Секретный план Элис - Кёртин Джуди. Страница 2

Обычно я всегда прихожу в бешенство, когда Мелисса откалывает шуточки про мою маму, но сегодня мне было все равно, и я даже не удостоила ее ответом. Что бы сейчас ни сказала Мелисса, это не могло меня задеть.

В этот момент Элис шагнула из-за спины Грейс.

– Привет, Мелисса! – радостно воскликнула она. – Так приятно видеть тебя снова. Ну и чем ты развлекалась на Пасху? Дразнила кого-нибудь? Лупила старушек? Или, может быть, отнимала сладости у малышей, а?

Мелисса подняла было руку, чтобы поправить волосы, но та зависла в воздухе.

– Элис? – прошептала она, и ее рот искривился. Так обычно выглядят герои в фильмах, когда видят человека, который ранее поклялся их убить.

Элис задорно подмигнула:

– Да, это я. Схватываешь на лету, подруга!

Мелисса побледнела, и ее кожа стала еще белее, чем обычно.

– Что… что… ты здесь делаешь? – Мелисса не могла подобрать слова, ее удивлению не было предела.

– То же, что и ты, я полагаю, – улыбнулась Элис. – Пришла учиться.

– Но… но…

Грейс, Луиза и я засмеялись. Мелисса всегда была такой самоуверенной, что странно видеть ее потерявшейся и не знающей, что ответить. Но надо отдать ей должное, она не сдавалась.

– Но… разве… ты теперь… не в Дублине?

Элис усмехнулась:

– Ну, по правде говоря, я переехала в Дублин, но потом решила, что мне будет тебя не хватать, и вернулась.

Мелисса поняла все неверно, поэтому расслабилась, решив, что дела не так уж плохи.

– Значит, ты приехала навестить нас?

Элис задумалась на мгновение, а затем прощебетала:

– Можно и так сказать. Только этот визит будет о-о-о-очень долгим, ведь я планирую остаться в Лимерике навсегда.

На секунду мне показалось, что сейчас Мелисса снимет свои модные розовые сандалии и запустит ими в нас. Но в этот момент прозвенел звонок, и все бросились в класс.

Теперь, когда Элис вернулась, занятия больше не будут такими скучными! Уверена в этом!

Глава третья

Следующие несколько недель прошли просто замечательно. Иногда я ждала Элис у дома ее отца, а иногда приходила в квартиру Вероники. Сначала было немножко неловко, но потом я привыкла, а ведь когда-то эта семья дружно жила в одном доме.

Все в классе были необычайно возбуждены, поскольку приближался день нашей конфирмации [3]. Большинство дней мы проводили в церкви, разучивая гимны и тренируясь тихо садиться и вставать со своих мест, а также ходить к алтарю ровной колонной. Сначала нам давалось это нелегко, и многие путали места, а наша учительница мисс О’Хёрлихи только и делала, что причитала:

– А если вы все перепутаете в присутствии священника? Вы просто меня опозорите!

Однако после некоторой практики все пошло как по маслу, и разбуди нас среди ночи, мы и тогда бы нашли свои места и выстроились в ровную линию перед алтарем. Элис вообще сказала, что все лучше, чем математика.

В обеденный перерыв мы обсуждали, что наденем на обряд конфирмации. Мелисса рассказывала всем, кто отваживался ее слушать, что она поедет в магазин «Арнотт» в Дублине и купит там настоящее дизайнерское платье и туфли на высоком каблуке. Грейс собиралась лететь за платьем в Лондон, но это не казалось таким уж ужасным событием, поскольку она не трещала об этом дни напролет.

Во время наших обсуждений я все больше помалкивала. У меня никогда не было клевой одежды. Если бы мама могла, она бы связала мне платье для конфирмации или сплела из веточек и листьев, если бы это не повредило окружающей среде. Когда бы я ни заикалась на эту тему, мама говорила одно и то же:

– Прекрати спорить! Конфирмация, как ты знаешь, религиозный обряд. И то, что ты наденешь, – совсем не главное.

Я, конечно, знала, что одежда вовсе не главное, но в то же время она была непременным атрибутом. И если я надену что-нибудь по-настоящему отстойное, Мелисса будет очень долго смеяться надо мной, а весь торжественный день будет испорчен.

