Девочка, которая объехала Волшебную Страну на самодельном корабле - Валенте Кэтрин М.. Страница 44

Кольцо синих штормов танцует вокруг Одинокой Темницы. У них давно сложились свои светские привычки: весной они танцуют котильон, осенью – танец жатвы. Правильно подобрав скорость ветра и осадков, можно посетить штормовые свадьбы, похороны или крестины. Шторма живут счастливой жизнью. Ни тебе странствий, ни плаваний по океану, ни рискованных вторжений в далекие земли. Они не знают, почему сидят прижавшись друг к другу на дне мира, – просто они всегда там жили. Это место облюбовали их родители и прародители, вплоть до самого первого, первобытного шторма, который некогда бушевал на континенте.

Но я хитрый и коварный рассказчик. Если имеется какой-то секрет, который надо раскопать тебе на радость, Дорогой Читатель, то я готов нацепить налобный фонарь и взяться за кайло.

Главное течение Волшебной Страны огибает Одинокую Темницу с двух сторон. Оно просачивается через дыры в основании башен и выходит с другой стороны, чтобы продолжить путь вокруг Мыса Волшебной Страны. Этот безостановочный процесс и поднимает шторм, примерно как вы поднимаете пыль, если быстро бежите по проселочной дороге. И тут уж ничего не поделать. Где-то глубоко под Одинокой Темницей живет древнее чудовище, вроде дракона, или рыбы, или горного ручья. Оно старше Темницы и текущей воды, старше, наверное, само?й Волшебной Страны. Вдыхая, оно засасывает кристаллы из камней. Выдыхая, оно надувает в кристаллах пузырьки, раздувая их до огромных размеров. Море поливает и охлаждает это стекло, и оно все растет и растет. Возможно, чудовище спит. Возможно оно слишком большое и старое, и сил ему хватает только на то, чтобы дышать. Но именно так посреди моря появилась Одинокая Темница, которая вовсе не всегда была темницей. Ели вы прищуритесь – вот так, – то заметите среди ревущих волн красные вспышки его дыхания, мигающие подобно маяку.

Сентябрь как раз видела их, но не знала, что именно она видит. Этим роль героини невыгодно отличается от роли рассказчика. Она наблюдала за тем, как красный свет загорается и гаснет, вновь загорается и снова гаснет. Под пронзительное завывание шторма она покрепче перехватила медный гаечный ключ и направила плот к свету. Ливень хлестал ее по лицу. Кожа покрылась мурашками и посинела. Все тело саднило от борьбы с плотом, который норовил сойти с курса. Светлячок плясала над ее головой, отважно пытаясь показывать путь, но грозовой воздух невероятно сгустился и потемнел. Молния на мгновение залила все вокруг ослепительным белым светом. Когда глаза снова обрели способность видеть, Сентябрь посмотрела вверх и обнаружила, что по ее оранжевому платью расползаются большие дыры. Налетел порыв ветра и завершил работу: рукава платья оторвались, и оно скрылось в темноте. Шторм, довольный своими проказами, как и все бури, поглотил крик отчаяния Сентябрь.

Светлячок несколько раз мигнула над ее головой; оранжевая бумага промокла и обтрепалась.

Смотри!

Сначала Сентябрь не могла понять, что имела в виду Светлячок. Перед ней были только тени, окутанные тенями. А красный свет все мигал и мигал. Сентябрь до боли в глазах вглядывалась в бурлящие бурые тучи, пока наконец не заметила, что одна тень растет быстрее прочих и становится все чернее. Она вздымалась, огромная и неуклюжая, с гигантскими выпуклостями, шишками и бесформенными куполами. Бледные огни освещали окна на самом верху башен. При вспышках молний Сентябрь сумела разглядеть, что плесень, мох и лишайник покрывают нижние купола, подбираясь к верхушкам. Самые высокие башни оказались целиком стеклянными, и сквозь них можно было наблюдать фиолетовое буйство шторма.

