Белый пик - Горовиц Энтони. Страница 15

Тринадцатый номер находился в конце длинного узкого коридора. За дверью скрывалась на удивление большая комната. В ней была двухместная кровать с чёрно-белым покрывалом, мини-бар и стол, на стене висела пара картин в рамах с видами Парижа. Носильщик поставил чемоданы, и, как только он ушёл, Алекс скинул ботинки и сел на кровать. Его мучил вопрос: зачем они сюда приехали? Вертолёт, конечно же, требует дозаправки, но отель, ужин… Почему сразу же не лететь дальше?

Нужно было убить целый час. Сначала Алекс пошёл в ванную (ещё зеркала, ещё мрамор) и долго стоял под душем. Потом, обернувшись полотенцем, вернулся в комнату и включил телевизор. Алекс Френд только бы и делал, что смотрел телевизор. Около тридцати каналов на выбор. Алекс пропустил французские каналы и остановился на MTV. Интересно, следят ли за ним? Рядом со столом висело большое зеркало, и спрятать за ним камеру не составило бы труда. Что ж, почему бы не дать им пищу для размышлений? Он открыл мини-бар и налил джин в стакан. Потом вернулся в ванную, долил в бутылку воды и поставил обратно в холодильник. Выпивка и воровство! Если миссис Стелленбош это видит, она поймёт, что он не подарок.

Сорок минут он смотрел телевизор и делал вид, что пьёт джин. Потом отнёс стакан в ванную и вылил содержимое в раковину. Пора одеваться. Как поступить? Послушаться и одеться прилично? В конце концов он решил уступить. Поменял рубашку, но джинсы оставил. Мгновение спустя зазвонил телефон. Его приглашали на ужин.

Миссис Стелленбош ждала Алекса в ресторане в душном помещении, находившемся в подвале. Зеркала и мягкий свет должны были придать ему атмосферу роскоши, но, будь на то воля Алекса, он ни за что не пришёл бы сюда. Подобный ресторан мог находиться где угодно, в любой части света. Кроме них тут ужинали ещё двое, на вид бизнесмены, больше никого не было. Миссис Стелленбош переоделась в чёрное вечернее платье с перьями на воротнике и надела старинного вида ожерелье из чёрных и серебряных бусин. Чем красивее платье, подумал Алекс, тем уродливее она выглядит. Она опять курила сигару.

— Алекс! — Миссис Стелленбош выпустила изо рта дым. — Отдохнул? Или телевизор смотрел?

Алекс не ответил. Он сел, открыл меню, потом закрыл его, увидев, что оно на французском языке.

— Разреши мне сделать заказ. Может быть, для начала какой-нибудь суп? А потом бифштекс. Не встречала мальчика, который бы не любил бифштекс.

— Мой двоюродный брат Оливер — вегетарианец, — сказал Алекс. Об этом он прочитал в одном из досье.

Помощница директора кивнула, как будто и сама знала об этом.

— Значит, не знает, от чего отказывается, — сказала она. К ним подошёл бледный официант, и она сделала заказ по-французски.

— Что будешь пить? — спросила она.

— «Кока-колу».

— Всегда считала «кока-колу» омерзительной. Не могу понять, что в ней такого. Но ты, само собой, можешь пить что хочешь.

Официант принёс Алексу колу и бокал шампанского — миссис Стелленбош. Алекс наблюдал за тем, как со дна бокалов поднимаются пузырьки — чёрные у него, светло-золотые — у неё.

— Sante, — произнесла она.

— Что?

— «На здоровье», по-французски.

— А, ваше здоровье.

На секунду воцарилось молчание. Взгляд женщины был прикован к Алексу, будто она видела его насквозь.

— Значит, ты учился в Итоне, — буднично сказала она.

— Точно.

Алекс насторожился.

— В каком корпусе жил?

— В «Хопгардене».

Так и вправду назывался один из корпусов в Итоне — Алекс внимательно изучил информацию.

— Была там один раз. Помню статую. По-моему, короля. Прямо перед главными воротами…

Она его проверяла. Алекс был уверен. Может быть, она его подозревает, или это лишь мера предосторожности, и так поступают со всеми?

— Вы видели Генриха VI, — сказал он. — Его статуя во дворе. Он основал Итон.

— Тебе там не понравилось?

— Нет.

— Почему?

— Мне не понравилась форма и не понравились мозговъеды.

