Тихий океан - Блон Жорж. Страница 29

Пелена тумана стала еще прозрачнее, люди даже чувствовали, боясь этому поверить, ласковое тепло солнца. Можно было надеяться, что прояснение не будет кратковременным. Боцман сообщил, что лот коснулся дна на глубине 35 метров. Когда глубина уменьшилась до 20 метров, Прибылов приказал готовиться к остановке.

– И приготовить к спуску две шлюпки!

Рев не смолкал. Поднимаясь и ниспадая, он становился все громче и громче. Моряки никогда не слышали ничего подобного и с удивлением думали, какой же это необыкновенный берег откроется сейчас их взору.

Марсовый матрос крикнул, что видит в море плывущих котиков.

– С какой стороны? – спросил Прибылов, стараясь скрыть свою радость.

– Со всех сторон!

Туман вдруг расступился. Он не исчез сразу всюду, так как и справа и слева от корабля и позади него линия горизонта оставалась невидимой, но те, кто смотрел вперед, то есть почти все, сразу увидели землю.

Там, прямо впереди, в невероятной близости была земля, плывущая навстречу кораблю. Обрывистые берега, волнистое вулканическое плато.

Корабль медленно подходил к этой земле, откуда несся оглушительный, чудовищный рев. Плато и края береговых обрывов освещались бледными лучами солнца, казавшегося всем прямо-таки ослепительным. Люди рассматривали землю и кричали от возбуждения. Везде вокруг корабля без малейшего страха плавали котики. На острове, у подножия крутых обрывов, простирались пляжи, и на них, от основания скал до самого моря, грудами лежали серовато-бурые тела. Там были мириады котиков, испускавших непрерывные громкие вопли.

Обезумев от радости, люди закричали все разом, как будто хотели перекричать котиков. И разумеется, уже никакие силы в мире не смогли бы помешать им броситься в лодки, как только они будут спущены на воду, и накинуться на это невообразимое сокровище, несметное богатство.

Котики смотрели на людей доверчиво, с любопытством. Им никогда не приходилось видеть на острове человека, а если и приходилось когда-то в прошлом, то они все уже забыли и принимали людей с тем же любопытством и полным отсутствием страха, какие у них, видимо, будут всегда и в дальнейшем.

У них нет памяти. Вернее, помнят они только то, что касается порядка их естественного существования, и тогда эта память, очень надежная, называется инстинктом. Котики великолепно помнят все, что связано с их питанием, размножением, знают, как научиться плавать, как устраивать между собой поединки, как найти дорогу к местам нагула в огромном океане и в нужное время вернуться к своим островам и как им надо действовать, чтобы уйти от своего смертельного врага – касатки. Они помнят все, что составляет часть их жизни во Вселенной. Но нападение человека не входит в их жизнь, а если и входит, то еще слишком короткое время. Котики северной части Тихого океана не обрели памяти, позволяющей им распознать в человеке врага.

Моряки Прибылова высадились на пляже из гальки и вулканического песка и с палками в руках двинулись к котикам. Прежде они охотились на котиков только в море, оглушая их ударом по голове, поэтому и теперь вооружились палками.

Погода стояла мягкая и прохладная. Бледные лучи солнца, рассеиваясь в легком тумане, освещали мириады темно-серых и бурых тел котиков, мех которых представлял огромнейшую ценность. Судно Прибылова, бросившее якорь за пределами бухты, стояло неподвижно на легких волнах, и над его двумя прямыми теперь мачтами кружили огромные стаи птиц.

Оглушительный рев не прекращался ни на минуту. Когда люди оказывались рядом с животным, оно умолкало и с любопытством поворачивало голову, но все остальные котики продолжали резвиться с тем же ревом. Моряки подошли к самым близким рядам животных и стали наносить удары.

