Третий лишний - Воробей Вера и Марина. Страница 16

«И что на Ваньку накатило? – Девушка достала из холодильника пакет сока и легкий йогурт. – Вдруг ни с того ни с сего чего-то выдумал. Не ходи да не ходи. Не понимаю. И зачем ему понадобилось, чтоб я Юльку прокатила? Еще разговор какой-то приплел. Может, гнал? – Девушка вымыла стаканчик из-под йогурта и присоединила его к батарее собратьев на подоконнике: мама выращивала в них рассаду. – Да нет, конечно, Волков никогда мне не врал, просто ему хотелось, чтобы я пошла с ними, а не в гости. Он и накрутил всяких штук. Если подумать, ничего страшного девчонки друг другу не сказали. Хотя…» – Аня допила сок, но сидела по-прежнему, что-то продолжало ее беспокоить.

– Вот! Вспомнила! – произнесла она вслух. – Он аж два раза начинал давить: «послушайся». Значит, хочет, чтобы я подчинялась.

С ходу Аня не могла решить, хорошо это или плохо.

«С одной стороны, – думала она, – я свободная личность, и он не имеет права. С другой – стоит ли из-за этого ссориться? Как там говорится? Мужчина – голова, женщина – шея. – Девушка пошла в комнату. – Все мужчины обожают командовать. Ну и на здоровье, если так приспичило! Все равно я буду поступать по-своему. – Аня вспомнила, что Иван пообещал ей на эту тему устроить разборку. – И верняк сегодня, – решила она. – Тормоз-то он, может, и тормоз, но если уж вбил себе что-нибудь в голову – не отстанет. Хотя, наверное, это хорошо. – Аня попыталась представить себе, как все будет выглядеть, и пришла к выводу: если качать права, ссоры не избежать. – Мне это надо? – И сама ответила: – Не надо! Больше из-за такой ерунды отношения я портить не буду».

Девушка погрузилась в дебри географии. Ей еще следовало сегодня вызубрить сто мировых столиц. Это не считая упражнений по русскому, английскому, биологии и геометрии.

Часа через два в дверь позвонили. В задумчивости Аня даже не спросила, кто там. Просто отодвинула железный засов и повернула ключ в замке.

На площадке стояла незнакомая женщина лет пятидесяти.

– Ты почему дверь открываешь? – напустилась она на Аню. – Молодая да глупая. Небось одна дома? Мало ли кто трезвонит. Вот так придут, все из квартиры вынесут, а тебя на органы продадут.

– Вообще-то, я обычно спрашиваю, – попыталась оправдаться Аня.

– Всегда надо спрашивать. Всегда, а то еще гипнотизеры ходят. Совсем ничего молодежь не знает! Куда только родители смотрят?

– А вы кто? – Аня не могла понять, с чего это неизвестная дама ее ругает.

Женщина сразу сменила тон.

– Я провожу это… – неуверенно начала она, – как это… все забываю. – Она стала перебирать цветные распечатки с таблицами. – Вот, маркетинговое исследование. Тебе лет сколько?

– Пятнадцать.

Незнакомка порылась в своих листочках и удовлетворенно кивнула:

– Есть. Ответишь мне на вопросы – будет маленький подарок от компании. Коробка конфет.

Аню подарок устраивал, конфеты можно прихватить к Юле, не с пустыми же руками топать.

– Ладно, отвечу. – Девушка пожала плечами и с удовольствием почувствовала: почти не больно.

– Первый вопрос. Ты куришь?

– Нет.

– Эх, жалость-то какая! – Дама спохватилась: – Вообще-то, конечно, правильно, чего травиться, и денег сколько уходит. Вон у меня сосед смолит и смолит. Да. Слушай, – перешла она на заговорщический шепот. – Давай запишем, что куришь, а? Дверь-то, дверь никто открывать не хочет, а ноги уже немолодые. Если я норму не сделаю, мне и денег не заплатят. Понимаешь?

– Понимаю. – Аня пожалела даму. – Давайте запишем, – согласилась она.

– Ну вот. Возраст есть. Так, сколько лет куришь? Напишем год. Ладно?

– Как хотите. У нас во дворе девчонка есть, так она с десяти лет смолит.

– Драть некому! Хорошо, напишу: три года. Дальше. Какие предпочитаете? Ага, пишу: легкие, с фильтром. Они самые дорогие, чтоб ты знала. Так, тут я все сама потом напишу, дома. Вот чего, дай свой телефон, пожалуйста, а то нас проверяют. Если не подтвердится, штраф – ползарплаты.

