Я и Тёмка - Яралёк Ольга. Страница 47

– Ты что, её не знаешь?

– Почему, знаю…

– Ты просто так сказала, словно сама себя спросила.

Андрей сделал ещё один круг и уехал из зоны моей видимости. Настроение резко упало. Разговор дальше не клеился. Я сослалась на головную боль – Яська ушла к себе домой.

Я села за уроки, но мысли атаковали со всех сторон:

«Как она оказалась в нашем дворе? Как она оказалась на раме у Андрея? Он её пригласил к себе в гости? Или это случайная встреча? Ничего не понимаю. И самое непонятное из всего… какое мне дело и почему мне так неприятно! Ко мне же в гости приходят одноклассники… Почему не могут приходить одноклассницы к Андрею? Могут. Но почему же так досадно, как будто у меня забрали любимую игрушку?».

Дни рождения

Не знаю, кто как, а я пока ещё очень люблю отмечать свой день рождения. Друзей в любой день можно позвать, но тут какой-то особый случай. Всё крутится только вокруг тебя и для тебя. Это приятно. Люблю, когда утром открываешь глаза, а на столе рядом с кроватью стоит самая большая в доме хрустальная ваза, набитая разноцветными гладиолусами. Это традиция. Мама специально их к моему дню рождения выращивает. Под вазой всегда лежат подарки. От папы и мамы, от бабы и деда. Но я никогда сразу не встаю. Я лежу и мечтаю. Что там, внутри этих красивых пакетов?

Потом начинается суета: нужно всё приготовить к приходу гостей. А гостей бывает не меньше десяти. Это мои одноклассники и соседи. Так получается, что у меня друзья и девчонки, и мальчишки. И я со всеми лажу, хотя характер у меня, как выражается бабушка, «о-го – го». Ну, что выросло, то выросло…

Однако есть один «момент», который меня смущает, что ли… Это Андрей. Он перестал ходить ко мне на день рождения. Уже в прошлом году не приходил. И в этом предупредил, что не придёт… Причина кажется мне надуманной. Он говорит, будто не со всеми моими гостями у него общий язык. Это крайне неприятно. Получается, что ради новых друзей я отодвинула старого друга. Но Андрей упрямый: ничего не хочет слушать, никакие доводы для него не существуют.

В предпраздничной суете я забываюсь, но иногда совершенно неожиданно будто кольнёт: «Андрей не пришёл»…Я и сердилась на него, и обижалась в том году – всё бестолку. На свой день рождения он никого, кроме меня, не зовёт. Ни во дворе, ни в классе у него нет друзей. Вернее, был один друг, но ещё в восьмом классе они рассорились. С той поры Андрей встречает день рождения в тесном кругу родных, со мной да с моими бабушкой и мамой.

А вот если нас вместе приглашает кто-то из одноклассников и там оказываются ровно те же персонажи, что были у меня на дне рождения, Андрей идёт. Вот где логика? Зачем идёт, непонятно.

Пригласила нас к себе Яська, моя подруга из соседнего дома. Мы с ней в одну музыкальную школу ходили, так и сдружились. Пока дойдёшь до дома – три троллейбусных остановки – с сольфеджио или музыкальной литературы, обо всём переговоришь. Да ещё пять лет подряд… Музыкальную школу мы окончили, а вот общаться не перестали. Я перезнакомила её со всеми своими одноклассниками, в том числе с Андреем, и она пригласила мужской коллектив из четырёх человек да нас в гости.

Мы с Андреем нарядились и пришли вовремя. Остальные опоздали. Яська убежала поправлять макияж. Пока было время, Андрей заглянул в зал, где предполагался праздничный ужин.

– Что это? – тут же прямо в ухо спросил он шёпотом.

– Где?

– Там стол стоит с тортами.

– Ну? День рождения

– А еда где?

– Я думаю, у неё будет чайный стол.

– Это что такое?

– Ну, всё для чаепития, а не как мы с тобой привыкли: салаты, горячее, сладкое и кусочек с собой, – улыбнулась я.

– Так, – схватил меня за локоть Андрей, продолжая шептать мне в ухо, – где здесь выход? Мы уходим.

– Подожди, неудобно же!

