Дракоша и компания - Усачев Андрей Алексеевич. Страница 5

— Макс, — сказал он совершенно нормальным голосом. Хорошо, что вы приехали. А то от скуки сдохнуть можно!

— Максик у меня такой умный, — сказала Жанна Эдуардовна, усаживаясь за стол. — У него каждый день по восемь уроков. А потом ещё музыка, английский, немецкий и ещё японский!..

— Бедный ребёнок!.. — тихо вздохнула мама и спросила: — Жанна Эдуардовна, вам чаю или кофе?

— Пожалуйста, чаю.

— И-ли ко-фе… — послышалось из-под стола.

— Извините, не поняла, — переспросила мама.

— Чаю, — повторила Жанна Эдуардовна.

— Ча-ю, — донеслось из-под стола.

— Какое у вас странное эхо! — удивилась соседка.

— Не замечала, — пожала плечами мама и достала из буфета блюдо с печеньем. — Угощайтесь. Домашнее печенье. Вкусное.

— Гы! Вкусное… — раздалось из-под стола.

— Очень вкусное, — кивнула мама.

— Спасибо, милочка, но я мучного не ем, — замахала руками Жанна Эдуардовна. — У меня французская диета…

Пока соседка увлечённо рассказывала о французской диете, а мама заваривала чай, из-под стола появилась зелёная лапа и утянула всё печенье.

— Представляете, как тяжело держать такую диету?! — закончила Жанна Эдуардовна.

— Представляю, — сказала мама, посмотрев на пустое блюдо. — Может быть, вы ещё варенья хотите?

— Разве что одну ложечку, — кивнула Жанна Эдуардовна.

Мама поставила перед ней чай и достала из шкафа трёхлитровую банку. По кухне разнёсся аромат клубничного варенья.

— Чудесно, — сказала Жанна Эдуардовна. — И чай у вас превосходный!

Сделав глоток, гостья поставила чашку на место. Точнее, хотела поставить… Потому что в этот момент стол покачнулся и несколько сдвинулся в сторону буфета, на который мама поставила варенье.

— Ай! — соседка вскочила как ошпаренная и начала пританцовывать. — Простите, я пролила чай!

— Ничего, — сказала мама. — Пойдёмте, я провожу вас в ванную.

Мама и Жанна Эдуардовна ушли, а в это время стол снова начал двигаться по направлению к банке с вареньем…

Пока на кухне шло это безумное чаепитие, дети тоже времени зря не теряли. Они успели поиграть и в салки, и в прятки, и в индейцев.

Макс, приехавший неделю назад, успел уже всё вокруг облазить и знал соседские участки, как свои пять пальцев.

— Слушай, а что это у нас за забором всё время стреляют? — спросил Паша.

— Да там какой-то полковник в отставке живёт. У него всё в колючей проволоке. И на калитке надпись: «Проход запрещён. Буду стрелять без предупреждения!»

— А ты что, туда лазил? — с завистью спросил Паша.

— Нет, — покачал головой Макс. — У него знаете, какие собаки?

— Какие?

Вместо ответа Макс поднял с земли камень и кинул его за забор. Оттуда сразу же раздался оглушительный лай. И пулемётная очередь.

— Сигнализация! — кивнул Макс.

Маша на всякий случай встала и отошла от забора подальше.

— А с другой стороны кто живёт? — спросила она.

— Чимурин. Садовод. У него на участке всё растёт. Даже бананы…

— Врёшь! — не поверил Паша.

— А вот и не вру. Сам пробовал. Только они невкусные. Ёлкой пахнут.

— Ты чего, того? — Маша покрутила пальцем у виска.

— Спорим? — Макс подвёл их к забору. — Вот. Смотрите!

Брат и сестра прильнули к щели и действительно увидели в центре участка ёлку, увешанную гроздьями бананов…

— Ничего себе… — выдохнул Паша. — А ещё что у него растёт?

— Ещё не успел попробовать, — честно признался Макс. — Времени не было. Знаете, как меня бабка пасёт?

И тут со стороны дома раздался голос Жанны Эдуардовны:

— Максим, домой!..

— Ну вот, я же говорил… — вздохнул Макс, надевая «бабочку». — Ладно, я пошёл.

Но, сделав несколько шагов, он остановился.

— А это… это кто у вас? — спросил он, указывая на окно второго этажа, в котором маячил Дракоша.

— Это? — растерялся Паша.