Алекс тщательно избегал слова «учителя». В Итоне их называли мозговъедами. Он мысленно усмехнулся. Если ей надо услышать немного Итонского жаргона, она его услышит.

— Я не любил правила. Когда тебя штрафуют. Когда записывают опоздания. Телеги на меня катали, плохие оценки ставили, и я постоянно попадал на бабки. Уроки — хрень.

— Боюсь, я ничего не понимаю.

— Мозговъеды — это учителя, — объяснил Алекс. — Телеги — это докладные…

— Вот оно что! — Она прочертила сигарой линию. — Ты из-за этого поджёг библиотеку?

— Нет, — ответил Алекс. — Просто не люблю книги.

Появилось первое блюдо. Суп Алекса был жёлтым, и в нём что-то плавало. Он взял ложку и подозрительно в это потыкал.

— Что это? — осведомился он.

— Soupe de moules.

Он тупо на неё посмотрел.

— Суп из мидий. Надеюсь тебе понравится.

— Я бы лучше съел томатный суп «Хайнц», — сказал Алекс.

Появившиеся позже бифштексы были типично французскими, то есть почти совсем сырыми. Алекс проглотил пару кровавых кусков, отложил нож с вилкой и стал есть жареный картофель руками. Миссис Стелленбош рассказывала ему о французских Альпах, горных лыжах и европейских городах, где она побывала. Принять скучающий вид было легко. Он и в самом деле скучал. А ещё он устал. Отпил колы, думая, что холодный напиток его взбодрит. Казалось, ужин затянется на всю ночь.

Но, наконец, появились и исчезли пудинги, мороженое с белым шоколадным кремом. От кофе Алекс отказался.

— Ты выглядишь усталым, — сказала Стелленбош. Она опять раскурила сигару. Дым собирался вокруг её головы, одурманивал его.

— Хочешь спать?

— Да.

— Мы улетаем днём. У тебя будет время сходить в Лувр, если хочешь.

Алекс покачал головой.

— Картины меня утомляют.

— В самом деле? Как не стыдно!

Алекс встал. Каким-то образом он сбил рукой стакан, разлив остатки колы на белоснежной скатерти. Что произошло? Он вдруг совсем обессилел.

— Алекс, хочешь, я поднимусь с тобой? — спросила помощница директора. Она заботливо на него смотрела, и в её обычно пустых глазах на секунду промелькнул интерес.

— Нет. Я в порядке. — Алекс шагнул в сторону. — Спокойной ночи.

Восхождение по лестнице превратилось в тяжёлое испытание. У него был соблазн вызвать лифт, но ему не хотелось запереть себя в тесном ящике без окон. Было душно. Привалившись плечом к стене, Алекс одолел лестницу, проковылял по коридору и умудрился попасть ключом в замок. Когда он наконец оказался внутри, комната заходила ходуном. Что случилось? Неужели он выпил больше джина, чем собирался, или, может быть, его …?

Он судорожно сглотнул. Накачали наркотиками. В коле что-то было. На языке до сих пор чувствовалась горечь. До кровати оставались-три шага, но это всё равно что миля. Ноги не слушались. Все силы ушли на то, чтобы поднять одну ногу. Алекс упал, вытянув вперёд руки. Чудом умудрился упасть довольно далеко. Плечами и грудью он рухнул на кровать и утонул в одеялах. Всё вокруг вращалось быстрее и быстрее. Алекс попробовал встать, попробовал заговорить — ничего не вышло. Глаза закрылись. Он благодарно отдался в объятия темноты.

Через тридцать минут раздался тихий щелчок, и комната стала меняться.

Если бы Алекс был в состоянии открыть глаза, то увидел бы, как стол, мини-бар и картины поехали вверх. Или ему бы так показалось. В действительности стены не двигались. При помощи скрытой гидравлики опускался пол, забирая кровать и Алекса вместе с ней в глубину отеля. Вся комната оказалась не чем иным, как огромным лифтом, который теперь сантиметр за сантиметром опускался в подвал и дальше. Стены здесь были металлические. Обои, лампы и картины остались далеко-наверху. Должно быть, четыре стальных стержня спускали комнату по вентиляционной шахте. Внезапно всё вокруг залило ярким светом. Раздался второй щелчок. Приехали.

Кровать оказалась в центре залитой светом подземной клиники. С четырёх сторон медицинское оборудование. Ещё несколько камер: видео, цифровая, инфракрасная и рентгеновская. Повсюду лежали инструменты разной формы и величины, многие — непонятного назначения.