Полярные моря - Блон Жорж. Страница 2

Капитаны, до сведения которых Уиллоуби довел эти инструкции, только молча качали головой. В письме содержались и другие уточнения: «Если туземцы разложат на песке каменья, золото, металлы и прочие подобные вещи, ваши лодки могут приблизиться и осмотреть эти вещи. Следует бить в барабан или играть на других музыкальных инструментах, чтобы у них возникло желание увидеть и услышать ваши инструменты и голоса. Но старайтесь держаться подальше от опасности и не выказывайте никаких знаков враждебности или суровости».

Трогательные предосторожности, когда знаешь, с какой яростью холодное море болтает крохотные суденышки у северных берегов Норвегии. «Невежественным и грубым матросам», напуганным невиданными снежными и ледяными бурями, не до богохульства, а тем более не до игры в карты. Они в большей мере заняты тем, что просят милости у неба. Буря разметала суда экспедиции. «Бона Эсперанса» и «Бона Конфиденсия» находятся почти в бедственном состоянии, течения и ветры с огромной скоростью влекут их вдоль Кольского полуострова. В конце концов им удается стать на якорь в устье речушки Варзина, в районе Иоканги. Местность наводит уныние: вокруг ни деревца, только бьются на заполярном ветру тощие травы, лишь кое-где прикрывающие голую землю. Ни одной живой души, куда ни кинь взгляд. Суда пришли в плачевное состояние, они не могут выйти в море. Что делать?

До XIX века ни один полярный исследователь не решался остаться на зимовку по своей воле. Страх перед бесконечной полярной ночью был слишком велик. Он происходил от извечного космического ужаса, который тысячелетиями охватывал людей при приближении зимнего солнцестояния: не исчезнет ли солнце навсегда?

Моряки «Бона Эсперансы» и «Бона Конфиденсии» прибыли на почти пустынные берега Кольского полуострова 18 сентября, когда уже приближалась зима. Тщетными были их попытки спастись от одиночества: «День за днем мы исследовали унылый, покрытый снегом берег – к востоку, к западу, к югу, но ни разу не видели человеческого существа. Нам встречались только моржи, олени, медведи и песцы». И каждый день солнце спускалось все ниже к горизонту. Затем наступила великая ночь.

Лишь следующей зимой карелы наткнулись на два безмолвных корабля-призрака и шестьдесят четыре трупа. Они нашли записи, сделанные рукой Уиллоуби и датированные январем 1554 года; последние строки написаны в разгар полярной ночи. Скорее всего люди погибли от цинги. Они, наверное, питались лишь соленой говядиной и треской из своих запасов, не сумев убить ни одного из тех животных, о которых говорил Уиллоуби.

«Эдуард Бонавенчур» Ченслера пострадал от бури меньше, чем два других судна. Его капитан сумел привести свое судно в Вардё (Северная Норвегия, к северу от Варангер-фьорда). Место выглядело мрачным, но на берегу они встретили шотландских рыбаков, которые ожидали затишья, коротая время за самогоном.

– Вы не слышали о двух судах из Лондона?

– Нет, никаких судов мы не видали.

Ченслер объяснил им, в какое положение попал, и поведал, что решил отправиться на поиски своих товарищей, с которыми искал проход в Катай через север. Суровые шотландцы сказали ему, что все предприятие было безумием.

– Здесь проходит край мира. Дальше лед разбивает любые корабли, даже летом.

Ченслер, однако, двинулся дальше на восток, и ему встретилось свободное ото льдов море, над которым и в полночь висело солнце. В поисках других судов экспедиции он вошел в большой залив и пристал к берегу неподалеку от места, где ныне раскинулся Архангельск. Там ему улыбнулась фортуна в лице нескольких купцов сурового вида. Они немного говорили по-немецки.

– Раз вы пришли из Англии, нанесите визит нашему царю. Он будет рад познакомиться с вами.

Царя звали Иваном Грозным, но Ченслер ничего и никого не боялся, а кроме того, помнил, что целью экспедиции было установление коммерческих связей. Англия уже торговала с Россией, но через немецких купцов, которые брали чересчур большие комиссионные.

– Будь по-вашему, – сказал Ченслер. – Я встречусь с вашим царем.

Две с половиной тысячи километров до Москвы в санях на перекладных. В ту эпоху расстояния не принимались в расчет, как и сегодня, поскольку не принималось в расчет и время. Результатом встречи Ченслера с Иваном Грозным явилось создание в Лондоне Московской компании. Она наладила торговлю с Россией и быстро принесла большие доходы английским купцам.

