Искренне Ваша - Берд Джулия. Страница 36

Мысли о близости с Лайзой доставляли ему ни с чем не сравнимое удовольствие. Целых, восемь лет нарастала страсть, ждала этого момента. Подумать только, как счастлива будет Лайза, если им представится случай разделить ложе! Но появится ли этот случай? Нет, если он не найдет улики против Баррингтона. Или если лорд Эббингтон разыщет его раньше. Придется убедить Лайзу разорвать помолвку, чем бы ни завершилось расследование, притом как можно быстрее. Время – их враг, нельзя терять ни минуты.

Полный решимости перебороть судьбу, Джек вошел вслед за дворецким в бальный зал. Вечер, был уже в разгаре. Собралось десятка два гостей – соседи вроде Артура и Тео Пейли, сами Крэншоу, семейство престарелого баронета из Уэверли – неопрятного, похожего на овчарку, с набрякшими мешками под глазами. Баронет стоял возле греческой статуи в натуральную величину и от души смеялся над остротами Бартоломью Крэншоу.

Джек помедлил в дверях, оценивая обстановку и отыскивая взглядом свою добычу. Он высмотрел ее в дальнем конце длинного зала, и его жизнь вновь обрела смысл. Баррингтон в другом углу под большим портретом короля Генриха VIII беседовал с юношей в очках. Танцы только начинались.

Весь зал был залит золотистым светом свечей, в открытые двери террасы залетал освежающий ветер, обдувал декольтированные плечи дам. Бал открылся непременным менуэтом. Танцоры, напоминающие ожившие статуэтки, изящно двигались и вели светские беседы.

– Добрый вечер, кузен, – весело поприветствовал Джека Артур, подошедший под руку с женой.

– Добрый вечер, Артур, – дружески отозвался Джек. – Тео, ты прелесть.

– Спасибо, но королева бала сегодня – мисс Крэншоу. Она без труда затмила всех дам.

Они умолкли и засмотрелись на увлеченных танцоров. Самой грациозной из них была Лайза.

– Да, она хороша, – с притворным равнодушием подтвердил Джек. – Кстати, я кое-что привез ей. Прошу меня простить.

– Ну конечно. – Пухлые щечки Тео приподнялись в дразнящей улыбке. – Но только если ты пообещаешь потом потанцевать со мной.

– Непременно! – Джек запечатлел на ее руке изысканный поцелуй, поклонился и уже направился в дальний угол зала, когда чуть не вздрогнул от раскатистого голоса.

– Фэрчайлд, наконец-то! – воскликнул Бартоломью Крэншоу и фамильярно хлопнул Джека по плечу. – Как вам вечеринка?

– Впечатляет, сэр, – ответил Джек весельчаку хозяину. – Для меня честь присутствовать здесь.

– Нет, это для меня честь принимать; вас. Семейство Дьюи, из Уэверли уже прибыло и теперь веселится вовсю. Кстати, я доволен вашим усердием. – Спохватившись, как бы не перехвалить молодого человека, Крэншоу погрозил пальцем в воздухе, но тут же улыбнулся: – Но меня не проведешь! Я-то знаю, что титул все равно достанется вам, нравится это вашему деду или нет. А состояние умный человек сумеет заработать и сам. Это по моей части – делать деньги.

– Завидую вам, сэр.

– Зато у вас рано или поздно будет то, о чем я не могу и мечтать, – титул. А вы готовы работать, как простолюдин! Удивительно. Восхищаюсь вами, Фэрчайлд. И это после всех проделок в высшем свете! Надеюсь, я помогу вам разбогатеть, юноша. Итак, если вы готовы потрудиться, у меня для вас есть поручение. Завтра утром я пришлю вам бумаги. Дельце непростое, но я хорошо заплачу.

– Это было бы замечательно, сэр. Благодарю вас.

Терзаемый угрызениями совести, Джек неловко переступил с ноги на ногу. Если Бартоломью Крэншоу узнает, как далеко он зашел в попытках расстроить свадьбу его дочери, он не заплатит ни гроша. В любом другом случае Джек махнул бы рукой. Но речь шла об отце Лайзы. Лайза, Лайза… Это имя звучало в ушах Джека. Как молитва. Как песня сирены.

Подошел лакей с подносом, уставленным бокалами с шампанским. Крэншоу взял бокал, Джек последовал его примеру.

– Выпьем за долгое и плодотворное сотрудничество.

