Трое из Города - Галанина Юлия Евгеньевна. Страница 18

Данюшки все это тщательно запоминали. Гонец всегда пройдет там, где однажды побывал, хоть полвека спустя. Ремесло такое.

Ночью друзья спускались на место предыдущей стоянки чужаков, и ночевали там, выставив дозорного. С каждым привалом продуктов становилось все меньше и меньше, и заплечные мешки легчали на глазах.

К концу пятого дня запасов стало совсем мало. Данюшки решили навести полную экономию, и перешли на два блюда: кашу утром и жидкую похлебку, сваренную из горсточки муки, ложки кореньев и щепотки соли – вечером.

Шестой день начинался, как обычно.

С утра пораньше пирры взялись таскать пожитки.

– Сил у меня на них смотреть больше нет! – сказал после скудного завтрака Затычка. – Хорошо им, нажарят утром мяса перевертышей, нажрутся и сытые целый день! А у меня живот к позвоночнику прилип, я есть хочу! Давайте кого-нибудь поймаем и съедим! Чего зря на склоне лежать, да на этих оглоедов пялиться?!

Полосатик с Шустриком сразу сообразили, на что намекает Затычка.

Утром они проснулись от топота юрких полосатых бурундучков, которые носились по веткам друг за другом.

Стоял такой треск, что сидевшему в дозоре Шустрику показалось: через кусты идет какой-то большой зверь.

– Живое мясо под носом бегает! – не унимался голодный Затычка.

– Ладно, – сдался Полосатик. – Как ловить будем?

– Ловушкой! – сразу предложил Шустрик.

– А из чего сделаем?

Друзья принялись перебирать вещи. На ловушку больше всего походили котелки.

– В землю вроем? – спросил Полосатик, полоща котелок в речке.

– Да нет, – почесал в затылке Шустрик. – Маловат, и горло широкое. Сразу выскочат. Я по-другому придумал. Дай-ка!

Он забрал у Полосатика котелок. Достал из своего мешка моток тонкой веревки (положенный Мухомором, как тот сказал, “на авось”). Сломал подходящую ветку и ножом вырезал из нее крепкую палочку. Затем привязал к палке веревку и отправился искать место для ловушки.

Выбрав ровную площадку между камнями, Шустрик поставил на нее котелок вверх дном. Один край приподнял и подпер палочкой, а веревку протянул до кустов.

– Готово! – крикнул он. – Приманка нужна.

Приманкой решили сделать горсть крупы. Затычка насыпал крупу холмиком под котелком, и данюшки залегли в кустах, наблюдая за ловушкой.

Сначала было тихо, но, не видя людей, бурундучки осмелели и стали носиться по лагерю как полосатые мячики с хвостами.

Довольно скоро одного привлекла аппетитная кучка пшена. Он забрался под котелок и принялся набивать защечные мешки.

– Дергай! – сдавленно прошипел Затычка.

Полосатик резко дернул веревку, но палочка слишком глубоко ушла в мягкую землю. Бурундук уже покинул ловушку, когда котелок, наконец, упал.

Пришлось подложить под палку плоский камень, чтобы она ронялась от легкого толчка. Друзья снова зарядили ловушку и спрятались.

Может быть, этому же бурундуку понравилось угощение, а может, он поделился новостью с соседом, но, как только данюшки опять залегли в укрытие, к котелку тут же примчался срочно желающий зерна зверек.

Полосатик не сплоховал, и котелок накрыл юркнувшего под него бурундука.

Друзья кинулись к ловушке, но увы…

Не растерявшийся бурундук молниеносно прорыл под преградой к свободе подземный ход и прямо у них под носом убежал, унося раздутые щеки.

– Надо с трех сторон залечь и сразу плащ на котелок накидывать! – предложил Полосатик.

В третий раз данюшки настроили ловушку.

Бурундук не заставил себя долго ждать – крупа манила его.

Хлоп!

Упал котелок.

Плюх!

Накрыл его плащ.

Данюшки, мешая друг другу, принялись ловить мечущуюся под плащом молнию.

– Попалась, котлета!!! – радостно заорал Затычка, все-таки ухвативший зверька.

Он вытащил хвостатого воришку из складок плаща и зажал в кулаке так, что только голова и хвост торчали наружу.

