По живому - Блумлейн Майкл. Страница 17

У них была одна общая черта – непочтение к авторитетам. На занятиях по анатомии они нацепляли на скелет кожаный пиджак, горбатую шляпу и джинсы, перед самым приходом уважаемого профессора вставляли в зубы дымящуюся сигару. На физиологии любили капнуть кислотой на мозги несчастной кошке. А на нейроанатомии спрятали коротковолновый транзистор в желудочек мозга, и труп во время показательного вскрытия вдруг закричал: «Помогите, помогите». Все испугались, а потом было много смеха. Так они устраивали себе разрядку. А по уикендам у них были свои вечера.

Они умели прожигать жизнь. Два года подряд устраивали по субботам междусобойчики с наркотой. Всегда получалось интересно. Собирались где-нибудь – от пяти до пятидесяти человек – танцевали, сходили с ума, кадрили кого попало. Марихуана и выпивка не переводились. Бывали и особые случаи, например, с седативными таблетками кваалудами, амилнитритом, с «волшебной пылью», а то и галлюцинаторным препаратом «экстаз». Иногда они устраивали адскую смесь в большой чаше, добавляли краситель зеленого цвета или под кровь и пили маленькими глотками, передавая друг другу. Становилось хорошо, порой до придурочного смеха. Но с течением времени эти праздники радости почему-то начали отмирать.

На третьем курсе им вдруг стало не до игр, а на четвертом каждый думал прежде всего и почти только о своей профессии, и для вечеров место осталось лишь в памяти. Однажды Терри и Зак случайно встретились в баре, они не видели друг друга уже несколько месяцев. Зак выглядел ужасно, мрачный, лицо небритое, глаза тусклые. Терри видывал такие глаза у студентов и не только, и сейчас подумал – может и он такой же? Многие жалуются на жизнь вслух, громко плачутся. А Зак другой, он все держит внутри. Наконец Терри не выдержал и спросил, что же все-таки случилось. Зак не смотрел ему в глаза.

– На душе херово. Весь как в дерьме.

– О чем ты?

– Ну что тут непонятно, одно сплошное дерьмо.

– Замучили тебя, да? Меня тоже.

– Я в больницу не хожу уже неделю.

– Ты что, решил передохнуть?

Зак шумно завздыхал. – Это ты можешь так сказать. Я перестал туда ходить, потому что это уже не имеет значения.

Терри нахмурился. – В чем дело?

– Познакомился с одной девушкой. Медсестра. Ну, было у нас. А потом она ушла.

– О, это часто бывает, Зак.

– Но не так, как у меня.

– А как было?

Зак поигрывал стаканом. – Два месяца я принадлежал ей. Каждую минуту, каждую секунду. Я перестал спать. Я не ел. Не было необходимости, потому что меня кормила она. Создавала голод, а потом утоляла его. Но мне всегда было мало. Я не мог насытиться. – Он помолчал. – Ты знаешь, что такое голод, Терри?

Терри хотел было сказать «да», но почему-то отрицательно помотал головой.

– Ты заряжаешься, а потом опустошаешься миллион раз в день. Когда насытишься, чувствуешь такое блаженство, а если пуст – это как умереть. Сейчас я пуст – как яма.

– Ну же, Зак. Все не так уж плохо.

Зак закрыл лицо ладонями.

Терри видел его всяким: на взлете, поникшим, изможденным от работы, запуганным женщинами, но таким – никогда. Что-то в нем надломилось, исчезло то, чем он раньше был полон – оптимизм, жизненная стойкость.

– Боюсь я за тебя, Зак.

– Мне самому страшно.

– Это не ты. Ты всегда был сильным. Думаю, что и теперь справишься.

– Не могу, не получается.

– Можешь. – Неожиданно в голове родилась идея. – Вот что, Зак. Давай устроим вечеринку. Будет весело.

– Не хочется... Только не сейчас.

– Нет, сейчас. Тебе необходимо избавиться от страха. Кто знает, может, кого-нибудь и встретишь...

Зак помотал головой.

– Какого черта. Если ты сам на себя плюешь, то чего ждать от других?

– Знаю, я сам виноват.