– Правильно! – согласился Джек, поднял бокал и сквозь прозрачную влагу с мелкими пузырьками разглядел приближающуюся Лайзу. В золотистом сиянии она казалась видением в синем наряде в ореоле смоляных волос со сверкающими бриллиантами, изумительным букетом шелка, кружева, сливочной кожи и чарующих улыбок.

– А вот и дочка. Будьте паинькой, Фэрчайлд, потанцуйте с Лайзой. Не хочу, чтобы все сразу догадались, что весной она выходит за Баррингтона. Помолвка должна для всех стать сюрпризом… впрочем, многие уже поняли, откуда ветер дует.

– С удовольствием. – Джек увидел на лице Лайзы улыбку, и у него от нежности отяжелело сердце. Он просиял. – Добрый вечер, мисс Крэншоу.

– Добрый вечер, мистер Фэрчайлд.

Ее глаза, яркие, как бутоны барвинков в золотистом отблеске свечей, блеснули тепло и ласково. В прохладных глубинах этих глаз вспыхнули огоньки, при виде которых кровь быстрее заструилась по жилам Джека. Он ощутил прилив возбуждения и с изумлением понял, что готов овладеть ею прямо здесь, посреди бального зала.

– Чудесный вечер, папа, – улыбнулась Бартоломью Лайза.

– Да, детка, – умилился Крэншоу, ласково усмехнулся и притянул дочь к себе, целуя ее в щеку. – А ты затмеваешь блеск свечей. Чем я заслужил такое счастье? У меня есть ты, Селия и твоя мама!.. Не хочешь потанцевать с мистером Фэрчайлдом, дорогая?

– Охотно. Если он мне не откажет, – обольстительно улыбнулась Лайза.

– Прошу. – Джек предложил ей руку, и от прикосновения пальцев Лайзы по его телу расплылся жидкий огонь. Он хотел большего. Мечтал раздеть и обнять ее. Поданной руки ему было недостаточно. Пытаясь усмирить мысли и чувства, Джек вывел партнершу на середину зала, где танцевали десяток пар. В толпе он успел заметить Селию с молодым растрепанным блондином – похоже, сыном баронета, а лорд Баррингтон как сквозь землю провалился. Джеку вдруг нестерпимо захотелось сплясать джигу. Услышав, что скрипач настраивает свой инструмент, он прислушался. Музыкант ударил смычком по струнам, и зал огласила быстрая, задорная мелодия.

– Джига! – Лайза залилась радостным смехом.

– Ну и ну, – коротко отозвался Джек, боясь выдать безумную радость. – Только бы мне не отдавить вам ножки, – соблазнительным шепотом добавил он. – И не упасть прямо к вам в объятия.

– Не слишком ли вы смелы, сэр? – кокетливо отозвалась Лайза. Игривым жестом она положила руку на плечо Джека, по его телу пробежала дрожь. Он с трудом удержался, чтобы не притянуть Лайзу к себе и не впиться в ее губы жадным поцелуем. Скрипач играл все веселее, пары образовали большой круг. Джек и Лайза присоединились к ним, ловко выделывая па танца.

Связанные незримой нитью, они переглядывались, смеялись, радовались жизни. Но несмотря на безудержное веселье, где-то в глубине разума Джека шли лихорадочные подсчеты. Он ни на секунду не забывал о нависшем над ними дамокловом мече.

– У меня для тебя письмо, – кружась в танце, шепнул он на ухо Лайзе.

Улыбка улетучилась с, ее лица.

– Нашел что-нибудь?

Следующая фигура танца разлучила их, Джек обвел взглядом зал и обнаружил, что Баррингтон вернулся. Прислонившись к белой колонне, он стоял, недовольно наблюдая за танцующей невестой.

– От кого письмо? – спросила Лайза, когда они снова сошлись в танце.

– Надо поговорить наедине. Пока ничего не могу добавить.

Повернувшись лицом в другую сторону, Лайза все поняла: виконт следил за каждым ее движением. Как она ненавидела его!

– Найди меня после следующего танца. На террасе, за плющом, – велела она Джеку.

Лайза знала, что больше им негде уединиться. До конца танца она, подобно Джеку, исподтишка поглядывала на лорда Баррингтона. Он разрушил иллюзию свободы. К удивлению Лайзы, Баррингтон куда-то пропал еще до конца танца. Очевидно, ушел курить в отцовский кабинет. Виконт был страстным поклонником спиртного и табака и уже успел перебрать шампанского. Лайза поняла это по его мутному взгляду и приготовилась к ссоре. Во хмелю Баррингтон становился вспыльчивым и придирчивым.

Музыка оборвалась слишком быстро. Джек и Лайза остановились, там, где их застали последние звуки – за громадной белой римской колонной.