Капитан Соври-голова - Медведев Валерий Владимирович. Страница 10

— Ладно! Иди! Мы сейчас!

— А не наврёшь? — издали спросила Зинаида.

— Да ты что! — завопил Дима. — Можешь проверить! Через три минуты…

— Ну, смотри… — сказала Зинаида.

Женька и Дима поднялись, залили костёр бульоном из-под ботинок и зашагали домой.

Как Женька ел обед, он не помнил. Дима и второй обед в интересах человечества уплетал за обе щеки — вот это Женька хорошо помнил. Ещё он помнил, что мама всё поглядывала на его босые ноги и всё время улыбалась. Пока вдруг не спросила:

— Евгений! А где твои ботинки? Почему ты вдруг босиком?

— М-м-м… — промычал Женька, размазывая кашу по тарелке.

— Почему ты без ботинок, я спрашиваю!

И тут вошла сама не своя сестра Димы, Зинаида. Она молча посмотрела под стол на босые Женькины ноги и на босые Димины ноги и вынула руку из-за

спины. В руке был сваренный и недоеденный ботинок.

— Они их съели… — сказала ужасным голосом Зинаида.

Женькин папа, молчавший всё это время, вдруг побледнел, приложил руку к сердцу и стал медленно подниматься со стула, а Женькина мама, пока папа поднимался, приложила к сердцу обе руки и стала медленно опускаться на стул.

Что после этого началось в доме! Как вызывали на дачу «неотложку»! Как прибежали папа с мамой к Диме! И как себя чувствовали всё время мальчишки — этого не перескажешь, потому что какому путешественнику промывают желудок, если он спасается от голода, съев свои ботинки! Никакому и никогда! Об этом орал Дима на всю дачу.

— Во-первых, — говорил Диме Женькин папа, — ты съел не свои ботинки, а ботинки своего родственника! А во-вторых, где ты читал, чтобы путешественник начинал свою подготовку к путешествиям с того, что ел кожаную обувь?

А потом, а потом Женьку с Димкой напичкали какими-то лекарствами, уложили в постели под родительским конвоем и заставили заснуть.

Когда Женька проснулся на следующее утро, Димы уже не было — очевидно, его увезли. Очевидно, его мама уже решила, что Диме можно сделать несколько шагов до машины и проехать полкилометра до своей кровати. Под подушкой Женька нашёл записку: «Всё в порядке!!! — писал Димка. — Под-готовка к путешествию продолжается!!! Жди!!! Указаний!!!»

Это означало, что, возможно, сегодня же вечером или, в крайнем случае, завтра утром Дима снова появится на даче своего троюродного брата.

КАК КАПИТАН СОВРИ-ГОЛОВА ЧУТЬ НЕ НАУЧИЛСЯ ЧИТАТЬ МЫСЛИ НА РАССТОЯНИИ, ИЛИ ДЫМ В РЮКЗАКЕ

Так дальше не пойдёт, — сказал Дима Женьке, — у тебя тут ни до чего не договоришься — все подслушивают, во всё нос суют и вечно нас подозревают. Нужно что-то делать, и я придумал, что делать…

Дима всё это говорил, забежав после обеда к Женьке, который с книжкой качался в гамаке.

Женька уже совсем приготовился узнавать, что же это ещё придумал Дима, но в дверях веранды появился папа с очень решительным лицом и воскликнул:

— А, ты уже тут! Привет!

— Здравствуйте, — сказал Дима.

Папа подошёл к Диме, похлопал его приветственно по плечу. Женька ужасно обрадовался — подумать только, какой добрый и прекрасный человек его папа — всё простил, всё забыл: и ботинки, и змей. И теперь вот рад видеть Диму, до того рад, что не может оторвать от него рук. Женька просто залюбовался на эту картину.

А папа всё продолжал хлопать Диму. Постучав руками по плечам, он стал хлопать его по животу, по спине и по бокам. А когда уж папа стал хлопать Диму по заднему месту и даже по ногам, Женька вдруг понял, что это он его не приветствует, а просто обыскивает.

Обыскав Диму и не найдя ничего такого, папа на минуту задумался и сказал:

— А ну-ка, открой рот! Дима открыл рот.

Папа заглянул ему в рот и сказал:

— Скажи — а-а-а…

Дима очень охотно сказал:

— А-а-а…

Не обнаружив ничего подозрительного во рту у Димы, папа стал выворачивать у него на курточке все карманы.

