Возвращение Поллианны (Юность Поллианны) (Поллианна вырастает) (Другой перевод) - Портер Элинор. Страница 5

— Но, Делла, погоди, как ты могла? — взывала Руфь, провожая взглядом удаляющуюся фигуру сестры.

— Ой, какая досада! Она вас не услышала, да? — говорила Поллианна и сама с тоской смотрела на ускользающую Деллу. — Я тоже не хочу, чтобы она от нас уходила… Да, но зато теперь у меня есть вы. И я очень этому рада.

— Да, теперь у тебя есть я и у меня есть ты, — отвечала Руфь, почти не скрывая печальной иронии. — Нам туда, — она указала рукой направо.

Они прошли вдвоем через огромный зал ожидания. За все время, пока они шли, Руфь ни разу не улыбнулась Поллианне, и девочке становилось не по себе.

— Я подумала, — проговорила она смущенно, — что вы, может быть, ждали, что я буду красивая.

— Красивая? — изумленно переспросила миссис Кэрью.

— Ну да, с кудрями и все такое. А вместо этого к вам привозят меня. Мне-то лучше! Я по вашей сестре заранее уже знала, что вы красивая. А вот вам… Поверьте, мне очень жаль, что из-за моих веснушек и всего другого вы обманулись в своих ожиданиях.

— Детка, что за чепуху ты болтаешь! — весьма резко оборвала ее Руфь. — Мы сейчас зайдем за твоим багажом и сразу домой. Я так надеялась, что сестра еще хоть немного побудет с нами. Но у нее для меня никогда нет настроения — даже на один вечер.

Поллианна кивнула и заулыбалась:

— Но она, наверно, просто не может! Таких, как она, люди всегда разрывают на части. Я ведь была в санатории и видела, как она всем нужна. Этим можно бы и гордиться, но это так тяжело — ни часу в день себе не принадлежать. А вам бы хотелось быть всем нужной?

Ответа не последовало. Впервые в жизни миссис Кэрью подумала о том, что ведь она не нужна никому на свете. А с другой стороны, зачем ей это? И она искоса рассерженно глянула на Поллианну.

Девочка этого не заметила; ее взгляд уже был устремлен на спешащие уличные толпы.

— Здорово! Так много людей, даже больше, чем когда я в первый раз была тут. Интересно, я в этот раз увижу кого-нибудь из тех, кого видела тогда. Женщину с мальчиком я точно не увижу: они ведь живут в Гонолулу. А вот еще была девочка Сюзи Смит, так она живет здесь, в Бостоне. А вдруг вы ее знаете? Нет?

— Я не знаю никакой Сюзи Смит, — отозвалась миссис Кэрью.

— Жалко, она ужасно милая, и вот она в самом деле красивая девочка, у нее такие черные вьющиеся волосы. Мне хочется заслужить в этой земной жизни, чтобы на небесах Господь дал мне такие же волосы. Только вы не огорчайтесь! Я очень постараюсь ее отыскать и с вами познакомить. Ой! С ума сойти, какая машина. Мы в ней и поедем? — Поллианна сказала так потому, что Руфь замедлила шаг перед красивым лимузином. Шофер в униформе держал дверцу открытой, приглашая прохожих.

Он приветливо улыбнулся миссис Кэрью, но она осталась безучастна. Чем был для нее этот шикарный лимузин? Только лишь средством перемещения из одного скучного места в другое скучное место.

— Ну, в ней так в ней. Пожалуйста, к дому Перкинса, — обратилась она к шоферу.

— С ума сойти! Это ваш дом? — спросила Поллианна, понимая уже по тону миссис Кэрью, что хозяйка дома она. — Вот замечательно! Значит, вы ужасно… Я плохо выразилась. Я хотела сказать: вы невероятно богаты. Даже богаче тех, у кого в каждой комнате ковры и по воскресеньям к столу подают мороженое. Я говорю про госпожу Уайтз. Она из моей «Женской помощи». Я думала, что богатые — это такие, как она, а потом я узнала, что у по-настоящему богатых женщин есть бриллиантовые кольца, девушки-служанки, котиковые шубки, каждый день новое шелковое или бархатное платье и, конечно, автомобиль. А у вас ведь все это есть, да?

— Ну, положим, — отвечала миссис Кэрью без тени улыбки.

