ОБЖ, или Ошибки юности - Воробей Вера и Марина. Страница 7

– Людмила Сергеевна, вы не будете возражать, если я оставлю нашего нового преподавателя на ваше попечение? У меня совещание в администрации округа…

– Конечно, конечно, – поспешила согласиться Людмила Сергеевна. – Идите, Федор Степанович. Я введу Андрея Ивановича в курс дела.

Директор ушел, а завуч предложила Андрею Ивановичу сесть.

– Значит, в нашем полку прибыло, – сказала Людмила Сергеевна, когда новый учитель удобно расположился на мягком диване.

Андрей Иванович непринужденно рассмеялся:

– А вы проницательны! Я действительно бывший военный. Дослужился до полковника, вышел на пенсию этой весной. Сорок пять стукнуло, а жизнь вроде бы нужно заново начинать. Помыкался по объявлениям. Охранник – не по мне. Материальная сторона меня не интересует. Скажем так, я человек вполне обеспеченный. А школа меня всегда привлекала. Вот и решил попробовать себя на этом поприще.

– Это замечательно! – подхватила Людмила Сергеевна с энтузиазмом. – Сейчас так не хватает учителей.

– Да.

– Кто же подал вам эту мысль, насчет ОБЖ? Случайно, не супруга-педагог? – Слова вылетели сами собой.

– Я вдовец, Людмила Сергеевна.

– Ох!.. – Кошкина прижала руки к груди и почувствовала, что краснеет. – Извините, я не хотела…

– Ничего. Я уже шесть лет вдовею – привык. Да и не один я. У меня сын и дочь. Дочь, правда, с мужем сейчас далеко, в Красноярске. Он у нее тоже военный. А сын со мной. Шалопай.

– А сколько ему лет? – полюбопытствовала Людмила Сергеевна.

– Двадцать один. В следующем году Бауманский заканчивает, а в голове все ветер гуляет. Да вам, вероятно, и самой это хорошо известно: малые дети – малые хлопоты, большие дети – большие заботы.

– Нет, Андрей Иванович, неизвестно, спокойно заметила Людмила Сергеевна (один Бог ведает, чего стоила ей подобная невозмутимость и… откровенность). – Видите ли, моя семья – это школа.

Их взгляды встретились. Глаза нового учителя смотрели с интересом. Людмила Сергеевна поднялась, одернула строгую классическую юбку, практически полностью скрывающую ее красивые ноги.

– Пойдемте, Андрей Иванович, я покажу вам школу, ваш кабинет.

– Могла бы посидеть дома пару дней. Все тебя так упрашивали поболеть, – выговаривала Марина Юле, возясь со сменной обувью.

– Прятаться глупо, – ответила Юля, поправляя волосы перед зеркалом. – И я вполне здорова.

Выглядела она немного бледной, но в целом Марине не к чему было придраться. Вряд ли посторонний взгляд заметит искусно замаскированные тени, да и румяна Юле очень даже к лицу. «И что теперь будет?» – подумала Марина, представив встречу Юли с Колькой Ежовым.

– Девочки, в чем дело? Почему вы не на уроке?

Марина с Юлей обернулись. Возле них стояла Кошка. И она была не одна.

– Ах, это вы, подружки! – Узнала, а как же не узнать! – Вот, Андрей Иванович, перед вами ваши будущие ученицы: Юля Туполева и Марина Голубева, из девятого «Б». Обе отличницы, Юля еще и староста класса. Сегодня у них нет первого урока. Наталья Ивановна, наш педагог по химии, заболела, а заменить некем, сочла нужным пояснить Людмила Сергеевна.

– Здравствуй, Марина, – неожиданно произнес Андрей Иванович, не замечая удивленного взгляда Кошкиной.

– Здравствуйте, Андрей Иванович,– буркнула Марина.

– Оказывается, вы уже знакомы. – Тень легкой досады проскочила в интонации завуча.

Новый преподаватель не придал этому значения в отличие от Юли. Но ведь он не знал о всех сложностях, что возникли в этом треугольнике. Юля терпеть не могла Кошку и не скрывала этого. А вот Андрей Николаевич смотрел на нее с откровенным дружелюбием.

– Несколько дней назад, – сообщил он исключительно Кошке, – когда я впервые оказался здесь, Марина любезно проводила меня в кабинет директора.

– Ах, вот оно что! Ну идите, девочки, скоро звонок.

И тут же, словно в подтверждение слов завуча, раздалась громкая трель школьного звонка. – Вот теперь вы познакомитесь с настоящей школой! – сказала Людмила Сергеевна.