— Это наш брат, — нашлась Маша.

— Ага, двоюродный, — кивнул Паша.

— А почему он такой зелёный?

— А у него эта… ветрянка! — сообразил Паша.

— И его намазали зелёнкой, — добавила сестра.

— Сильно, — одобрительно кивнул Макс. — Только вы бабке про него не говорите. А то она меня к вам больше не пустит…

— Макси-им!

Как только Макс и Жанна Эдуардовна скрылись за калиткой, дети бросились наверх.

— Дракоша, мы же просили тебя не выглядывать в окно, — укоризненно сказала Маша.

— По-че-му? — удивился Дракоша.

— Потому что… если тебя увидят, будут неприятности.

— Не-при-ят-нос-ти? По-че-му?

— Потому… Потому что ты ещё много чего не знаешь!

— По-че-му?

— Слушай, если ты перестанешь спрашивать «почему», мы тебе принесём что-нибудь вкусное, — пообещал Паша.

— Например, варенье, — сказала Маша. — Знаешь, какое оно вкусное?

— Гы! — кивнул Дракоша и вытащил из-под кровати пустую трёхлитровую банку.

Глава четвёртая. «ЗАКРЫВАЙТЕ КАЛИТКУ!»

Художники — это люди, которые во всём стараются увидеть красоту. А если её нет, то создать. Правда, это не всегда у них получается.

Мама стояла за мольбертом и морщила нос: картина ей не нравилась. В этом состоянии её и застала соседка Клавдия Ивановна, притащившая полную корзину зелени. Выложив содержимое корзины, она с любопытством посмотрела на холст.

На холсте были нарисованы незабудки. Старушка оглядела участок, но цветов на нём нигде не обнаружила.

«Странные эти городские, — подумала проницательная баба Клава. — Своих-то цветочков нет… вот, наверное, и рисуют».

— А хотите, я вам цветов дам? — спросила она маму и, немного подумав, добавила: — Бесплатно.

— Спасибо. Но как-то неудобно, — замялась мама Наташа.

— Почему неудобно? У меня тележка есть. Ребятишки довезут. Зато красиво будет. Только траву покосите, уж больно всё у вас заросло… В общем, приходите!

— Обязательно придём, — кивнула мама.

— А вот калиточку вы зря не закрываете, — заметила баба Клава. — У нас в посёлке воры объявились. У Петровича, что напротив, весь инструмент увели. А у меня молочный бидон сегодня утащили. Вышла на огород, а его уже и нет. Говорят, люминий нынче в цене.

— Спасибо за предупреждение, Клавдия Ивановна! Обязательно будем закрывать! — Мама попрощалась с соседкой и вернулась к мольберту.

Но работа не клеилась. Маме всё время казалось, что за ней кто-то наблюдает. Она несколько раз огляделась, но никого не заметила.

«Наверное, показалось», — подумала она.

Но ей не показалось. Дракоша стоял у окна и внимательно смотрел, как мама водит кистью по холсту.

— Что она де-ла-ет? — спросил он у Маши.

— Рисует, — объяснила Маша.

— Ри-су-ет… — задумчиво повторил Дракоша. — Что та-ко-е ри-су-ет?

— Ну, картинки рисует, понимаешь?

Маша взяла с полки книжку и раскрыла её перед Дракошей:

— Вот, смотри, это — книжка, а это — картинки…

Дракоша внимательно осмотрел книжку, потрогал её лапой и даже понюхал.

— Видишь, вот здесь нарисована машина. А здесь — варенье.

— Ва-рень-е… — оживился Дракоша, разглядывая картинку.

— Нравится? Я сейчас тебе ещё покажу.

Пока Маша доставала книги с полки, Дракоша вырвал картинку с вареньем и начал её жевать. Затем выплюнул и сказал:

— Не-вкус-но…

— Ты что делаешь! — возмутилась Маша. — Картинки не едят! Их смотрят…

— По-че-му?

— Потому что это не вкусно, а красиво…

— Кра-си-во, — повторил Дракоша и со вздохом добавил: — Но невкусно.

В комнату вбежал Паша:

— Машка! Собирайся. Надо сходить к Клавдии Ивановне, помочь маме принести цветы…

— Веди себя хорошо! — сказала Маша Дракоше. — Можешь смотреть картинки. Только не ешь.

— Мы скоро вернёмся, а ты пока останешься один… — добавил Паша.