Тайна пещерного человека - Кэри Мэри Вирджиния. Страница 8

Едва официантка усадила их за стол, как они услышали духовой оркестр, игравший марш. За толпой пешеходов и множества машин, стоявших впритык друг к другу, в парке шла репетиция.

– Оркестр из местной школы, – догадался Боб.

Толпа на мгновение поредела, и мальчики сумели разглядеть юных музыкантов во всем великолепии их красно– бело– золотой униформы. Неподалеку стояли грузовики нескольких телевизионных компаний, и мужчина в рубашке с короткими рукавами устанавливал микрофон перед оркестром.

Мальчики принялись за завтрак, и тут в кафе вошел доктор Терреано. С ним был иммунолог Хоффер, который беспрерывно чихал, закрыв нос и рот платком. Мужчины огляделись, и Терреано, заметив Юпитера, улыбнулся.

– Позовем их к нам? – спросил Юпитер друзей.

– Конечно, – согласился Пит, – почему бы не позвать?

Юпитер подошел к двери кафе и пригласил ученых, которые с благодарностью приняли приглашение.

– Очень любезно с вашей стороны, мальчики, – усаживаясь, сказал доктор Терреано. На его длинном унылом лице появилось довольное выражение.– Наш город сейчас похож на сумасшедший дом. Думаю, он теперь все время таким будет, пока туристы не разъедутся.

Терреано положил кусочек масла на тарелку.

– Мы обычно завтракаем в Фонде, но Джим Брэндон сегодня – не самая приятная компания. Я, конечно, понимаю, каково ему. Еще бы, пережить такое!

Элвуд Хоффер чихнул и выдавил из себя улыбку.

– Сенная лихорадка, – сказал он мальчикам и повернулся к Терреано.

– Замечательно, конечно, что ты такой понимающий, Фил, но лично я считаю, что Брэндону ни к чему называть тебя замшелым реакционером.

– Брэндон легко возбудим, – мягко заметил Терреано. – к тому же, ему сейчас не позавидуешь. Представляешь, он нашел почти полный скелет и не имеет возможности толком изучить его. А ему очень хочется занять действительно ли его находка может изменить представление о том, где и когда появился человек. Я, правда, сомневаюсь. Думаю, его малыш – еще один эволюционный тупик. Однако, Брэндон его нашел, и он должен иметь возможность поработать с ним. Я бы тоже рассердился, если бы какая-нибудь интересная находка так нелепо уплыла у меня из рук.

– А что Брэндон хотел делать с костями? – спросил Боб. – Я слышал об определении возраста с помощью углерода 14.

– Возможно, здесь это было бы бесполезно, – сказал Терреано. – Если использовать этот метод, то можно определить количество углерода– 14 в образце. Углерод– 14 распадается, и через пять тысяч семьсот лет после того, как животное или растение умерло, остается только половина атомов. Еще через пять тысяч семьсот лет остается четверть. И так далее. А через сорок тысячелетий углерода– 14 может остаться так мало, что говорить будет не о чем.

Изумлению Боба не было границ.

– Вы думаете, что пещерный человек старше? Ему больше сорока тысяч лет?

– Я бы удивился, если бы это было не так, – спокойно ответил Терреано. – Однако, углерод– 14 – не единственный метод определения возраста. Есть и другие методы. Есть также различные способы определения, имеем ли мы дело с человеком или нет. Однако все не так просто, потому что никто не скажет нам точно, чем человек отличается от животного. Может быть, размером мозга по отношению к размерам тела, может быть, зубами…

– Зубами? – переспросил Боб. – При чем тут зубы?

– Человеческие зубы расположены на челюсти дугой, – ответил Терреано, – а у приматов, как человекообразных, так и обычных обезьян, в форме «u», то есть почти до конца параллельно. Кроме того, есть различия в размерах коренных зубов и…

– И, наконец– то, пришла официантка с нашим завтраком, – прервал его Хоффер. – Слава Богу.

– Прошу прощение, Элвуд, – извинился Терреано. – Ни за что не хотел бы вам надоедать.

– Но это очень интересно, – торопливо проговорил Боб. – Теперь я понимаю, почему доктор Брэндон так нервничает. Если Ньют Макафи сунет нос в кости…

– Он уже это делает, – заметил Терреано. – Хотя мы даже не знаем, человек ли в пещере.