Плот содрогнулся и разломился с отвратительным треском – он наскочил на мель. Острие стеклянной скалы вонзилось между серебряными скипетрами – бревнами плота, совсем рядом с ногой Сентябрь. Дождь все хлестал, и Сентябрь была рада, что остригла волосы, потому что иначе они бы облепили ей лицо и она бы ничего не видела. Трясясь от усталости, она вытащила промокший пиджак из трещины в плоту, которую он затыкал. О, как хотел пиджак обнять ее и ободрить, сказать, что небольшой дождик – это не так уж и страшно! Оставшись без платья, Сентябрь натянула изумрудный пиджак прямо на ноющее тело. Она отвязала пояс от Ложки, которая так верно служила мачтой, и крепко затянула его вокруг талии. Пиджак поспешил удлиниться и уплотниться, чтобы поскорее сделаться платьем, да еще и теплым. Ложку и Гаечный Ключ Сентябрь заткнула с двух сторон за пояс, как ковбойские пистолеты.

Светлячок протянула длинную бледную зеленую руку, Сентябрь ухватилась за нее и начала восхождение по скользким стеклянным выступам Одинокой Темницы.

Глубоко под ними существо, которое не было ни драконом, ни рыбой, ни горным ручьем, все вдыхало и выдыхало.

– Светлячок, – прошептала Сентябрь, – можешь полететь к вершинам башен и посмотреть, есть ли там красный виверн и синий марид?

Светлячок обрадовалась и оранжевой стрелой понеслась сквозь грозу. Сентябрь, притаившись за скользким илистым валуном, наблюдала за полетом. Думать о воротах она не хотела. Во всех тюрьмах есть ворота, и все ворота охраняются. Ворота Одинокой Темницы, запертые на железный засов, мерцали в отблесках грозы.

«Чтобы удержать их внутри, – подумала Сентябрь. – Потому что железо причиняет им мучения». Ворота охраняли двое синих львов, их гривы колыхались и вились, точно под водой, а на хвостах и шерсти сверкали серебряные звезды. Львы спали, но Сентябрь помнила, что даже спящими они утащили ее друзей в одно мгновение. Естественно, с ней они справятся еще быстрее.

Сентябрь лихорадочно размышляла. Сражаться с львами бесполезно – каждый был размером с дом! Если уж Аэл с ними не справился, то она подавно не сможет. Все, что у нее было, – Ложка, Гаечный Ключ и насквозь промокший пиджак. «И, кстати, мне нельзя пользоваться Ложкой. Она не моя. Я же не владею магией ведьм. С тем же успехом можно попросить меня испечь прямо здесь торт. С мороженым».

Однако Ложка засела у нее в мыслях, будто сама предлагала свои услуги. Сентябрь огляделась и заметила крошечную заводь. Она поползла вдоль скал, окунула руку в холодную воду и нащупала несколько мидий, упрямо приросших к стеклу, множество мертвых водорослей и грязи. Что-то типа супа, ну правда же? Сентябрь наощупь соскребла с соседних стеклянных глыб лишайник, мох и неведомую слизь и побросала все это в заводь, пытаясь выглядеть смелой и находчивой ведьмой, которая точно знает, что делает. Она взяла Ложку и опустила ее в заводь, мешая против часовой стрелки, то бишь против солнца.

– Пожалуйста, – шептала Сентябрь, крепко зажмурившись, будто загадывала желание, – покажи мне будущее, в котором я уже прошла через ворота, и как именно я это сделала!

Долгое время заводь оставалась темной и мрачной. Шторм потешался над Сентябрь, для пущего эффекта сверкая молниями. Девочка принялась энергичнее орудовать Ложкой. Она не знала, что еще делают ведьмы. Может, это и не сработает, поскольку у нее нет шляпы и одета она неподобающим образом. «Мы обязаны хорошо одеваться, иначе будущее перестанет принимать нас всерьез», – говорила ведьма Пока. Конечно, у «типа супа» нету никаких оснований принимать Сентябрь всерьез. У нее ведь даже туфель теперь нет.

Медленно-медленно вода в заводи пошла рябью. «О, пожалуйста, пожалуйста!» – отчаянно взмолилась Сентябрь. Мутное, кривое изображение, подобное испорченной кинопленке, появилось на поверхности воды: уменьшенная копия ворот с небольшими львами по сторонам. Львы были не синими, а зеленоватыми, как плесень. Ко львам приблизился кто-то очень маленький и зеленый, а за ним плыло крошечное круглое пятнышко света, словно блуждающий огонек. Сентябрь наклонила голову, всматриваясь. Эти два крошечных зеленых невесть чего были она и Светлячок, храбро подошедшие к воротам. Крошечная, она достала что-то из кармана пиджака и подняла высоко над головой. Через мгновение львы легли перед этой малюсенькой зеленой Сентябрь и закрыли глаза лапами.