Так что я решила действовать и однажды в субботу, проснувшись пораньше, переделала кучу домашних дел, а затем приготовила родителям завтрак в постель, даже сварив маме овсянку, чтобы ее настроение несколько улучшилось.

Моя сестренка Рози уже была в их спальне и возилась у родителей в кровати. Папа рассмеялся, увидев меня, входящую к ним в комнату с подносом, уставленным чашками и тарелками.

– Для чего весь этот пир, Мэган? – хитро улыбнулся он. – Могу поспорить, что ты чего-то хочешь.

Я кивнула. Притворяться дальше было бессмысленно – родители всегда могли читать мои мысли. Глубоко вздохнув, я начала:

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, можно мы сегодня пойдем и купим платье для конфирмации? Все в классе уже купили, и если я срочно не раздобуду что-нибудь, то одноклассники подумают, что я полный лузер.

Мама уселась в кровати так, что моим глазам предстала ее ночная рубашка, вся заштопанная, наверняка ей была не одна сотня лет.

– Не драматизируй, Мэган. Я уже говорила, что всякий, кто судит о тебе по одежде, просто не заслуживает быть твоим другом.

Я глубоко вздохнула:

– Хорошо, мама. Забудь, что я сказала про лузера. Но, пожалуйста, можно мы поедем сегодня в город и купим что-нибудь?

Мама на минуту задумалась:

– Вообще-то сегодня я собиралась прибраться в нашем сарае в саду. Ты бы могла мне помочь…

– Да брось, Шейла, – оборвал ее отец. – Помоги бедной девочке в ее несчастье! Я отведу Рози в парк, а вы вдвоем отправитесь на шопинг.

Как только папа произнес последнюю фразу, Рози задорно задрала голову и захлопала в ладоши:

– Да! Мы идем в парк!

Все рассмеялись.

Через час мы уже были в городе, и мне все-таки удалось оторвать маму от магазинов, где продавали уродские серые бесформенные платья для старух.

В одном милом магазинчике я выбрала себе действительно клевые модные белые брюки, полосатый бело-голубой топ и широкую белую рубашку, которую я планировала надеть сверху.

На обратном пути к машине я была так счастлива, что мне хотелось петь. Случилось невообразимое – я буду нормально одета во время обряда конфирмации! Но затем мне в голову пришла ужасная мысль, которая немедленно все испортила. Что наденет моя дорогая мамочка? Мне надо было узнать это, и в то же время я подозревала, что если узнаю, то бессонные ночи мне гарантированы, потому что ее наряд мог стать настоящим кошмаром. Разве кто-то сможет заметить мой классный прикид, если сзади меня будет стоять мама, одетая как в самые мрачные годы Средневековья?

– Хм, мам, – начала я неуверенно. – Ты случайно не собираешься что-нибудь купить себе для моей конфирмации?

Она отбросила волосы с лица и рассмеялась так громко, словно я сказала что-то необычайно смешное:

– Что за мысль! Разве у меня мало одежды в шкафу?

Это правда, шкаф просто ломился… от уродливого, немодного и изношенного старья. Казалось, что это одежда не современной женщины, а обноски, украденные из лавки старьевщика.

Пока я приходила в себя от шока, в который меня повергла ее реплика, мама продолжала:

– Хотя если постараюсь, то, наверное, закончу вязать тот комбинезон. Как ты думаешь? Правда, он мило будет смотреться на мне?

Я чуть не задохнулась от ужаса, представив ее в этом бесформенном кошмаре.

Она, должно быть, шутит! Она просто не может говорить серьезно!

Мама вязала этот дурацкий комбинезон уже практически два года. Он представлял собой гигантское нечто, на которое пошла старая шерсть, оставшаяся от других не менее ужасных вязаных вещей. Это было отвратительное уродство, состоящее из оранжевых, красных, розовых, коричневых и болотно-зеленых полос. Оно живо напомнило мне о тех бесформенных комбинезонах, которые я носила, когда была маленькой. Казалось, кошмар ожил и преследует меня. Если, не дай бог, мама закончит его и наденет на мою конфирмацию, я могу поставить на себе жирный крест или сразу же вытатуировать слово «лузер» у себя на лбу заглавными буквами и так и явиться на церемонию.