Кольцо Огня - Баккаларио П. Д.. Страница 12

— Попробуем выяснить, — предложила Электра.

Ребята быстро закончили завтрак и спросили родителей, смогут ли они пойти сегодня в город. Папа Шенга и мама Мистраль нисколько не возражали; более того, папа все равно хотел воспользоваться этим днем, чтобы отдохнуть от перелета. А вот родители Харви пустились в долгий спор, который мальчику удалось погасить только ценой плохого настроения.

— Неважно, — буркнул он, когда Электра спросила, в чем дело. — У меня с родителями не очень хорошие отношения.

Он, кажется, хотел что-то добавить, но потом, передумав, встряхнул головой и снова погрузился в свои мысли.

Электра не настаивала.

Она проводила ребят до входа в подвал. Затем оставила садовые растения и пустила ребят внутрь.

— Здесь нам никто не сможет помешать, — пояснила Электра, закрывая дверь.

— Оптимистка, — проворчал Харви. — Ты моих не знаешь.

— По-моему, они строгие, — сказал Шенг.

— Еще бы… — Лицо Харви сразу стало мрачным.

Они спустились вниз по ступенькам, и подвал приоткрыл перед ними свои лабиринты из старой мебели и пустых рам для картин.

— Ребята, мне страшно, — сказала Мистраль, нервно сжимая руки.

— Мы всегда можем передумать, — ответила Электра. — И потом, мы не обязаны его открывать.

Кожаный чемоданчик лежал на полу, накрытый старой белой простыней.

Их взгляды поблескивали в темноте.

— Я предлагаю продолжить, — громко заметил Шенг.

— Я согласен, — отозвался Харви.

— Это может быть опасно, — срывающимся голосом прибавила Мистраль. — И потом… Того мужчину убили.

— Может быть, из-за этого чемодана, — заметила Электра.

— Его преследовали. Ему было страшно. Он сказал, что все началось.

— Не очень-то удачное начало, по-моему…

— И он повторял «двадцать девять». Это день нашего рождения.

— Помните, вчера было двадцать девятое декабря, — сказал Шенг, кусая ногти.

Свет ламп под потолком неожиданно стал мигать, а затем погас.

— Ты и эти хочешь погасить, Шенг? — поддел его Харви.

— Я здесь ни при чем! — ответил он, потупив взор.

— Правда? Значит, мне все приснилось?

— Шенг прав, — вмешалась Электра. Свет появился, лампочки в подвале снова стали яркими. — Мы сейчас под дорогой, и лампочки гаснут каждый раз, когда проходит грузовик.

— Понял? — сказал Шенг.

— А потом, вчера… — продолжила Электра. — Думаю, это я виновата.

Она провела пальцем по простыне, под которой был спрятан чемоданчик, и постаралась улыбнуться.

— Будет лучше, если я скажу вам это. Такое случается не в первый раз. Но никогда не было так сильно, как вчера вечером.

Мистраль с сочувствием посмотрела на нее.

Харви лег на спину, опираясь на локти.

— Извини, что случается?

— Погасить лампочки… я даже не прикасаюсь к ним.

— Хао! — воскликнул Шенг.

— А как ты это делаешь?

— Не знаю. Иногда я чувствую себя… Как-то странно. Как будто я заряжена… Смейтесь, если хотите, но, когда я так себя чувствую, даже компьютеры зависают…

— Распространяешь вирусы? — ехидно поинтересовался Шенг.

— Нет. Мне кажется, я блокирую электрическую сеть. Иногда мне достаточно пройти мимо принтера, чтобы он зажевал бумагу, или мимо включенного экрана, и сразу сгорает несколько пикселей. И… из-за меня портятся зеркала. — Электра продолжила свой рассказ. — Когда я пользуюсь ими, они становятся тусклыми, не прозрачными и меньше отражают. Не знаю, как это объяснить, но это так.

— А что случилось с тобой вчера?

— Я почувствовала себя заряженной, когда мы стали говорить о наших днях рождения. Мне стало душно, невозможно было дышать, тогда я прикоснулась к Шенгу, и…

— А у меня в руках была лампа… — пояснил Шенг для остальных.

— Ты передала ему всю свою энергию… — предположила Мистраль. — И лампа взорвалась!

В подвале воцарилась тишина.

— Примерно так и было, — смущенно добавила Электра.

