Исчезающий гном - Блэйлок Джеймс. Страница 8

– Тогда пойдем, – поторопил его Джонатан.

Ахав трусцой пересек подземелье и мудро выбрал туннель, который, казалось, вел слегка в гору и мог, как надеялся Джонатан, вывести их к дневному свету. После того как они прошли по нему где-то около двадцати ярдов, подъем прекратился, и на протяжении ста ярдов туннель оставался горизонтальным. Он был узким и высоким, его потолок терялся из виду где-то над головой. Вытянув руки в стороны, Джонатан легко мог коснуться обеих его стен. Через какое-то время он начал подозревать, что туннель слегка уходит вниз, но не совсем был в этом уверен. Лампа не давала достаточно света, чтобы как следует разглядеть, что находилось у них над головой или под ногами. Джонатан предложил сделать остановку и вытащил из небольшой сумки, висевшей у него на поясе, маленький шарик из слоновой кости с рунами эльфов, который он носил с собой на счастье. Он положил его на пол туннеля, и они увидели, как шарик качнулся вперед и со все увеличивающейся скоростью покатился по темному коридору. Ахав, принюхиваясь, медленно двинулся за ним, Джонатан пошел следом, поднял шарик и сунул его обратно в сумку.

Потом они с Профессором на какое-то время задумались. Джонатан считал, что нужно вернуться обратно, но Профессор хотел идти дальше, объясняя это тем, что если туннель и спускается вниз, это еще не значит, что так будет продолжаться. В конце концов, сначала-то он шел вверх. Джонатан был почти уверен, что Профессор выступает за продолжение пути не столько ради того, чтобы найти выход из подвала, сколько из научных побуждений, однако все же согласился с его предложением.

Вскоре у них не осталось никаких сомнений в том, что они спускаются вниз, к тому же довольно быстро. На некоторых участках путешественники практически скользили вниз, и, хотя это казалось Джонатану глупым, чем глубже они уходили, тем больше Профессору хотелось увидеть, что лежит на дне туннеля. Невозможно было сказать, на какой глубине они находятся. В слабом, сумеречном свете масляной лампы каждый последующий участок ничем не отличался от предыдущего. Лишь эхо шагов на каменном полу туннеля напоминало им о том, что время идет, – эхо и постепенно понижающийся уровень масла в лампе. В бутылке жидкости оставалось еще на две заправки. Так что в самом худшем случае они могли по крайней мере осветить себе обратный путь.

В конце концов они остановились отдохнуть на груде камней, и Джонатан поднял лампу вверх, чтобы взглянуть на скалистый потолок у себя над головой. Бледные лучи света упали на потрескавшийся гранит, прорезанный прожилками кварца. То тут, то там вниз торчали грозди кристаллов размером с палец, и среди них попадались длинные иглы аметиста, горящие пурпуром в свете лампы.

– Помоги-ка мне, Профессор.

Джонатан собрал несколько валявшихся поблизости больших камней, сложил их в кучу, забрался на нее, чтобы дотянуться до потолка, и начал отковыривать аметистовые кристаллы перочинным ножом. На стали после этого остались зазубрины, но зато Джонатану удалось отколоть несколько великолепных кусков. Один из них, длиной с его ладонь, был испещрен в глубине разводами изумрудно-зеленого цвета. Джонатан приступил к следующему кристаллу – постукивание его ножа по камню отдавалось эхом по всему туннелю.

В колышущейся темноте теней, отбрасываемых на потолок торчащими кристаллами, из-за того самого аметиста, который Джонатан пытался отколоть, выглянула крошечная безволосая голова какого-то маленького зверька, размером примерно с крысу, и уставилась на него слепыми розовыми, лишенными век глазками. Другая голова высунулась из-за первой, и еще две слепо разглядывали его с более дальнего расстояния. Первая внезапно сорвалась из своей ниши на гранитном потолке, расправила полупрозрачные крылья летучей мыши и, прошелестев ими, унеслась в темноту; ее длинный заостренный хвост больно ударил Джонатана по лбу. Джонатан вскрикнул и опрокинулся назад, разметав камни в разные стороны и думая только о том, чтобы не разбить хрупкую лампу, которую он продолжал держать в левой руке. Правым плечом он ударился о стену туннеля, и из лампы выплеснулся китовый жир. Горящие капли подожгли расползающуюся по полу лужу. Туннель мгновенно наполнился светом и шорохом тысяч тонких, как паутина, крыльев – это маленькие слепые твари, похожие на летучих мышей, слетали с потолка и с визгом уносились в глубь коридора. Ахав с лаем носился взад-вперед, а Джонатан и Профессор распростерлись возле груды камней, отмахиваясь от безволосых хвостов. Через мгновение в туннеле вновь воцарилась тишина, и он погрузился во тьму – в лампе жиром залило фитиль, а лужа на полу, догорев до конца, погасла.

