Секретный план Элис - Кёртин Джуди. Страница 18

– И что это будет? – с недоумением спросила я.

– Ванильный суп. Самое модное блюдо в Париже.

– Неужели? – засомневалась я.

Элис рассмеялась:

– Но могло бы быть, просто никто не додумался до этого.

Я тоже засмеялась. Готовить вместе с Элис было весело. Как бы я хотела забыть о Линде и Питере, которые сидели в соседней комнате, и просто радоваться жизни, чтобы меня никто не втягивал ни в какие сумасшедшие планы. Как бы я хотела, чтобы все было как раньше, когда родители Элис жили вместе.

Элис сделала шаг назад, любуясь своим кулинарным шедевром.

– Нужен завершающий штрих. Есть кофе, чтобы присыпать им?

Я потянулась за банкой для кофе:

– Только зерна. Не думаю, что они подойдут.

Элис засунула руку в банку и вытащила несколько зерен:

– Все будет отлично.

Она бросила зернышки кофе в стакан с ванильным супом. Подержавшись на поверхности пару секунд, они медленно пошли ко дну.

Элис сделала недовольное лицо:

– У меня был долгий вечер. Не собираюсь тратить десять минут на то, чтобы выловить их оттуда. Они должны были служить украшением… Ну что ж, а теперь будут невидимым украшением!

Я улыбнулась:

– Спорим, это последний писк в Вене!

Элис улыбнулась мне в ответ, а затем вручила один из стаканов и отправилась в столовую. Линда и Питер, к счастью, не обнимались (это было бы полным отстоем), а всего лишь молча смотрели друг на друга.

– А вот и десерт! – объявила я.

– Ванильный суп, – добавила Элис.

– Последняя мода в Париже, – не удержалась я.

– Неужели? – скептически поинтересовалась Линда, отодвигая обеденную тарелку.

Питер ничего не сказал, а засунул ложку в стакан и поболтал ею. Он, должно быть, жутко проголодался после наполовину съеденного салата со слизняками и порции лазаньи, рассчитанной разве что на хомяка. Он выглядел довольно счастливым на протяжении секунд десяти, а затем, бросив ложку, схватился за челюсть:

– Ой! Ой! Что там такое?! Я чуть не сломал зуб!

– Секретный ингредиент! – сказала Элис. – Если я расскажу, то мне придется тебя убить.

Затем она схватила меня за руку и в который раз потащила на кухню.

– А что, если он действительно сломал зуб? – спросила я.

Элис только махнула рукой:

– Не волнуйся, ничего у него не сломано. Он просто ведет себя как ребенок.

Может, она и права, по крайней мере, в столовой все было тихо.

– Видишь? – толкнула меня локтем Элис. – Ему уже лучше, а теперь помоги мне с этим.

Мы поставили бутылку шампанского и бокалы на самый лучший серебряный поднос, который только смогли найти у мамы. Когда мы вошли в комнату, Линда удивленно подняла брови:

– Шампанское? Что мы празднуем?

Мне тут же пришло в голову множество предложений, но боюсь, ни одно из них нельзя было произнести вслух.

Как насчет того, чтобы отпраздновать тот факт, что ты не съела слизняка?

Или то, что Питер не сломал зуб о зернышко кофе?

Или то, что, несмотря на все наши усерднейшие попытки, мы с Элис вас все-таки не отравили?

Элис прервала мои размышления.

– Отмечаем, что сегодня суббота, и мы так замечательно проводим время!

Ха! Может быть, Элис и проводила замечательно время, но, боюсь, что в одиночестве. Для меня вечер оказался испорчен, как, впрочем, и для Линды с Питером, судя по их лицам – веселья было мало.

Питер потянулся к шампанскому:

– Я открою?

Но Элис уже перехватила бутылку:

– Нет, папа, ты гость. Проще простого! Я сто раз видела по телику, как это делается.

Моя подруга аккуратно оторвала фольгу, сняла проволоку, которая закрепляла пробку. Затем она принялась изо всех сил тянуть за пробку, которая выходила очень медленно, как зубная паста из пустого тюбика. Когда пробка практически вышла наружу, Элис зачем-то сунула бутылку мне в руки.

– Вот, попробуй сама, – сказала она. – Я боюсь, к тому же ненавижу громкие звуки.