— Ничего, — сказал папа.

Дима вздохнул и пожал плечами — а что, мол, такого могло быть.

— Хорошо, — сказал папа, — может быть, всё случившееся научило уже вас жить, как все нормальные дети…

И папа ушёл.

— Пойдём на реку, — шёпотом сказал Дима. — Я там всё оставил.

— Что ты там оставил? — испуганно спросил Женька.

— Увидишь…

И они пошли на реку. Там, в кустах, Дима покопался немного и вытащил из травы старенький рюкзак. Он его едва вытащил — что-то в рюкзаке гремело и грохотало. Женька подошёл поближе и пощупал рюкзак рукой. Там что-то было круглое и железное.

Дима сел, достал из-за пазухи какую-то книжку и уткнулся в неё носом. Называлась книжка так: «Мои друзья из племени Нанкасе». Вспомнив, что это самое племя всего только и делает, что разговаривает при помощи дыма, Женька успокоился, даже не предполагая, что ровно через полчаса Дима подвергнет его таким испытаниям, перед которыми гибель любимых ботинок и возня со змеями будут выглядеть жалким и незначительным событием.

— Когда там, в театре, начало? — спросил Дима, бросив неторопливый взгляд на часы.

— В семь часов… — легкомысленно сказал Женька.

Диму такое его сообщение о времени вполне устроило.

— Я тебе про это племя говорил? Говорил! А вот тебе доказательство. — И он стал шёпотом читать: — «…но больше всего меня удивил случай в Африке среди племени Нанкасе. Заметив на горизонте дым, я указал на него проводнику Мзинга и сказал: «Пожар». Мзинга всмотрелся в даль и сказал: «Нет! Это наши люди сообщают, что в том месте у реки обнаружено много газелей». Так что готовься! К чтению твоих и моих мыслей при помощи дыма.

И только сейчас Женька сообразил, что хуже этого испытания Дима, пожалуй, ничего не мог и придумать. Мало ли какая недостойная мысль может мелькнуть в голове даже самого порядочного человека. В конце концов, он сам с ней, возможно, не согласится, и даже будет стыдиться, что так подумал, но куда потом денешься, если эта самая мысль уже всем известна?

Женька тут же представил, какая может разыграться на этом несчастном для него берегу сцена, если Дима действительно сумеет (сумеет! сумеет!) при помощи дыма прочитать его мысли! Сначала к небу пойдёт дым, потом туда же вместе с дымом повалят его мысли. Дима их, конечно, сразу же прочитает (прочитает! прочитает!) и заорёт, конечно, на весь дачный посёлок.

«Как?! — заорёт Дима. — Что я вижу?! Он всё ещё жалеет о том, что мы съели его ботинки! И мечтает о какой-то кожаной курточке на «молниях»?! И думает, как бы ему увидеться с какой-то девчонкой из соседней дачи? Боже мой! И я эту скареду, этого пижона, этого донжуана принимал за порядочного и смелого человека!!!»

Нет, сейчас же, сию же минуту надо было отговорить Диму от этой ужасной затеи.

— Слушай, Дима, — сказал Женька, — а почему бы нам не изучить азбуку Морзе? С её помощью тоже можно передавать мысли на расстояние!

— Азбуку Морзе? — зашипел Дима. — Связываться с разными там передатчиками?!

— Тогда, может быть, можно передавать мысли при помощи тамтамов? Я читал про такие барабаны… Или ещё я читал про слоновьи бивни, — сказал Женька. — Если в них погудеть, то можно передать мысли на триста километров…

— Барабаны! Бивни! — сказал Дима. — Тебе же нужно секретно передать секретные мысли, а не барабанить и не гудеть по секрету всему свету!

Женька подумал, какую бы ещё найти отговорку, и спросил:

— А штраф-то как?

— Какой ещё штраф? — удивился Дима.

— Десять рублей… постановление Моссовета… в дачной местности нельзя разводить огонь…

— Огонь нельзя, — сказал Дима, — а дым можно!

— Так ведь дыма без огня не бывает?

— А это что, по-твоему? — спросил Дима, подмигивая и хлопая по рюкзаку.

— А что это такое? — спросил Женька.

— Дым без огня! Вот что это такое!

Дима наконец развязал рюкзак и, оглядываясь по сторонам, вытащил из него круглую металлическую коробку с ручкой, похожую на кассету для кинолент, только потолще, и поднял её к Женькиному носу.