— Да, конечно, вы богаты, — глубокомысленно кивнула Поллианна. — Вообще-то у моей тети Полли тоже есть все то, о чем я говорила, только вместо автомобиля у нее лошади. А на машине я ездила всего один раз. Но это была та самая машина, из-под которой меня вытащили, так что радости было мало. А потом я никогда не ездила больше в машинах. Тетя Полли их не любит. Вот дяде Тому они нравятся, и он очень хочет купить себе машину. Он ведь врач. А врачу, который ездит по вызовам, разве можно без своей машины? Он один в городе врач без своей машины. У всех других врачей они давно уже есть. И я не знаю, как он выйдет из положения. Тетя Полли про машину и слышать не хочет. Видите ли, она говорит, пусть дядя Том делает все, что он хочет, но ведь она же хочет, чтобы он хотел всего того, что хочет она! Вы что-нибудь понимаете?

Миссис Кэрью рассмеялась.

— Кое-что немножко, — озорная искорка промелькнула вдруг у нее в глазах.

— Ну вот, видите, какая вы молодец! Наверно, никто другой не разобрался бы во всей чепухе, которую я нагородила. Наверно, тетя Полли еще согласилась бы иметь автомобиль, но только чтобы он был один такой на земле, ни на что не похожий… Ух, сколько домов! — воскликнула Поллианна, восторженно озираясь вокруг. — Но впрочем, даже для тех людей, которых мы видели на вокзале, уже нужно много домов, а если прибавить тех, кого мы видели на улицах…

— А сколько еще у каждого из них знакомых! Это здорово. Я люблю людей. А вы?

— Людей?

— Да, всех вместе и каждого порознь.

— Нет, Поллианна, я не могла бы о себе этого сказать, — холодно и, чуть наморщив лоб, проговорила Руфь Кэрью.

Искорка погасла у нее в глазах. Теперь она смотрела на девочку недоверчиво. «Вот уже первое нравоучение, — думала она про себя, — ты помнишь, о чем я тебя предупреждала, сестричка?»

— Жалко, что вы нет. А я да, — вздохнула Поллианна. — Они все очень интересные и совершенно разные. И вот здесь их такое множество — интересных и разных. Вы не представляете себе, как я рада тому, что я здесь. Я сразу так обрадовалась, когда узнала, что поеду в гости к родной сестре мисс Уэтербай. Я ее люблю и сразу решила, что полюблю вас. Сестры обязательно бывают похожи, даже если они не близнецы, как были у нас миссис Джонс и миссис Пек: у них все было похоже, за исключением бородавки. Но вы не знаете, что я имела в виду. Вот я вам сейчас расскажу.

И миссис Кэрью, оградившая себя непроницаемой броней от всяких нравоучений и проповедей, поймала себя на том, что внимательно слушает историю бородавки на носу у миссис Джонс из «Женской помощи».

Под конец истории лимузин повернул на Федеративную авеню, и Поллианна начала вслух восторгаться этой красивой улицей с двориком посередине.

— После тех узеньких улиц здесь такой простор! Наверно, всем бы хотелось тут жить! — заключила она с пафосом.

— Да, наверно. Но едва ли это возможно, — заметила миссис Кэрью и вскинула при этом брови.

Поллианна решила, что ее заподозрили в алчном желании стать обитательницей дома на этой улице, и поспешила поскорее рассеять подозрения.

— Да конечно же, нет! И потом узкие улицы в чем-то даже и лучше. Не надо бежать сквозь поток машин за яйцами и содой. А то ведь можно погибнуть или покалечиться, как я покалечилась… Как, это вы здесь живете? — Машина в этот момент остановилась у парадного входа. — Вы здесь живете, миссис Кэрью?

— Ну конечно, — не без раздражения ответила Руфь.

— Как же это замечательно — жить в таком удивительном месте! — воодушевленно восклицала Поллианна, соскочив на тротуар и осматриваясь. — Вы очень счастливая!

Миссис Кэрью не отвечала. Хмурая, неулыбающаяся, она отошла от лимузина.

Поллианна вновь подумала, что она что-то сказала не так, и принялась вносить поправки.

— Я ведь не имею в виду такое счастье, в котором есть греховная гордыня, — объясняла она, с тревогой глядя на миссис Кэрью. — Мне тетя Полли тоже говорила, что грешно все время радоваться. Но я говорю не про такую радость, что вот у других этого нет, а у тебя есть. Бывает другая радость, когда хочется кричать, сходить с ума, хлопать дверями, даже делать недозволенные вещи, — она стала подниматься и опускаться на цыпочках, прихлопывая в ладоши.

Машина отъехала. Миссис Кэрью, по-прежнему безучастная и хмурая, направилась к своему дому.