Двери распахнулись, и из классов как горох посыпались ученики. Шум-гам-тарарам молниеносно заполнил коридоры и унесся к побеленным потолкам.

– Весело у вас тут!

– Весело! – подтвердила Людмила Сергеевна нараспев.

А Юле Туполевой так не казалось.

Класс гудел, словно пчелиный рой, обсуждая вчерашнюю вечеринку у Юрки. И первое, что было на слуху: «Колька бросил нашу Юлечку». Умыл, так сказать, отличницу и старосту по полной программе! Пришел в гости с Леной Серовой. А уж потом… Ох, уж это «потом!» «Потом»каждый мог напридумывать в соответствии со своими желаниями и своим испорченным вкусом. Ленка тоже внесла свою лепту: нашептала подружкам, что они уже целовались и Коля признался ей в любви. И это в первый же день?.. Легко же он влюбляется…

Юля крепилась из последних сил, делая вид, что ей безразличны все эти сплетни и шушуканья за спиной. Но когда в класс вошел ничего не подозревающий Коля и, проходя мимо нее, равнодушно произнес: «Привет, Туполева!» она не выдержала и бросилась вон из класса. Туполева! Да он сто лет так ее не называл! А она еще хотела извиниться за то, что сгоряча распустила руки. Фиг ему, а не извинения! Он еще узнает, почем фунт лиха!

Разумеется, Юля в класс не вернулась. Марина разыскала ее под лестницей на первом этаже – там все обычно прятались от своих невзгод – и отвела домой.

Бабушка заворчала на непослушную Юлю, но, заметив ее расстроенный вид, захлопотала и уложила в постель. А Юля заболела по-настоящему: поднялась температура, потекло из носа, запершило в горле, в общем, сработала защитная реакция организма.

К концу недели Юля поднялась с постели другим человеком. Жизнь на этом не заканчивается! И никому, и уж тем более ушастому Кольке Ежову, не удастся превратить ее в вечно киснущую девчонку.

7

А Коля Ежов все это время места себе не находил. Под ним, что называется, стул дымился. И угораздило же его пригласить на вечеринку Ленку Серову. Все это от злости. Ну и еще от дурости.

От дурости он наделал много ошибок за те дни, что прошли без Юли. Он потерял ее, и ему словно изменила удача. Это он понял сейчас, а тогда…

В тот день его щека горела так, словно ее прижгли раскаленным утюгом. И он был зол, как сто чертей, вместе взятых.

«Тоже мне, принцесса на горошине! Слова ей не скажи!» – возмущался он, идя домой. А ей, значит, можно обзывать его мальчиком на побегушках! Он оказывает дружескую услугу приятелям – вот что это такое! И так поступают все друзья! Да она сама никогда не отказывает подругам в помощи. Просто ей обидно, но у него появился еще кто-то кроме нее, с кем ему интересно проводить время. И никакой он не мальчик на побегушках, а взрослый парень, и девчонка ему нужна взрослая, а не Мальвина из нравоучительной сказки.

– Коля, это ты? – услышал он голос мамы. Вот черт, и зачем так громко хлопнул дверью! – Да, мам, я.

Мама часто прибегала домой на обед, потому что работала рядом с домом.

Коля любил маму больше всех на свете. Да и кого ему было еще любить? Ни бабушки, ни дедушки, ни брата, ни сестры. Даже отца у Коли не было. Он бросил маму и Колю, когда ему было пять лет. В детской памяти сохранились обрывочные воспоминания, как папа собирает свои вещи, выкладывая их из гардероба, а Коля достает их из чемодана и запихивает обратно на полки. Наверное, он думал, что это такая игра, но папа нервничал, а мама плакала и кричала: «Чем она лучше меня?!» И тогда Коля понял, что папа уходит к другой тете насовсем. С тех пор глаза у мамы часто были на мокром месте. И за это Коля возненавидел отца.

И еще он не любил его за то, что тот отлынивал от алиментов. Зарабатывал много, а присылал гроши, потому что официальная зарплата у него была с гулькин нос. Маме приходилось много работать, и, хотя Коля старался ей помогать, все равно большая часть забот лежала на ее плечах. Но несмотря на то что жили они скромно, мама всегда умудрялась покупать Коле приличные вещи. «Тебе нужнее, ты уже большой!» – говорила она, когда он уверял ее, что джинсы, что на нем, еще носить да носить, а ей необходимо новое пальто. Да и в доме у них было уютно. Мебель, правда, немодная, зато удобная, отполированная до блеска, без единой пылинки. И питались они просто, но вкусно.