Опасная игра - Уилсон Жаклин. Страница 18

– Осторожней, Трейси!

– Трейси, вернись! Кто теперь псих?

Сердце у меня колотилось как бешеное, и руки стали скользкими от пота, но я решила все-таки забраться еще выше. Пусть мальчишки поволнуются. Я лезла вверх, все вверх, с ветки на ветку, сосредоточившись изо всех сил: руку туда, ногу сюда… Скоро уже и елка закончилась. Тонкие ветки иногда отламывались, когда я пробовала за них ухватиться, но я все равно упорно карабкалась, пока не смогла дотянуться рукой до самой верхушки. Там я и прицепила свои трусики, точно белую елочную звезду.

Мне казалось, что вокруг вспыхивают и рассыпаются искрами фейерверки. Я выиграла! Выиграла в самой-пресамой трудной и опасной игре!

Потом я долго-долго спускалась, осторожно нащупывая ногой ветки, и наконец поравнялась с окном, откуда на меня, разинув рты, таращились Футболист с Александром, точно к ним ангел с неба спустился.

– Чего уставились? Отойдите с дороги! – скомандовала я.

Они раздвинулись, точно шторы.

Я приготовилась к прыжку.

Впрыгнула точнехонько в окно и не упала даже – приземлилась на ноги. Трейси, Девочка-Кошка, у которой в запасе все девять жизней, ни одной не истрачено!

– Ну, что скажете? – Я прошлась по комнате в безумном танце.

Футболист заплясал вместе со мной, хлопая меня по спине:

– Ну, ты даешь, малявка! Хоть и без трусов!

– Я круче всех, правда? Скажи, Александр?

– Ты ненормальная! – выпалил Александр. – Я как студень трясся, на тебя глядя! Смотри, до сих пор дрожу.

– Огуречный студень! Фу! – сказала я.

– Оба вы психи! Ты что, не понимаешь – ты могла по-настоящему убиться! Что здесь крутого?

– Ты зато очень крутой. Крутой зануда.

Я ткнула его кулаком в бок. Ну зачем он опять все портит?

– Она точно круче всех! И я тоже! – завопил Футболист, тыкая Александра в бок с другой стороны.

– Хватит меня тыкать! – Александр сжался в комочек. – Никакие вы не крутые! Рисковать по-дурацки погибнуть – не круто!

Мне уже просто хотелось пришибить Александра. Как надоедливый комарик, зудит и зудит. Сейчас протяну руку и – ХЛОП!

– Не зли меня, Александр, – предупредила я, добавив еще один тычок.

– А ты и так на меня злишься из-за того, что я сказал про твою маму. Потому и придираешься к каждому слову.

– При чем здесь это?! – рассвирепела я. – Просто я злюсь, потому что ты меня бесишь!

– Неудивительно, что тебя в школе дразнят! – заржал Футболист. – И даже твой отец тебя терпеть не может.

На этот раз Футболист Александра пальцем не тронул, но уж лучше бы стукнул.

Мне стало совестно – самую чуточку.

– Наверное, на самом деле папа его любит.

– Нет, не любит. – По щекам Александра покатились громадные, как горошины, слезы. – Он меня и правда не выносит.

Я почувствовала себя ужасно подлой и от этого еще больше разозлилась на Александра:

– Чушь какая! Хватит, не дури! Вот сейчас ты меня всерьез бесишь.

– Меня ты с самого начала бесил, Огуречик, – сказал Футболист.

– Не называй меня так! – всхлипнул Александр.

– Огуречик, Огуречик! – выкрикнул Футболист нараспев. – Хилый мелкий Огуречик, все на свете ему слабо?!

– Не все! Я же исполнил то, что ты сказала, правда, Трейси?

– Ага, у тебя хватило ума всей школе подсказать, чтобы звали тебя Огуречиком!

– Перестань!

– Огуречик, Огуречик, Огуречик! – проорала я прямо ему в лицо.

Футболист встал рядом со мной:

– Вали отсюда, Огуречик! Этот дом – наш!

– Я первым его нашел, – заплакал Александр.

– А теперь мы здесь живем, – сказала я.

– А ты нам не нужен. Правда, Трейс?

На такое у меня все-таки совести не хватило. Все-таки во мне еще оставалась та, другая Трейси, которой хотелось подойти к Александру и крепко-крепко его обнять.

