Тихий океан - Блон Жорж. Страница 42

Путешественникам на «Кон-Тики» приходилось видеть вблизи и более мелких акул, чем китовая, несомненно опасных. Они даже ловили их на крючок и убивали.

В их распоряжении была шлюпка, на которой они отъезжали от плота, если хотели его сфотографировать. Из осторожности отплывали они совсем немного и только при хорошей погоде. В такие дни Тихий океан вполне заслуживал названия, данного ему Магелланом. «Кон-Тики» плыл по выпуклой водной поверхности идеально синего цвета, такого же синего, как небо, с которым она сливалась до такой степени, что мореплавателям порой казалось, будто плывут они через просторы какой-то пустой синей Вселенной.

Теперь, как и в давние времена, близость земли возвещается появлением птиц с суши, при виде их пассажиры на кораблях приободряются, так же как и потерпевшие кораблекрушение. Но опытные мореплаватели знают, что часто именно в этот момент им может грозить большая опасность.

В ночь с 29 на 30 июля исследователи заметили землю. Это был островок Пука-Пука (архипелаг Туамоту). Они убрали парус, но течение стало уносить их на север, так что подойти к берегу было невозможно. 2 августа на горизонте появился остров Ангатав. Девяносто семь дней прошло с тех пор, как «Кон-Тики» покинул берега Перу. Из-за переменчивых ветров, течений и коралловых рифов плавание теперь осложнилось. Когда исследователи ступили наконец на островок вблизи Рорайа в архипелаге Туамоту, плот их почти разбился. Сердечная, дружеская встреча с туземцами немного утешила их, а затем они были отправлены на Таити. Благодаря неукротимой энергии Тура Хейердала плавание на «Кон-Тики» вызвало интерес во всем мире. Надо признать, что это была блистательная победа.

НЕУДАЧИ ОТВАЖНЫХ

Эрик де Бишоп отправился в путешествие с намерением утвердить теорию, противоположную теории Тура Хейердала:

– Полинезейская цивилизация совершенно самобытна, зародилась она на самих тихоокеанских островах и стала распространяться потом на восток и на запад. Я собираюсь доказать, что Тихий океан можно переплыть на плоту и в том, и в другом направлении. Мой путь – из Полинезии в Южную Америку и обратно.

Эрик Бишоп добавил вполне справедливо, что путь с запада на восток гораздо труднее.

– Пересечь океан на плоту в противоположном направлении при попутном ветре или хорошем бакштаге, как это сделал «Кон-Тики», было нетрудно и показало только, что плот может держаться на воде, а это и так всем известно. Я же хочу показать, что на плоту можно не только плыть при попутных ветрах и с хорошо изученными течениями, но и идти против переменных ветров и неведомых течений. Вот что я называю плаванием.

В своей жизни он уже успел наплаваться по морям и даже пережить немало приключений. Воспитанник иезуитской школы, юнга на корабле, ходившем вокруг мыса Горн, лейтенант дальнего плавания, командир минного тральщика, затем пилот морской авиации, садовод в Провансе, личный консультант китайского генерала, капитан джонки, французский консул, капитан каботажного плавания в Полинезии. И список этот еще неполный.

В 30-х годах Эрик Бишоп совершил путешествие из Папеэте в Канн вокруг Австралии и мыса Доброй Надежды на двойной полинезийской пироге. Как и знаменитый одиночный мореплаватель Слокам, плавать он не умел.

– Я и не хотел учиться. Был уверен, что, как только научусь, сразу же утону после этого.

Суеверие? Вызов судьбе? Дальше мы увидим, что некоторые поступки этого мореплавателя были совершенно необычны. Однако, когда его спросили, почему он для своего путешествия выбрал плот, а не двойную пирогу, на которой ему так хорошо плавал ось, ответ его был весьма благоразумным:

– В прошлые времена при массовых переселениях плавания не могли происходить на пирогах, даже на самых крупных. Только плот позволял забрать всех женщин, детей и животных, а также взять в дорогу большое количество продовольствия и пресной воды.

Сам Бишоп плавал до той поры на всевозможных судах и суденышках, но на плоту ему еще плавать не приходилось. Однако о плотах у него было собственное мнение, в особенности о «Кон-Тики», который он считал просто смешным.