Тут зазвонили в дверь: это пришли все остальные гости разом. Стол действительно был чайным. После того, как мы перепробовали все торты, парни убрали стол и начались танцы. Андрей этого всего терпеть не может. Он сидел, листал какие-то альбомы… Яське всё-таки удалось вытащить его на один танец: я-то и не подходила даже, знаю ответ… Но прошло немного времени, как я опять услышала в ухе шёпот:

– Ты домой собираешься? Очень кушать хочется.

Пришлось идти домой.

– Ты что, – говорила я по дороге, – поесть в гости ходишь?

– И поесть тоже. А что у неё ещё делать?

– Действительно! – воскликнула я. – И ко мне ты не ходишь на день рождения, потому что мы плохо готовим с мамой?

– Не потому. Слушай! По поводу готовки! Пошли ко мне! У меня маманя сегодня испекла горячую кулебяку, сделала «ёжики» с пюре и запекла яблочки с сахарной пудрой. Пошли?

Он так вкусно всё это перечислил, что моя злость сразу прошла. Ну что с ним поделать?

Вредные слова

– Слушай, слово какое прилипчивое! – сказала я Андрею, возвращаясь из школы. – Ну вот, опять!

– Какое слово?

– «Слушай».

– Слушаю.

– Да нет! Слово «слушай» прилипчивое. Вредное слово! Я его всё время повторяю!

– Так отлепись.

– Легко сказать – отлепись.

– Я тоже как-то долго не мог от «в общем» отвязаться.

– Помню! Было такое! И как же удалось?

– Никак. Само прошло.

– Может, и у меня само пройдёт. Через час во дворе? – спросила я, открывая входную дверь.

– Угу!

Через час мы вышли во двор и уселись на скамейку. Тут Димка выходит, да не один.

– Привет! Это Юра. Он на два дня погостить с отцом к нам приехал. У бати же юбилей! – начал Димка. – Нас выставили, чтобы не мешали стол накрывать. Юрка обещал рассказать, как они с отцом до нас добирались. Его батя взахлёб об этом моему папке рассказывает.

– Ты откуда приехал? – спросила я.

– Я-то? – зачем-то переспросил Юра. – Я, ну это… Из Билибина.

– Это где? – уточнил Андрей.

– Это Чукотка, – подсказал Димка.

– Ну да, – ответил Юра.

– Что-то ты не очень многословный.

– Это он сначала такой, а потом чума! – сказал Димка.

Мы сидели на скамейке возле детской песочницы. Юра присел на край и начал рассказывать:

– Ну, это самое. Мы с отцом раньше, типа, не ездили далеко. Ну вот, значит…. Вернее, я не ездил. Он-то, блин, где только не бывал! И на Севере, и на Востоке – короче, везде! А тут, это самое, подвернулся случай. Юбилей. Мы, типа, билеты купили в купе. Собрали, блин, чемодан. А в день отъезда, это самое, проспали! Вскочили, короче, как ужаленные. Всё, думаем: типа, опоздали! Батя, короче, носки в карманы, галстук, блин, за пояс. Хватает, типа, меня и чемодан. Выскакиваем, это самое, на улицу… Ни одной, блин, машины, как назло. Такая фигня! «Ништяк»! – говорит батя. – Типа, «приехали»! А до отхода поезда, короче, пятнадцать минут. Мы, блин, несёмся по проспекту. Утро раннее, как бы выходной день. Нет, блин, машин! И всё! Батя весь красный, вспотел, короче… Я как бы на ватных ногах! И тут, типа, везуха!

– Вертолёт на самолёте? – уточнил серьёзно Андрей.

– Да ну тя! «Жигуль»! Мы, короче, с батей дорогу своими телами, блин, загородили. «Жигуль» по тормозам. Деваться ему, это самое, некуда… Посадил нас, типа. Прибегаем как бы на вокзал… До отхода поезда, короче, одна минута! Глядь, блин, а поезда нашего нет! Типа, в расписании тоже нет! Ну вот, значит… Мы в кассу. Касса, блин, закрыта! Мы, это самое, туда, блин, сюда… По перрону мечемся. Чё за фигня?! А тут, типа, путеобходчик идёт… «Где поезд, блин?» – спрашиваем. – «Дык, завтра будет», – отвечает.

Мы, это самое, даты с батей перепутали! Сели, короче, прямо на перрон и, блин, давай ржать. Бывает же такая фигня в жизни!

– На следующий день всё было нормально? – спросила я.

– А то! Вишь, добрались.