– Зачем, – вопрошали купцы Сити, – продолжать поиски прохода в Катай? К тому же путешествие братьев Николо и Антонио Дзено доказывает, что никакого Северо-Восточного прохода не существует.

Наследники этих двух венецианцев опубликовали отчет об их путешествии (ныне он подвергается сомнению), совершенном в XVI веке. К отчету была приложена карта, на которой громадная Гренландия примыкала к Азии. Английские ученые возражали купцам:

– Быть может, на Северо-Востоке нам и встретятся серьезные препятствия, но, когда вы пытаетесь пресечь любые попытки исследований, вами руководят лишь меркантильность и ограниченность. Последние сведения говорят в пользу существования Северо-Западного прохода.

Главной причиной такого поворота событий в пользу Северо-Запада оказалась публикация (1564 год) географом Ортелиусом карты устья реки Святого Лаврентия, которую составил Жак Картье. Открыватель Новой Франции возвратился на родину, но подробности о его путешествии дошли до сведения ученых мужей Лондона двадцать восемь лет спустя. Его память чтут в Квебеке, но о нем почти забыли во Франции (в восемнадцатом округе Парижа имеется крохотная улочка Жака Картье с восемью домами). Его имени нет на картах полярных областей, хотя там встречаются имена Фробишера, Дейвиса, Парри, Уилкса и прочих, а также имя королевы Елизаветы I, которая способствовала развитию арктических исследований как по коммерческим соображениям, так и по причине престижа. Благодаря ей родился арктический снобизм, и акционеры Московской компании согласились финансировать попытку поиска Северо-Западного прохода.

– Главой экспедиции будет Мартин Фробишер, – объявили руководители компании.

Фробишер пользуется славой умелого мореплавателя. О мужестве, самоуверенности этого человека говорит состав его флотилии: два шлюпа – «Майкл» (30 регистровых тонн) и «Габриэль» (30 регистровых тонн) и «Пинасса» (10 регистровых тонн). Два крупнейших географа нарисовали карты специально для Фробишера. Среди съестных припасов кроме солонины есть сливочное масло, сыр, толокно.

– А к тому же, – говорил Фробишер, – у меня есть прекрасное средство от цинги.

Панацеей было не что иное, как пиво, – по галлону (4,5 литра) в день на человека. 19 июня 1576 года, накануне отплытия, королева Елизавета дала Фробишеру аудиенцию.

Через месяц разнеслась ошеломительная весть: в Англию в плачевном состоянии возвратился шлюп «Габриэль».

– Мы попали, – сообщил его капитан, – в страшнейшую бурю. «Майкл» затонул с грузом и людьми. «Пинасса» тоже пропала.

Однако старый морской волк Фробишер спас свое судно и, пока его оплакивали в Лондоне, с непоколебимой уверенностью маневрировал среди айсбергов и льдов вдоль южного побережья Гренландии.

В этой книге нам часто придется иметь дело с судами самых разных типов, которые бороздили негостеприимные полярные воды. Мы встретимся также с людьми, которые с трудом передвигались, часто из последних сил тащились по льду и снегу, умирали в ледяных просторах. Мне кажется, следует дать точную характеристику места их подвигов, чтобы читатель глубже проникся пониманием трудностей полярной эпопеи.

Ледники полярных земель спускаются прямо в море. От них откалываются айсберги зеленоватого или голубоватого цвета. Обычно вокруг них образуется зона пониженной температуры и тумана. Известно, что видимая часть айсберга в 4–6 раз меньше, чем его подводная часть. Кроме айсбергов есть и морские льды. О их образовании я сейчас и расскажу.

Спокойное или слегка волнующееся море оказывается во власти внезапного холода. При температуре от -1,6 до +2,5 °C на поверхности воды начинают расти кристаллы. В тихую погоду над водой поднимается туман, и моряки говорят: «Море парит». Кристаллы растут, соединяются друг с другом, образуя сгустки в виде каши изо льда и снега – снежуру. Море покрывается слоем снега, который в зависимости от освещения кажется либо серо-стального, либо свинцово-серого цвета и напоминает замерзающую жидкую смазку. Если холод усиливается, эта каша смерзается, а пространства спокойной воды затягиваются тонкой корочкой льда. Замерзание не всегда происходит равномерно. Из ледяного сала и снежуры появляются ледяные образования – странного вида диски с приподнятыми краями диаметром от нескольких сантиметров до 3–4 метров, толщиной до 10 сантиметров. Такой лед называется блинчатым. Когда дует ветер и море волнуется, ледяное сало собирается в беловатые комки – рыхлый лед.