Чтобы убить котика, достаточно одного хорошо рассчитанного удара увесистой дубинки по черепу. Этот способ дает возможность не повреждать драгоценную шкурку. Впоследствии человек уразумел, что не следует убивать всех животных подряд, без разбора, в особенности самок и взрослых производителей. Но люди, высадившиеся тут впервые, были неопытными новичками, не знавшими, как надо действовать; вдобавок все они были в страшном возбуждении и от вида открытых богатств, и от громкого рева, какого им никогда в жизни не доводилось слышать.

Началась атака на котиков, обитавших до той поры на островах в полной безмятежности. Некоторые били животных довольно умело, но большинство действовало жестоко и бестолково. Страшная бойня, ознаменовавшая первую встречу котиков с людьми, исчисляется не днями и не одним сезоном. Длилась она многие годы, прекращаясь лишь на время ежегодных миграций животных.

В 1867 году Россия продала Соединенным Штатам Аляску за 7200000 долларов. Перемена хозяина не остановила бойни. Несколько стран принимали в ней участие: Соединенные Штаты, Англия, Канада, Россия, Япония. Стада котиков истреблялись на берегу и в море при их возвращении. Только в 1910 году американские власти забеспокоились, тронутые не столько жалостью, сколько сообщением министерства рыбных промыслов о том, что численность котиков на островах Прибылова упала с миллиона до 100000. В то же время о бедственном положении котиков люди начали узнавать из книг Джека Лондона и Киплинга. Создалось общественное мнение, и тогда были приняты первые меры по охране этих животных.

Истребление котиков в северной части Тихого океана не было запрещено совсем, а лишь упорядочено. Запрещалось бить их во время миграций. Ежегодно, когда большие стада котиков направлялись на север, на некотором расстоянии от них с обеих сторон плыли суда американского флота, сопровождая их, словно драгоценные обозы. На островах нельзя было убивать ни самок, ни детенышей, а только «холостяков», взрослых самцов, которые еще не обзавелись гаремом. Каждый год на промысел котика устанавливается квота.

Утешительно было бы услышать, что истребление котиков (как и других животных) прекращено полностью. Но для этого необходимо, чтобы каждый из нас согласен был отказаться хотя бы от того из царства животных, что мы приносим в жертву своим капризам и тщеславию.

САМЫЙ ЗНАМЕНИТЫЙ МЯТЕЖ

Весна 1789 года. Дата для французов знаменательная: в Версале собрались Генеральные штаты. Один из представителей третьего сословия – личность решительная – призывает своих коллег-депутатов к торжественной клятве и созданию Национального собрания. Имя его – Мирабо. Ему сорок лет. Во Франции совершается революция.

У любителей морских приключений весна 1789 года связана с иной сильной личностью. Уильям Блай, командир шлюпа английского Королевского флота. Тридцать шесть лет. Кинематографисты всегда будут представлять его плотным мужчиной с пронзительным взглядом и презрительной нижней губой известного комедийного актера Чарльза Лафтона, героя первого звукового фильма, посвященного мятежу на «Баунти». Был ли Уильям Блай в действительности более худым или менее белокурым, не имеет большого значения. Его железная воля, одушевлявшая железное тело, его исключительное знание моря оправдывали властность и безграничную веру в себя. Но его представление о долге граничило с жестокостью и почти задавило в нем всякое чувство.

В 1788 году лейтенант Уильям Блай, командир «Баунти», получил от правительства важное задание: добыть на Таити саженцы хлебного дерева и в хорошем состоянии привезти их в колонии Англии на Антильских островах. Там, посаженные в землю, они должны были обеспечить обильную и дешевую пищу черным рабам. Ботанику Девиду Нельсону было поручено следить за состоянием растений во время плавания, хирургу Томасу Ледворду – заботиться о здоровье людей. И вот пятьдесят человек отплыли на остров Таити.

В апреле 1789 года, после шестимесячной стоянки на райском острове, трюмы «Баунти» были заполнены саженцами хлебного дерева, тщательно разложенными под надзором Девида Нельсона, и шлюп отправился к Антильским островам.