Полярные моря - Блон Жорж. Страница 34

Судно направляется в порт Сиэтл (США), где его ставят в сухой док.

– Проследите за работами, – приказывает Амундсен Вистингу. – Я постараюсь заручиться помощью.

Другими словами, достать деньги, поскольку касса экспедиции пуста. Ремонт „Мод“ обойдется дорого, а кроме того, команде следует выплатить хотя бы часть задержанного жалованья. Амундсен инкогнито возвращается в Норвегию, видится с Нансеном и рассказывает ему о преследующих его несчастьях. Точное содержание беседы осталось неизвестным. Напротив, Амундсен не скрыл своего визита в феврале 1922 года к известному врачу в Лондоне, который дал следующее заключение:

– У вас изношено сердце. Вам пора прекратить исследования. Избегайте усилий, усталости. В противном случае вы не протянете более девяти месяцев.

8 августа 1922 года „Мод“ зажата во льдах около острова Врангеля и начинает свой дрейф. Наконец-то! Дрейф продлится три года. Но Амундсена на борту нет.

Он находится в эскимосской деревушке Уэйнрайт на северном побережье Аляски, в сотне миль от мыса Барроу. Вместе с авиатором по имени Омдаль. С помощью эскимосов они выгружают со шхуны громадный ящик, в котором доставлен самолет со снятыми крыльями; на борту этого самолета Амундсен собирается совершить облет полюса.

„Мод“ продолжает великий дрейф под началом Вистинга, но Амундсен уже разуверился в успехе и не участвует в плавании. Самолет – вот идеальное средство для достижения полюса. Конечно, самолет не может сесть на лед. И Амундсен, который ходил по Южному полюсу, не ступит на Северный полюс, как Пири, а только пролетит над ним. Будет ли подвиг иметь ту же ценность? Конечно нет, и в глубине души Амундсен знает это. Но мысль о Северном полюсе стала навязчивой, а кроме того, он слишком много говорил о своих планах.

В принципе речь идет о совместном использовании „Мод“ и самолета для „комбинированного исследования моря и воздуха“, во время которого будет изучаться „земной магнетизм и атмосферное электричество“. Амундсен даже добился того, чтобы его полет считался заданием Института Карнеги (Вашингтон). Но на самом деле он желает избавиться от наваждения. Норвежские друзья дали денег, а верфи Сиэтла предоставили кредит до возвращения „Мод“.

Этот самолет, который выгружают со шхуны, будет собран на берегу, в ангаре. Это не первый в жизни Амундсена самолет. Норвежец собирается отправиться в полет, несмотря на категорический запрет английского врача заниматься работой, требующей физических усилий. Пять месяцев назад Амундсен купил „Юнкерс“, который только что побил мировой рекорд по длительности полета, продержавшись в воздухе двадцать семь часов, и приступил к тренировкам, готовясь к перелету в Заполярье вместе с авиатором Омдалем.

– Для начала совершим перелет Нью-Йорк-Сиэтл над Великими озерами и Скалистыми горами.

Но демон неудачи подстерегает Амундсена и здесь. Над Пенсильванией выходит из строя двигатель, и самолет разбивается в момент вынужденной посадки. Оба пассажира вылезают из-под обломков целыми и невредимыми. Какая по счету неудача на пути к Северному полюсу?

– Я не отступлю, – заявляет Амундсен.

Фирма „Юнкерс“ обещает в кратчайший срок поставить такой же самолет. Именно с ним и возится в настоящее время Амундсен. Но вылет на север назначен только на весну 1923 года. Ожидание – в который раз?

Ожидание мучительно, поскольку этот человек отправил „Мод“ во льды вместе с командой, а сам остался на суше и теперь волнуется: его терзают угрызения совести.

– Хотелось бы знать, где „Мод“?

„Мод“ оборудована радиопередатчиком и может сообщить о себе. В Номе, где Амундсен проводит часть зимы 1922/23 года, он внимательно следит за газетами. „Новости с борта „Мод“ поступают успокоительные, – пишет он в дневнике, – дрейф происходит медленно, но в северном направлении“. На самом деле зажатый льдами корабль кружит на месте. Амундсен возвращается в Уэйнрайт, где „Юнкерс“ (названный „Элизабет“), на котором укрепили лыжи для посадки на лед, готовится к первому пробному полету в полярных условиях. Пилоты – Амундсен и Омдаль. По неизвестным причинам (двигатель ли? нарушение ли равновесия из-за лыж?) полет длится всего четверть часа. Во время посадки ломается шасси, а корпус раскалывается надвое. Оба авиатора целы, но самолет приходит в полную непригодность.