Я тоже испугалась, но было уже поздно предпринимать что-либо. Было такое ощущение, что я держу в руках гранату или бомбу, которая вот-вот взорвется. Я отстранила бутылку как можно дальше от себя, желая, чтобы мои руки были хоть чуточку длиннее.

Элис спряталась за кресло, Линда закрыла глаза, а Питер предупредил:

– Поосторожнее с этой штукой!

Слишком поздно – последовал громкий хлопок, и пробка вылетела из бутылки как пуля. Она облетела комнату и умудрилась найти мамину любимую вазу, которая, полагаю, чувствовала себя в безопасности на верхней полке шкафа. Ваза на секунду закачалась, а затем полетела вниз. Я не знала, что мне закрывать – то ли глаза, то ли уши. Послышался звон разбитого хрусталя и восклицания «О, нет!». Питер, Линда и Элис одновременно схватились за головы. Я, наконец, сообразила, что произошло, и подбежала к тому, что некогда было вазой. Пол был усеян сотней осколков – даже суперклей тут бессилен.

Я почувствовала, как рыдания подступают у меня к горлу. Почему я позволила Элис втянуть меня в это?

Теперь я по уши в неприятностях, и все ради чего?

Линда не сводила глаз с Элис, а Питер выглядел еще более смущенным, чем прежде.

Как раз в этот момент в дверях появилась Рози.

– Большой бух! – как всегда, неподражаемо произнесла она.

Сестра подошла и встала рядом с Линдой.

– Ой, бедная малышка, – проворковала Линда. – Весь этот шум разбудил тебя? А почему ты мокрая? В твоей комнате так жарко? Ты вспотела, милая?

Теперь даже Рози смутилась. Линда что, не чувствовала запаха? Или ванильный суп ударил ей в голову? Или она переборщила с духами?

Рози стала мокрой вовсе не потому, что в комнате было жарко. Мне заранее следовало предупредить Линду, что одно из сотен маминых правил в действительности не такое уж глупое, а именно – не давать Рози много пить после семи вечера.

Но мокрые штаны Рози, конечно же, не самая большая катастрофа за сегодняшний вечер.

Когда Линда взяла на руки мою сестру, меня передернуло. Что ж, даже малейшие зачатки романтических отношений, которые могли возникнуть между Питером и Линдой, были погублены – описанный ребенок положил конец всему.

Я устало посмотрела на Элис:

– Пойдем, я переодену Рози во что-нибудь сухое. А тебе пора мыть посуду!

Глава двадцатая

Когда я помыла и переодела Рози, она больше не хотела сидеть в кровати.

– Нет! – сказала она и топнула своей маленькой ножкой, что живо напомнило мне Элис. – Я хочу вниз, в гостиную, к Линде на колени! – решительно заявила Рози.

Я вздохнула. В конце концов, теперь это уже не имело никакого значения, вечер был и так испорчен. Поэтому я разрешила Рози спуститься вниз, а сама отправилась на кухню помогать Элис.

Много позже, когда кухня, наконец, стала чистой и приняла тот вид, в котором ее оставляла мама, Элис спросила меня:

– Что ты думаешь?

– Насчет чего? – спросила я так, словно не понимала, о чем идет речь.

– Насчет сегодняшнего вечера. Как ты думаешь, все прошло хорошо?

Я пожала плечами:

– Ну, мы не спалили дом, что уже само по себе хорошо.

Элис топнула ногой:

– Я говорю серьезно, Мэган. Что ты думаешь по поводу свидания? Оно сработало? Как думаешь, теперь папа скажет маме, что встретил кого-то еще? Мама будет ревновать?

Я вздохнула. Насколько я понимала, вечер превратился в сущий кошмар, точно такой же, каким была поездка в парк «Фота» с мисс О’Хёрлихи. Но мне не хотелось расстраивать Элис.

– Взрослых трудно понять, – неуверенно начала я. – Линда и твой папа… кажется… хм… вроде поладили.

Элис сняла с плеча полотенце, которым она вытирала посуду, и устало опустилась на стул:

– Да брось ты, Мэган, не старайся скрыть от меня правду. Думаешь, я не понимаю, что вечер – полный кошмар? Отец с Линдой, наверное, сидят там и ждут не дождутся, когда все это закончится. Пойду обрадую их! Попрошу отца отвести меня домой.

Она открыла дверь в столовую, но на полпути остановилась.