– Он представляет собой все что угодно, только не океанский плот. Почему? Да потому, что на нем отсутствуют гуары.

Если вы не полинезиец, вы, конечно, можете и не знать, что такое гуара. Гуара – это деревянная планка длиной 6,5 метра при ширине 10 сантиметров, которую опускают с плота вертикально в воду на разную глубину, чтобы устранять боковой снос. Это не совсем киль, так как для плавания необходимо несколько параллельных гуар со сквозными отверстиями, куда вставляют колышки, закрепляя гуару на желаемой высоте. Располагаются они во всю длину плота, от носа до кормы. Эрик Бишоп так объяснял их действие:

– Гуары служат одновременно и килем и рулем. Когда опускают носовую гуару, судно придерживается к ветру, когда ее поднимают, оно уваливается под ветер. С кормовыми гуарами все происходит наоборот. При умелом маневрировании они позволяют не сбиваться с курса, то есть дают возможность управлять без руля.

Впоследствии, однако, экипаж плота «Таити-Нуи» узнает на опыте, что объяснения эти были не во всем верны. «Таити-Нуи» – название плота, который осенью 1956 года начали сооружать по заказу Бишопа на острове Таити. Подобно плотам древних полинезийцев, строили его из бамбука. Крупные стволы, в шесть-семь раз превышавшие рост человека, скреплялись только деревянными штифтами и веревками из волокна кокосовой пальмы, без применения металла. Посередине бамбуковой платформы по всей ее длине были проделаны «люки», через которые спускались эти самые гуары. Иного руля не было. Паруса на плоту были сплетены из волокон пандануса.

Вот состав экипажа Эрика Бишопа:

Френсис Корван, тридцать лет, член одной из самых уважаемых на Таити семей, шотландец с примесью французской крови по материнской линии, превосходный моряк, охотник за акулами и черепахами;

Мишель Брён, моряк, бывший помощник капитана трехмачтовой шхуны «Птица островов», принадлежавшей Компании фосфатов в Океании. Всего несколько дней назад он женился на очаровательной молодой китаянке;

Ален Брён, его брат, моряк с семнадцати лет; на Таити прибыл из Африки на маленькой шхуне; в то время, когда Бишоп решил его взять с собой, был лейтенантом в порту Макатеа;

Хуанито, молодой отважный чилиец, жаждущий приключений.

«Таити-Нуи», длина 12 метров, ширина 4,2 метра, имел две мачты с мощными парусами. Посередине плота возвышалась большая каюта, далеко не примитивная, удобная и даже водонепроницаемая. Это было и жилое помещение, и склад для продуктов. Там же поместили хорошую приемопередаточную радиоустановку, кинокамеры, фотоаппараты, навигационные и метеорологические приборы.

Плот вышел в плавание 8 ноября 1956 года с рейда Папеэте при хорошей, ясной погоде, спокойном море и отличном ветре. На плоту все было в порядке, кроме здоровья капитана. Отважный 65-летний исследователь, страдавший катарами, эмфиземой легких и хроническим бронхитом, перенес всего несколько месяцев назад сильное воспаление легких. Однако все эти болезни нисколько не повлияли на него, не смягчили его крутого нрава, который очень ясно просвечивает на страницах его путевого дневника, озаглавленного «Курс на восток» и изданного в 1958 году.

Первые пять месяцев путешествия прошли благополучно, без особых испытаний, помимо тех, какие несет с собой долгое плавание. Плот шел со скоростью трех узлов (5,5 километра в час), при тихой погоде меньше, а когда ветер был не попутный, ложился в дрейф, так как гуары, вовсе не заменявшие руля, не позволяли даже менять галсов. Эти трудности раздражали Эрика Бишопа гораздо меньше, чем всякие несущественные пустяки. Он злился, например, если Мишель Брён слишком часто включал свой радиопередатчик, стремясь связаться с молодой женой, с которой они только что расстались. Постоянные замечания Бишопа отравляли атмосферу. На шестом месяце плавания (апрель 1957 года) напряженность возросла до такой степени, что сам Тихий океан решил вмешаться. Целую неделю свирепствовала буря.