– Не заводись, Фил, – сказал Хоффер. – Вряд ли заключение, которое можно было бы сделать, имеет значение для кого-нибудь еще, кроме десятка ученых.

Терреано усмехнулся.

– Исследования доктора Хоффер а можно использовать сразу, – пояснил он мальчикам. – Если он докажет, что изжога помогает организму бороться с обыкновенной простудой, мы все будем ему благодарны.

– Вполне возможно, что изжога стимулируется иммунными процессами, – холодно проговорил Хоффер. – Я убежден, что иммунная система отвечает за многие из наших бед, а гены, которые мы наследуем, почти ни за что не отвечают, что бы там ни говорил Крал Биркенштейн.

Терреано погрустнел, вспомним умершего ученого.

– Замечательный был человек, – сказал он. – Огромная потеря.

– Возможно, – согласился Хоффер, – но генная инженерия в наше время стала такой же опасной, как расщепление атома. Стоит только начать.

– Доктор Биркенштейн действительно надеялся улучшить человеческую природу? – спросил Юпитер. – Элеонор рассказывала вчера, что ему удалось вывести породу более умных шимпанзе. Он и вправду верил, что может улучшить людей?

Терреано вдруг почему– то огорчился.

– Не думаю, что он стремился к чему-нибудь вроде расы сверхлюдей, но он считал, что много людей рождается на свет с неплохим уровнем способностей, а если так, то и незачем тратить двенадцать– шестнадцать лет на получение простейших навыков, необходимых для зарабатывания хлеба насущного.

– Отвратительно! – воскликнул Хоффер. – Насилие над природой может привести к ужасным последствиям. Животные Биркенштейна – лучшее тому доказательство. Он облучал их предков разными лучами, воздействовал на них всякими химикатами. Он смог многому научить лошадей, у его шимпанзе стали большие и сообразительные мозги, однако продолжительность их жизни стала намного меньше, чем обычная у этих животных, если они живут в неволе.

– Животные как будто жили слишком быстро, – вмешался Терреано. – Незадолго до смерти Биркенштейн начал работу по замедлению процесса старения. Он создал различные препараты, которые давал своим шимпанзе в разных сочетаниях. Пробовал различные лекарства, которые заставляли мозг вырабатывать гормоны, стимулирующие сон или состояние бодрости.

Его работа была очень смелой и оригинальной, поэтому он стал одним из претендентов на получение премии Спайсера. Это денежная премия, которую правление Фонда Спайсера каждый гол присуждает в головном отделении Фонда тем ученым, чьи работы могут принести наибольшую пользу человечеству. Если бы Биркенштейн даже частично преуспел в своих исследованиях, он получил бы миллион долларов, которым мог бы распорядиться по своему усмотрению.

– А что будет теперь? – спросил Пит. – Кто получит деньги?

Терреано пожал плечами.

– Не знаю. Может быть, доктор Хоффер. Он лечит все язвы желудка. Или Джим Брэндон, если даст человечеству новое знание о его происхождении… Или…

– Кстати о Брэндоне, – вмешался Хоффер. – Посмотрите туда.

В окно они увидели Брэндона, обгонявшего прохожих. Он шел в кафе.

Терреано помахал ему, когда он переступил порог. Брэндон подхватил свободный стул и уселся рядом с Юпитером.

– Я добился своего! – радостно заметил он. – Позвонил в Сакраменто и буду звонить еще после завтрака, когда губернатор освободится.

– Губернатор может помочь забрать гуманоида из пещеры? – спросил Терреано.

Хоффер удивлено посмотрел на него.

– А я считал, что вы не разговариваете.

– Это было раньше, – ответил Терреано. – Джим, ты всерьез думаешь, что губернатор может помочь?

– А почему нет? – заявил Брэндон. – Если штат может покупать землю, чтобы строить дороги и школы, то почему бы ему не купить пещеру? Я собираюсь просить губернатора, чтобы он объявил весь район государственным историческим заповедником. Вполне возможно, тут еще что– нибудь есть, и преступление ничего не искать только из– за Макафи, которому хочется получать по пять долларов с человека.