Александр заметил мою нерешительность. Он громко шмыгнул носом:

– Я что хотите сделаю, только позвольте мне остаться!

– Ну ладно, полезай на дерево и сними трусы Трейси с вершины, – выпалил Футболист.

– Нет! – крикнула я.

– Да! – сказал Футболист.

– Хорошо, – сказал Александр.

– Не сходи с ума!

Мне вдруг стало страшно. Все как-то слишком быстро завертелось, и я уже не могла ничему помешать.

– Футболист, пожалуйста, отмени! Нельзя ему туда лезть!

– Я же залез, – отрезал Футболист. – И ты лазила, хоть ты и мелкая совсем, и вообще девчонка.

– Я полезу, – сказал Александр. – Я все равно считаю, что это глупость, и, наверное, я убьюсь насмерть, ну и пусть. Я вам докажу!

И он бросился к окну.

– Александр, стой!

Я кинулась за ним, но он оказался на удивление шустрым.

– Ты же лазить не умеешь, и равновесие не держишь, и вообще ничего не умеешь! Ты упадешь!

– Я же сказал – ну и пусть.

Александр хотел вскочить на окно, не рассчитал прыжок и стукнулся носом о подоконник.

Я подбежала к нему:

– Сам видишь! Ну, кто теперь глупости творит?

Александр замотал головой. Нос у него был весь в крови.

– Футболист, ну скорей, отмени свое условие!

– Отменяю, отменяю. Ладно тебе, Огуречик!

– Я все равно полезу, если вы пообещаете больше никогда не звать меня Огуречиком, – просипел Александр, обеими руками зажимая пострадавший нос.

– Никуда ты не полезешь! Ты прав, мы все были как психи какие-то.

– Вы хотели меня прогнать, – прошептал Александр, снова поворачиваясь к окну.

– Я же не всерьез! – сказала я. – Александр, мы с тобой друзья. И Футболист тоже твой друг.

– Я с ним не дружу, – сказал Футболист.

– Дружишь! – завопила я.

– Никто не хочет со мной дружить, – пискнул Александр и внезапно ринулся к окну.

От неожиданности мы не успели его перехватить.

На этот раз он прыгнул выше и не врезался в подоконник. Зато он пролетел дальше – прямо в пустоту, как персонаж мультика. Только в мультиках персонажи зависают в воздухе, перебирая ногами, поворачиваются и возвращаются обратно. А Александр был настоящий, не мультяшный. Он полетел вниз, вниз, вниз… В темный вечерний сад.

Дом в саду

Мы думали, он убился. Когда мы сломя голову сбежали вниз по лестнице и выскочили наружу через кухонное окно, он так и лежал неподвижно, раскинув худенькие ручки-ножки.

– Александр! – закричала я.

– Готов. – Футболист громко шмыгнул носом. – Я убил беднягу Огуречика.

– Никогда больше не называй меня Огуречиком! – пропищал Александр мышиным голосочком.

Мы бросились к нему и затискали в объятиях, точно самого дорогого друга.

– Осторожней! – сказал Александр. – У меня, наверное, шея сломана. И руки, и ноги. И ребра.

– Тебе очень больно? – я взяла его крошечную лапку.

– Не знаю, – ответил Александр. – Я себя как-то странно чувствую. Вроде как ничего не чувствую. Наверное, когда приду в себя, будет больно.

– Как это – ничего не чувствуешь? Его парализовало! – ужаснулся Футболист.

Я пощекотала Александру под коленками. Он взвизгнул и стал брыкаться.

– Не парализовало, – определила я.

Знаете, что самое удивительное?

Александр вообще ничего себе не повредил. Даже ногтя ни одного не сломал! Мы смотрели на него со страхом и восторгом. Как он мог выжить, упав с такой высоты? Я всегда считала, что в Александре есть что-то нечеловеческое. Может, он инопланетянин? Это многое бы объяснило.

Только когда Александр осторожно встал на четвереньки, а потом на ноги, мы поняли, что его спасло. Он упал на старый матрас!

– Ну ты и везучий! – восхитилась я.

– Только блох небось набрался, – прибавил Футболист.

– Может, я все-таки что-нибудь повредил? – сказал Александр почти с надеждой. – Вот нога слегка побаливает. Наверное, перелом. Определенно.