Покопавшись в своем рюкзаке, Джонатан отыскал там спички и свечу. При свете этой свечи заново наполнил маслом и зажег лампу. Потом задул свечу, спрятал ее обратно в рюкзак вместе со всеми кристаллами аметиста и кварца, которые ему удалось отколоть, и спросил:

– Что это были за существа, Профессор? Летучие мыши?

– Если и мыши, то я таких никогда раньше не видел. Я встречал раньше слепых пещерных летучих мышей, но ничего похожего на эту мерзость – ничего с хвостами. Эти же были похожи на помесь летучих мышей и опоссумов. Возможно, один из экспериментов Шелзнака.

Джонатан поморщился:

– Не нравятся мне его эксперименты. По правде говоря, у меня от них мурашки по коже бегают. Давай-ка выбираться отсюда. Этот туннель никуда не идет, кроме как вниз.

– А по-моему, – возразил Профессор, – мы находимся в туннеле, который ведет к двери. Я должен увидеть эту дверь.

– Или собак. Или розовых летучих мышей. Или еще какую-нибудь жуть. Что касается меня, то я собираюсь взглянуть на дверь трактира «Высокая Башня».

При упоминании о трактире он вспомнил, что в кармане его рюкзака лежат четыре бутылки эля, однако мокрое пятно на ткани, похоже, предвещало неприятности. И точно, при падении две бутылки разбились. Джонатан вытряхнул из рюкзака куски стекла и засунул их в щели и трещины в каменных стенах, а потом откупорил оставшиеся целыми бутылки и передал одну Профессору, который отнюдь не был этим недоволен.

Эль был резким на вкус и сухим – именно то, что требовалось при данных обстоятельствах. Джонатан как раз говорил, что Шелзнак мог бы составить себе состояние, займись он изготовлением эля, когда заметил, что Ахав куда-то исчез. Они с Профессором быстро зашагали в глубь туннеля, рассудив, что если Ахав вернулся в погреб, то они непременно найдут его на обратном пути.

Через сорок ярдов туннель круто повернул направо и закончился перед ямой, стены которой отвесно, как падающий камень, уходили в землю. У края ямы, принюхиваясь, сидел старина Ахав.

– Конечная остановка, – с некоторым облегчением в голосе объявил Джонатан.

– Вовсе нет, – возразил Профессор. – Посмотри сюда. – Он указал на нечто похожее на железные кольца, вбитые в каменные стены ямы. – И посмотри на это. – Он провел ладонями по длинным бороздам на камне. – Все это было вырублено. Возможно, яму расширяли.

– Да, похоже. – Джонатану было интересно, действительно ли Профессор собирается спуститься по древней как мир железной лестнице в темную яму, уходящую на милю под землю. – Какой идиот, как ты думаешь, притащил сюда, вниз, кирку, чтобы долбить скалы? Это напоминает мне тех восточных безумцев, которые вырезают целые города на моржовом бивне. На это уходит вся жизнь.

– Никто не тащил вниз кирку. – Профессор провел ладонями по бороздкам в скале. – Ее притащили вверх. Посмотри на эти отметины. Они были оставлены инструментом, который двигался снизу вверх. Что-то выбиралось из этой ямы наружу.

– Замечательно, – съязвил Джонатан. – Без сомнения, это были предки Шелзнака.

– Ну что ж, мы должны это выяснить. – С этими словами Профессор бросил в пустоту камень.

Камень ударился о дно всего через пару секунд, что привело Профессора в безмерное восхищение, но одновременно поставило Джонатана перед печальным фактом – он вот-вот последует за Профессором еще глубже в землю.