Бурундучишка очень испугался, прижал уши и посверкивал на поимщиков темными глазами.

Что теперь делать друзья не знали. И не могли представить, как они будут превращать это живое существо в еду.

– Отпусти его! – сказал Шустрик, сматывая веревку. – Ну, как такого съешь?

Бурундука не интересовало, что там решат про его дальнейшую судьбу. Он привык рассчитывать только на себя, не полагаясь на милость охотников или расположение судьбы. Поэтому зверек изо всех сил впился острыми зубами в палец Затычки.

От неожиданности и сильной боли Затычка заорал и разжал кулак.

Бурундук отпустил палец, плюхнулся на землю и скрылся в кустах, свирища оттуда бурундучьи ругательства.

– И кто сказал, что бурундуки вкусные? – проворчал Затычка, облизывая прокушенный палец. – Тоже мне мясо – одни зубы! Только крупу зря потратили. И вообще, каша полезней и сил больше дает!

Пока они ловили бурундуков, солнце подобралось к полуденной точке.

Пообедав опостылевшей кашей (а охота прибавила аппетиту), данюшки собрали вещи. И отправились к перевалу наблюдать за пиррами.

Перевал был невысоким, через полтора часа друзья смотрели на раскинувшуюся перед ним долину.

Лагеря пирров там не было.

– Вот это да! – присвистнул Полосатик. – Доохотились! Где же они?

Обычно, к этому времени пирры успевали перевести на новое место пленников и перенести половину груза. На старом привале кипела жизнь, эхо в скалах множило крики грубых голосов. (Чем дальше уходили пирры от Оползня, тем больше шумели, не боясь уже привлечь чье-либо внимание).

Так было вчера.

Сегодня же долина была пустынна, словно здесь никого никогда не было.

Данюшки почувствовали себя так, словно волшебный клубок из бабушкиной сказки завел их неведомо куда и кончился, не показав нужной дороги.

Позади были горы, впереди были горы. Горы были справа и слева.

Где тут искать исчезнувших чужаков?

– Только не паникуем! – сказал Шустрик, усилием воли подавляя тоскливую пустоту, стремительно разраставшуюся в душе. – Улететь они не могли, так что найдем!

– Да услышит твои слова Великий Торакатум! – благодарно отозвался Затычка.

Ему было невыносимо стыдно, что из-за его предложения поймать бурундука они упустили врагов, за которыми так долго гнались.

– Подумаем логично, – к Полосатику вернулась его невозмутимость. – Если они ушли, то только через во-о-он тот перевал, – он махнул в правую сторону. – Слева и прямо горы слишком высокие, а там полого, даже лес растет. Пошли вниз, надо постараться найти пирров до темноты.

Друзья спустились к речке, нашли место ночлега чужаков и от него пошли к перевалу.

Не прошли и двадцати локтей, как обнаружили натоптанную тропу, по которой идти было легко и удобно. Следов пирров на ней не было, а может, и были – все равно горожане данюшки не умели читать книгу следопытов.

Скоро тропа углубилась в лес и стала петлять по некрутому склону перевала, пересекая светлые моховые полянки, темные буреломы, огибая выпирающие из усыпанной хвоей земли россыпи камней.

“Только бы догнать, только бы догнать!” – стучало в голове у Затычки. – “Никогда себе не прощу, если по моей вине мы потеряем их!”

Тропа пересекла перевал и вывела на широкий песчаный берег реки. И долина, и река были самыми большими из тех, что видели данюшки, попав в горную страну.

Друзья принялись рассматривать горы на той стороне реки, где, по их расчетам, сейчас были пирры.

Но там никого не было.

Не в силах поверить, они еще и еще осматривали склоны, каждый распадочек, в надежде заметить хоть какое-то движение.

Напрасно.

Пирры словно испарились со всеми пленниками и скарбом, растаяли, как туман среди камней. Данюшки шли самым правильным путем, но чужаков не догнали… Где теперь их искать?

В отчаянии Затычка отвернулся и от реки, и от друзей.

И неожиданно заметил невдалеке, с э т о й стороны реки, на высокой террасе горного склона, который они прошли, сложенную из серых камней башню.

Около нее чернели провалами входы в пещеры. В незаметно подступивших сумерках ярко светились огнями бойницы и курились белые дымки над дымоходами.