– Кто это здесь рассуждает о вине. Мы говорим о вечеринке. Да очнись ты, посмотри вокруг. – Терри пытался встряхнуть его, оживить. – Ну, принесем выпивки, немножко травки, и наша банда оживет. Устроим праздник всех святых, с костюмами, с призами. И пошлем всех к чертовой матери.

– Это было так давно... – задумчиво проговорил Зак.

– Вот и вернем это время. – Терри изобразил открытие театрального занавеса. – Дамы и господа. Представляем вам шоу Зака и Терри. С полуночи до рассвета. Будьте все с нами.

Терри еще сколько-то поуговаривал, и Зак, наконец, согласился. Так и случилась та вечеринка.

Двадцать девятого, за два дня до встречи, на седьмом этаже высокого бетонного здания медицинского института, где экспериментальные лаборатории были набиты стеклянными мензурками, белыми крысами и молодыми учеными, мечтающими о Нобелевской премии, собралась толпа. А неделей раньше Терри заметил там два баллона с закисью азота, они лежали без присмотра, прикрепленные цепочкой к тележке. Возникла идея – а почему, собственно, не употребить их на торжестве, тогда No 2О вывел бы всех на орбиту. Зак полностью доверился другу-энтузиасту и потому не спорил. Близилось к часу ночи, когда они прибыли на место. Осторожно пробирались по коридору, открывая дверь за дверью, в нос били резкие запахи химических реактивов, то и дело встречались наклейки, предупреждающие о радиационной опасности. Ученые, как известно, работают в любое время суток и когда угодно могут принести в жертву мышку или расщепить ген. Открыв очередную дверь, Терри и Зак увидели женщину, стоявшую у раковины, она их не заметила. Где-то наверху приглушенно лаяли собаки. Тележка стояла на том же месте, в ней два баллона, оба полные. Все шло гладко. Они отстегнули цепочку и принялись стаскивать с тележки баллон, весивший фунтов восемьдесят. Зак ухватился за основание, Терри за верхнюю часть – подняли и потащили по коридору. Они собирались добраться на лифте до подвала, а там от выходной двери двадцать ярдов до улицы, где их ждал фургон. Устроившись в лифте, они облегченно вздохнули. Все оказалось до смешного простым, и они, весело ухмыляясь, смотрели на светящееся табло, считая про себя этажи: четвертый... третий... второй... первый. Нам ниже, в подвал, подумал Терри, на самое золотое дно.

Лифт остановился на первом, вошел охранник, делавший свой обычный обход. Работа у него была скучная, и он любил с кем-нибудь поболтать. Охранник им добродушно кивнул, а потом уставился на баллон, и выражение его лица стало медленно меняться.

Подвал, подумал Терри, это для недоумков: кто плохо планирует, тот плохо и кончает.

Охранник вызвал полицейских, но те оказались слишком заняты и не соизволили приехать. Двоих студентов уличили в краже вещества, не находящегося на особом учете. Это вызвало не больший интерес, чем семейная ссора. Полицейские посоветовали ему разобраться самостоятельно, не поднимая большого шума. Охранника безразличие парней в голубой форме уязвило. Он взял с нарушителей порядка отпечатки пальцев и фотографии. И погрозился сообщить обо всем декану. А отпуская, сказал, чтобы они ему не попадались на глаза, иначе расплата будет суровой.

Часа в четыре они вернулись к Терри домой. Нервы были на пределе, и парни расслабились при помощи кваалудов. Терри прикидывал, что охранник, скорее всего, тоже чем-нибудь балуется, и потому не станет вести себя как болван. Зак, казавшийся поначалу беззаботным, вдруг скис. Ему мнилось, может, в душе они хотели попасться. Терри утешил его последней капсулкой. Они крепко спали, когда солнце показалось на горизонте.

В день намечавшегося торжества Зак вдруг сообщил, что плохо себя чувствует и поэтому не сможет принять участие. Терри пришлось его буквально затащить к себе домой в маленькую гостиную рядом со спальней.

– Я приготовил тебе сюрприз.

На столе лежала большая куча ненадутых воздушных шариков, а рядом зеленый цилиндр, похожий на тот баллон, что они пытались недавно украсть. Наверху тонкая трубка из винила подсоединялась к соплу, а к последнему – полупрозрачная пластиковая маска.

Зак удивился. – Откуда это у тебя?

– Это наш последний шанс. И я не хотел его упускать.