Повести и рассказы - Сахарнов Святослав Владимирович. Страница 13

МАМА ЗИНА

Как они быстро узнали мой адрес!

Я ответил:

ДОЛЕТЕЛ БЛАГОПОЛУЧНО САМОЛЕТЕ ЗАСТРЯЛА НОГА

КОЛЯ

Здесь всё было правда и были подробности.

ПРИВЕТЛИВЫЕ РЫБАКИ

Отправив телеграмму, я пошёл искать МБВ-10.

За забором, около которого я проходил в первый день, прямо на берегу стояли цеха. От цехов в море уходили причалы. Рыбацкие судёнышки побольше и поменьше покачивались около них.

- Где тут МБВ-10? - спросил я.

Мне показали.

В самом конце причала стоял низенький деревянный бот. У него был прямой нос, крыша над моторным отделением и рулевое колесо на корме. На носу лежали два зелёных водолазных костюма и стояли два медных глазастых шлема. Белые резиновые шланги, как змеи, свернулись около них.

На корме стоял матрос. Плотный, невысокий, совсем мальчишка.

- Скажите, не вы будете Телеев? - спросил я его.

Матрос перешёл к носовой каюте и крикнул вниз:

- Володя!

- Что?

- Спрашивают.

- Кто?

- Кто вы будете? - спросил матрос.

- Я, собственно говоря, художник.

- Художник.

- Здесь все художники.

Из каюты на палубу один за другим вылезли три человека. Все они были в ватниках, на одном кепка-блин.

- У меня есть задание, - сказал я. - Директор комбината разрешил...

Человек в кепке сказал:

- Жаботинский, ватник!

Молодой матрос нырнул в каюту, вылез и положил передо мной на причал старую ватную куртку.

- Заводи мотор! - сказал человек в кепке.

Я понял, что это и есть Телеев.

- Я не умею заводить мотор, - сказал я.

Телеев поморщился:

- Я не вам. Заводи!

Моторист уже сидел в машинном отделении. Оттуда послышался лязг, мотор чихнул и взревел.

Я понял, что они уходят в море.

- Подождите, - сказал я. - Я не ожидал, что всё будет так быстро... У меня нет с собой аппарата. Он в чемодане.

Мотор тарахтел. Палуба под ногами Телеева нетерпеливо вздрагивала.

- Какого аппарата?

- Фотоаппарата. У меня "Зенит-3М". У меня цветная плёнка.

- Глуши мотор! - сказал Телеев.

Мотор захлебнулся и умолк.

- В чём дело? - спросил моторист, высовывая голову из люка.

- Товарищ фоторепортёр. Надо подождать его.

- Я не фоторепортёр, я художник. И потом, мне надо разобрать вещи, привыкнуть. А то сразу так - в море...

- Как хотите. Сегодня - солнце.

- А завтра его не будет?

Телеев пожал плечами. Моторист в люке тоже пожал плечами. Они пожали плечами и переглянулись.

Я сошёл на причал. Моторист скрылся в машине.

Снова запустили мотор, матросы отвязали канат, и катер ушёл.

Он ушёл в море, а я отправился домой.

Да, да, сперва надо осмотреть остров. Надо привыкнуть.

Я взглянул на часы - восемь часов утра.

ОСТРОВА НА ГОРИЗОНТЕ

Я шёл осматривать остров.

Жёлтая дорога вела из посёлка в лес.

Лес был густой, непролазный. Высокая, по пояс, трава росла между деревьями. На деревьях висели, как плети, тонкие суставчатые лианы.

Я шёл по дороге. Справа от меня между верхушками деревьев чернела большая сопка. Слева шумело море. На верхушке сопки виднелась ровная площадка.

Я шёл по лесу час, второй. Дорога не кончалась и не делала крутых поворотов. Сопка всё время была у меня справа, море - слева. Только тень моя передвигалась: сперва она прыгала позади, потом забежала сбоку и, наконец, появилась спереди.

И тогда я понял, что кружу. Что дорога идёт по острову вокруг сопки и что если я пойду по ней дальше, то вернусь в посёлок.

Я свернул к морю, прямо на шум волн. Они шумели совсем неподалёку, но как только я сделал несколько шагов, то сразу попал в болото.

В невысокой траве лужами стояла вода. Глина не давала ей уйти в землю. Мелкому холодному болотцу не видно было конца.

Я вернулся обратно. Ноги мокрые. Была не была! Махнул рукой и пошёл напролом через лес к сопке.

Сопка была крутая и скользкая. Лес редел.

Несколько шагов, и моя голова поднялась над вершиной.

Вокруг до самого горизонта море! И острова.

Острова были зелёные. Они плыли по морю; приближаясь к горизонту, становились голубыми.

На вершине сопки кто-то выложил площадку из камней. ЗАЧЕМ?

Наверно, задумал когда-то строить дом, заложил фундамент, а брёвна для дома затащить сюда не смог. А может, во время русско-японской войны на этой площадке стояли генералы и смотрели в подзорные трубы, как приближаются к Владивостоку серые японские миноносцы?

Дул ветер, сильный ветер, которого не было внизу.

На юге, в море, стояла розовая полоса тумана.

Я обошёл площадку кругом и начал спускаться по тропинке вниз. Идти было скользко.

ОТКУДА ЗДЕСЬ ТАК МНОГО ВОДЫ?

ДОЖДЬ

На следующий день я проснулся оттого, что кто-то барабанил по стеклу: тук-тук-тук...

Я поднял с подушки голову.

Небо было серое и плоское. С этого плоского неба на землю спускались серые нити. Шёл дождь. Крыши домов блестели. Блестели трава и листья деревьев. Дорога около дома потемнела. Из жёлтой она превратилась в коричневую.

В дверь постучали.

- Кто там?

- Получите кровать.

Я пошёл следом за комендантом в кладовую. Кровати все были с чугунными литыми спинками. Их нельзя было оторвать от пола.

- Тяжесть-то какая!

- Позвольте! - сказала комендант и подняла сразу две спинки, как пёрышки.

Следом за нею я потащил кроватную сетку.

В комнате комендант поставила спинки - они стали как вкопанные, бросила между ними сетку. Сетка с лязгом вошла в пазы.

- Готово, - сказала комендант, - сейчас постелю.

Она привела в порядок кровать, сдёрнула со стола старую скатерть, принесла новую, сменила в графине воду. Раз-два - и готово.

- Не понравится вам у нас, - сказала она на прощание, - быстро уедете.

- Почему вы так думаете?

- Знаю. Городским всем не нравится. Что тут? Одно кино.

- Отчего же только кино? А природа? Острова кругом интересные.

Комендант посмотрела на меня с недоверием:

- Какие острова?

- Те, что рядом.

- Вы что, их видели?

- Вчера на верхушку сопки лазил.

Комендант вздохнула.

- А вот я там не была. Пятый год на острове и всё не собралась. Всё некогда. То приезжают, то уезжают, то бельё, то кровати... Красивые они?

- Острова? Очень. Все зелёные, а вода вокруг них голубая.