Магический шар - Хольбайн Вольфганг. Страница 11

— Вы действительно думаете, что это была хорошая идея, мастер Фемистокл? — спросил Кьюб.

— С игрой? — Фемистокл пожал плечами и с облегчением убедился, что стены от его голоса больше не дрожат. — Люди любят в неё играть.

— Я не это имел в виду.

Кьюб показал на других учеников, и Фемистокл, присмотревшись, оцепенел от ужаса. Он собирался всего лишь наложить на них безобидное обездвиживающее заклятье, но теперь обнаружил, что превратил всех учеников в камень! Перед ним стояла сотня гранитных фигур в натуральный рост, и под их тяжестью деревянный пол стал угрожающе прогибаться.

— Надеюсь, вы их сможете расколдовать, — сказал Кьюб.

В другое время волшебник воспринял бы это замечание как тяжёлое оскорбление. Но сейчас Фемистокл не был уверен, что сможет это сделать. Магическая сила уже несколько раз его подводила. Но он всё же попытался.

В результате… нет, лучше бы ему этого не видеть. Он быстро пробормотал другое заклинание, потом ещё одно, и ещё — и наконец, после десятой или двенадцатой попытки, большую часть того, что он натворил, удалось исправить: ученики стали оживать один за другим. По крайней мере, большинство из них.

— Эй, Фемистокл! — рявкнул Огонь. — Эти голы — классная игра! Парни, продолжаем! Два-ноль в нашу пользу!

— Почему это два-ноль? — завопил игрок из другой команды. — Был только один гол!

— Один тролль считается как два гнома, — ответил Огонь.

Фемистоклу было невыносимо всё это слушать. Он был глубоко потрясён, и в его сердце медленно закрадывался настоящий страх. Что же случилось с его магическими силами?

Между тем игра возобновилась. Она явно доставляла ученикам большую радость, даже если для некоторых она являлась лишь предлогом набить кому-нибудь физиономию.

— Что с вами, мастер Фемистокл? — спросил Кьюб.

— Моя магия… — растерянно ответил волшебник. — С ней что-то не в порядке. Она мне не повинуется.

— Я не хочу вас обидеть, мастер Фемистокл, — смущённо сказал гном. — Но вы уже много раз…

Фемистокл остановил его ледяным взглядом.

Игра была в полном разгаре. Команда «синих» снова установила ворота и во избежание следующего точного попадания поставила в них огромного тролля, плечи которого были значительно шире самих ворот. Но и команда Огня не сидела сложа руки: огромный паук из его банды оплёл ворота паутиной с такими мелкими ячейками, в которые не проскользнул бы ни один мяч.

— Это ужасно! — произнёс Фемистокл. — С моей магией что-то не так.

— Именно, — подтвердил Кьюб. — Причём это началось тогда, когда разбился Магический Шар. Но я думал, вы его починили.

— Я действительно его починил, — сказал волшебник, напряжённо размышляя. Прошлой ночью явно что-то произошло — незадолго до того, как из Шара полезли странные существа. Но ему ничего не приходило в голову.

Громкое ликование возвестило об очередном голе.

По всей видимости, обе команды договорились больше не лупить по первому попавшемуся под ноги игроку, а использовать в качестве мяча только Каменного Тролля — наверное, чтобы избежать дальнейших споров о нарушении правил. Пока «синие» второпях восстанавливали ворота, Огонь торжествующе проревел:

— Шесть-ноль!

— Как это — шесть? Это только второй гол! — воскликнул кто-то.

— Но он два раза ударился головой, — возразил Огонь. — Это засчитывается за два гола.

— Мне нужно в библиотеку, — пробормотал Фемистокл. — Надо кое-что разыскать. Дело принимает плохой оборот.

Он повернулся и направился к выходу, но тут раздался сильный грохот, и Огонь заорал во всю глотку:

— Двенадцать-ноль! Мастер Фемистокл, «Забей гол» — действительно обалденная игра!

— Почему это двенадцать? — раздался возмущённый голос. — Ты ведь даже не попал в ворота!

— Таковы правила! — объяснил Огонь.

— Но они же сгорели! — заголосил кто-то.

— Именно! — невозмутимо отозвался Огонь. — Поэтому «красным» автоматически засчитывается гол, если они бьют мимо три раза подряд.

