с уроков, оставляет дома школьный портфель!

…Повезло с первых шагов: Антон прибежал на остановку, когда автобус уже отправлялся, поэтому не пришлось торчать ни минуты на виду у всех, а в автобусе не оказалось ни одного знакомого. На всякий случай Антон стал на задней площадке и отвернулся к стеклу. Так он и доехал, не замеченный ни…

Здесь я вынужден прерваться. «Газик» перекатился через последний дорожный мост у Сосновки, задний скат ухнул в глубокую выбоину, и машину так встряхнуло, что Осипов проснулся.

Вот «газик» затормозил, и Осипов спросил у прохожего, где дом Ерофеева.

Да, забыл сказать! Двоюродную сестру Люси Шибаловой зовут Маша, Маша Ерофеева.

Глава третья

НА ТРЕТЬИ СУТКИ

Маша Ерофеева узнала Антона по фотографии сразу. Он самый, который приходил к дедушке, Ерофееву Семену Семеновичу. Маша запомнила его, мальчика, значит, и потому еще, что бывает в городе. И сестра ее двоюродная, Люся Шибалова, показала ей как-то на этого самого мальчика: «Я с ним учусь». С этим мальчиком, значит…