Аня продиктовала номер мобильника. Незнакомка вручила ей коробку конфет.

– Спасибо тебе, а дверь лучше никому не открывай!

И она пошла на следующий этаж.

14

Прошло совсем немного времени, и в дверь снова позвонили.

– Кто? – На сей раз Аня решила не открывать кому попало.

– Ань, да я это, я! Кому еще быть? – нетерпеливо ответила Ира.

– Заходи.

– Представляешь, ключи где-то посеяла. – Ира откинула волосы. – Прихожу домой, стою под дверью, ищу, ищу. Все карманы перерыла – нету. Я у тебя посижу. Не торчать же на лестнице. – Она вошла к Ане в комнату. – Грызешь?

– Кого? – не поняла Аня.

– Не кого, а что. Гранит науки. Правильно: ученье – свет, а неученье – тьма, как сказал электрик, отказываясь чинить проводку.

– Ты чего такая веселая?

– Потому что меня почти взяли в Школу искусств. Алла Генриховна сказала, что у меня есть шанс, хотя зачетные работы нужно закончить.Так что до свидания, дорогая школа. Не скучай, любимая Кошка. Между прочим, в ближайшие четыре года я буду называться студенткой, а ты еще школьницей.

– Да на здоровье! – Аня сдвинула учебники. – Тебя кормить?

– Не то слово! Умираю от бескормицы. – Ира изобразила умирающую и протянула к подруге руки: – Спасите!

– От чего ты там умираешь? – переспросила та.

– От бескормицы. Это когда не кормят, а вопросы задают. Пойдем на кухню.

– Везет же некоторым. – Аня делала бутерброды, а Ира их ела. – Вот ты ешь сколько хочешь, и хоть бы что. Хоть по торту в день, и такая же худенькая. Я лишний кусочек только возьму и сразу поправляюсь.

– Да брось ты! Лучше скажи, зачем нас Юлька позвала? Еще туману напустила: никому не говорите! То да се!

– Раз без ребят… – Аня достала банку растворимого кофе. – Значит, с Ежовым она поцапалась. Тебе сколько ложечек?

– А нормального нет? Ну, который варят. Ты же знаешь, я такой не люблю. – Она улыбнулась. – Кофе и Константин Юрьевич – вот все, что осталось от Темы.

– Нормального нету. Не хочешь – пей чай. Ты что, все еще из-за него переживаешь?

– Не из-за него, из-за себя. Ладно, не будем о грустном. – Ира отрицательно покачала головой. – Лучше скажи, почему такие секреты.

– Да она небось как с Ежовым разругалась, – Аня налила себе и подруге чаю, – так от расстройства чего-то там наворотила.

– Брось, я их буквально вчера вместе видела. – Ира положила себе сахару. – Идут, улыбаются. Картинка!

– Дурное дело нехитрое. Если у Юльки крышу снесло – пишите письма.

– Точно. Тогда, выходит, еще что-то. Как она сказала? Один тип преследует? Ладно, поглядим, какой еще тип.

Девушки пришли к Юле, как и договаривались, к семи. Дверь открыла она сама.

– Большое вам спасибо! – Юля напряженно улыбнулась и покосилась на часы. – Проходите ко мне. Марина ушла, бабушка смотрит телевизор.

Аня протянула ей конфеты:

– Вот, к чаю.

– Да, здорово. – Юля положила коробку на подзеркальник и опять посмотрела на циферблат.

О конфетах она забыла, коробку в комнату прихватила Ира.

Девушки сели. Разговор как-то не клеился. Сначала гостьи ждали объяснений, потом пытались задавать наводящие вопросы, но все напрасно. Юля их не слушала. Каждую минуту она пыталась незаметно посмотреть на часы и вздрагивала от малейшего звука на лестнице. Аня с Ирой, значительно переглядываясь, ели конфеты. Слишком странно все это выглядело, и Аня даже пожалела, что не послушалась Волкова.

Вдруг на лестнице раздался топот, в дверь одновременно стучали и звонили. Юля побежала открывать и через минуту ввела в комнату насмерть перепуганного человека.

– Заприте… двери… звоните… в милицию… – Он тяжело дышал и был весь красный.

Аня с Ирой не без труда узнали его. Этого парня они уже видели на дне рождения Юли. Правда, тогда он был без бороды, совсем не такой красный. Его звали то ли Шурик, то ли Лелик.

– Девчонки, – попросила Юля, – воды Шурику принесите. – Она вдруг успокоилась.