— Ах так, а почему тогда сразу шесть голов?

— Потому что сегодня четверг, — нагло заявил Огонь.

Это было уже слишком. За спиной Фемистокла снова началась драка, будто она и не прекращалась. Но на этот раз он поостерёгся вмешиваться.

Наводнение на втором этаже

Вопреки надеждам Ребекки происшествия на этом не закончились. Оса, правда, подождала, когда техник завершит доскональный осмотр компьютера, очистит его от всех шестиногих «жильцов» и снова завинтит все гайки. Однако затем тоном, не предвещающим ничего хорошего, она приказала Ребекке, Тане и Саманте идти в её кабинет и там её подождать.

Кабинет находился на втором этаже огромного здания, и, несмотря на его располагающую обстановку, у большинства воспитанников интерната с ним были связаны, скорее, плохие воспоминания — это, безусловно, объяснялось тем, что Оса приглашала сюда учеников лишь в тех случаях, когда предстояла неприятная беседа.

А сегодня, по предположению Ребекки, её ожидал особенно неприятный разговор. Об этом свидетельствовал хотя бы тот факт, что с ними была и Саманта. Все в замке Драгенталь — а тем более Оса — знали, что Саманта с Ребеккой считались смертельными врагами.

У Тани, очевидно, было такое же предчувствие: едва они остались одни, как она налетела на Саманту:

— Что ты снова натворила?

— Я? — Саманта изобразила на лице невинность; за такое актёрское мастерство ей следовало бы дать премию «Оскар».

— Не прикидывайся! — тяжело дыша, продолжала Таня. — Ты ей разболтала!

— Что именно? — с улыбкой спросила Саманта. — То, что ты и твоя маленькая подружка ведёте себя так, будто вам принадлежит весь интернат? — Она покачала головой, но улыбка на её лице стала вдруг какой-то холодной, как у змеи, гипнотизирующей жертву. — А может быть, то, что я годами пыталась раскрыть тайну этого места и уже почти разгадала её, но тут пришли вы и всё испортили?

Она снова покачала головой и сказала сладко-фальшивым голосом:

— Но я бы этого никогда не сделала!

Ребекка вздохнула. Саманта намекала на историю Пэра Андерматта, мальчика из Сказочной Луны, который уже бесконечно долго был заточён в Мире теней. То есть для большинства это была всего лишь легенда. Но и Ребекка, и Саманта знали, что это случилось на самом деле. Пэр Андерматт существовал и действительно был заточён между двумя мирами и ждал, что кто-нибудь соберёт воедино все осколки Магического Зеркала, с помощью которого он смог бы вернуться в одну из реальностей. Саманте удалось каким-то образом разгадать эту тайну, но Пэр Андерматт выбрал именно Ребекку для того, чтобы она нашла исчезнувшие осколки. Этого Саманта простить не могла.

— Но ведь всё не так, — сказала Ребекка.

— Да? — с вызовом спросила Саманта.

Свет в лампе мигнул. Радио на столе Осы включилось, некоторое время работало на полную громкость и затем снова выключилось — так же, как и свет. Ребекка посмотрела вверх и вновь обратилась к Саманте:

— Сэм, прошу тебя, я знаю, что мы никогда не будем друзьями, но разве мы не можем, по крайней мере, заключить перемирие?

— Зачем? — осведомилась Саманта сладким голосом. — Разве мы воюем?

— Пока нет, — грозно сказала Таня, — но мы можем начать, если хочешь.

На этот раз их прервал школьный звонок. После короткого дребезжания он умолк, жалобно всхлипнув напоследок. Постепенно Ребекку охватило серьёзное беспокойство. Что происходит?

Саманта использовала эту возможность, чтобы прекратить разговор и отгородиться стеной молчания. Таня тоже в последующие десять минут не произнесла ни слова. Школьный звонок ещё пару раз давал о себе знать, радио и лампы несколько раз включались и выключались. Один раз Ребекка услышала странный тяжёлый щелчок. Он доносился из старинной картины над письменным столом Осы. Она вспомнила, что за картиной спрятан сейф. Как же она могла о нём забыть? Наверняка там находился осколок магического зеркала, который Оса забрала у Саманты. Но ведь сейф не может открыться сам по себе!