— Никогда ничего подобного не слышал, — сказал Харви. — В любом случае, это не имеет никакого отношения к чемодану.

— Если честно, я и потом это чувствовала, — призналась Электра. — На мосту, когда мы встретили того человека. Мне было жарко. Та же самая энергия.

— А сейчас?

Девочка покачала головой:

— Нет. По-моему, все нормально.

— Что мы будем делать? Мы его откроем? — нетерпеливо спросил Шенг.

— А после того как откроем?.. — поинтересовался Харви.

Шенг любопытно и испуганно коснулся чемодана и предложил:

— Посмотрим, что внутри.

— А потом?

— Потом сохраним это в тайне, поклянемся никому ничего не рассказывать.

— А может, отнести его в полицию и забыть обо всем этом? — предложил Харви.

Электра вспомнила те слова, которые мужчина прокричал под снегом. Она громко повторила их:

— Все началось.

— За чемоданом никто не придет, — сказал Шенг. — Тем более стоит посмотреть, что там внутри.

— Это будет наш секрет.

— Как хотите.

— Кто его откроет?

Харви, Шенг и Мистраль посмотрели на Электру.

Она кивнула, подошла к чемодану и протянула руки к позолоченному замку.

Раздался щелчок.

Бледный свет солнца проник в небольшой дворик. Снег, нападавший за ночь, лежал около бордюров.

Беатриче нервно ходила туда-сюда, поскрипывая зелеными сапогами.

Одиннадцать часов.

Она не спала.

Она всю ночь просидела с включенным ночником, листая старые фотографии из счастливого прошлого. Того прошлого, когда она еще жила с младшей сестрой. Ей не удалось уснуть: каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней вставал Якоб Малер со своей скрипкой. Она снова погружалась в темноту Тибра. Темнота и неизвестность. Неизвестный мужчина. Ей все еще слышались его последние слова.

Прежде чем убить, Малер назвал его Стражем.

Стражем чего?

Беатриче не могла поверить в случившееся. Она проигрывала всю историю с самого начала. Джо Винил не говорил ей, что она станет соучастницей убийства. Он ничего не говорил ни о каких Стражах. И о смычках скрипки, острых, словно бритва.

Она знала лишь одно, что это очень важная миссия, которую непременно надо выполнить, и что за это ей хорошо заплатят. Джо также поведал ей о том, что в мире преступников Якоб Малер считался живой легендой и что работать с ним многие сочли бы за честь. А от нее требовалось лишь помочь Якобу Малеру найти какого-то человека в городе. Но об убийстве не было сказано ни слова, а тем более о том, чтобы перерезать горло скрипичным смычком.

Погруженная в свои мысли, она дошла до площади Святого Евстахия и даже не заметила, как оказалась в кафе с одноименным названием.

За столом сидели Джо Винил и Рысенок. Они ждали ее. Беатриче подсела к ним, даже не поздоровавшись. На Джо были непрозрачные солнцезащитные очки и черная куртка, из-под которой выглядывала неприметная футболка Васко Росси.

Полное имя Джо Винила — Джованни, но об этом знали только самые близкие. Он стал уважаемым благодаря процветающему рынку пиратской музыки. Сидящий рядом Рысенок казался крохотным человечком рядом с таким верзилой. У него было бесформенное тело, а рот с широкими редкими зубами был особенно омерзителен. Беатриче не знала его настоящего имени, но в кругу тех, у кого нелады с законом, его звали Рысенком, потому что в молодости он подрабатывал в кино статистом. И вершиной его карьеры стала роль полуслепого персонажа по прозвищу Рысь.

Он заговорил первым:

— Мы ждали тебя с твоим другом Якобом… — Он осекся, пытаясь положить ей на плечо свою потную руку.

— Встреча в одиннадцать часов одиннадцать минут, — ответила она, взглянув на часы. — Еще две минуты.

— Ты уверена, что он придет?

Джо Винил вытащил из кармана квадратную коробочку, приставил ее к горлу и лишь затем произнес хриплым, рычащим голосом:

— Место… ррр… здесь… ррр… Хочешь кофе?

Беатриче кивнула, и Джо жестом заказал кофе. Кофе готовили за ширмой, чтобы никто из клиентов не увидел состав их прославленного купажа. Из-за него многие считали кофе у Святого Евстахия лучшим в Риме.