После столь ошеломительного провала Амундсен возвращается в Норвегию. Через несколько дней он становится настолько непопулярным („Испугался и симулировал несчастный случай, чтобы не лететь на север“), что вынужден выходить из дома в темных очках и с фальшивой бородой. Он должен всем и вся.

– Я не отступлюсь.

Но не все его почитатели отвернулись от него. Доказательство: когда он возвращается с лекциями в США, его не освистывают, а внимательно слушают. Понемногу начинают поступать деньги, но Амундсен задолжал команде „Мод“ жалованье за два года. Кроме того, он собирается купить два самолета „Дорнье“. Тучи на финансовом горизонте так бы и не разошлись, не встреться исследователь с американским миллионером Линкольном Элсуортом.

– Для полета на север, – говорит ему Амундсен, – мне надо две машины. Если один самолет разобьется, полечу на другом. Хочу приобрести гидросамолеты „Дорнье Валь“.

– Сколько вам надо, чтобы не испытывать нужды в деньгах?

– Не менее 80 тысяч долларов.

– Даю вам 85 тысяч долларов и ставлю одно условие: я сопровождаю вас в полете. Каждый из нас полетит на своем самолете.

Амундсен размышляет над предложением двое суток и дает согласие. Затем отправляется в Норвегию готовиться к полету.

Вскоре выясняется, что 85 тысяч долларов не хватает на покрытие всех расходов. Но Норвегия вновь обрела веру в своего знаменитого сына. По предложению Норвежской воздухоплавательной ассоциации правительство разрешило Почтовому ведомству выпустить серию из шести коллекционных марок. На них изображен белый медведь, поднявший морду к самолету. Гашение марок будет произведено на Северном полюсе. Коллекционеры купили марки. Эмиссия принесла 225 тысяч крон. С денежными затруднениями было покончено.

9 апреля 1925 года. Военный транспорт „Фрам“ и переоборудованный китобоец „Хобби“ покидают Тромсё. На борту два гидросамолета. Местом старта выбран Кингсбей (Западный Шпицберген). Здесь производятся выгрузка и сборка самолетов, получивших кодовые названия N-24 и N-25.

Амундсен назначает экипажи:

– Я отправлюсь на N-25 наблюдателем. Пилот – Рисер-Ларсен, а механиком полетит Фойхт. На борту N-24 летят Элсуорт, пилот Дитриксон и механик Омдаль.

Сегодня пассажиры рейса Париж-Токио через полюс пролетают в комфортабельных условиях. В 1925 году самолеты летали ниже и не имели герметичной кабины. Авиаторы укутывались в пальто из верблюжьей шерсти, меховые шапки, анораки из тюленьих шкур, надевали перчатки, подбитые овчиной, носки из тюленьей шкуры и меховые унты. Амундсен предусмотрел и возможность аварии – в самолеты погрузили лыжи, нарты, палатки, спальные мешки, складные лодки (каждая весом 11 килограммов), дымовые шашки, а также анилин, который сбрасывался на лед для указания направления полета сбившегося с курса самолета. На машины установили все необходимые навигационные инструменты. Наметили трассу – беспосадочный перелет туда и обратно: 2500 километров за 20 часов.

21 мая 1925 года. Потеплело. Самолеты загружены. В 17.10 первым начинает разбег по морю N-25. Пилот выводит его на середину ближайшего фьорда (Конгс-фьорд), откуда намечен взлет. Гидросамолет перегружен, но все-таки поднимается в воздух. N-24 взлетает вслед за ним. Наутро все газеты Европы и Америки пестрят заголовками: „Два самолета удалились в северном направлении“.

22 мая, час дня. После старта прошло восемь часов. Тысяча километров позади, до полюса остается 250 километров. А половины горючего уже как не бывало. Вдруг двигатели обоих самолетов одновременно начинают чихать. Единственные зрители – тюлени наблюдают за посадкой двух гидросамолетов на ледовое поле, усеянное небольшими полыньями. N-24 (машина Элсуорта) скользит по льду слишком долго, ударяется о крупный торос, клюет носом и заваливается на бок. Трое авиаторов спрыгивают на лед, несколько раз обходят машину и начинают махать руками: N-24 имеет серьезные повреждения и взлететь не сможет.