Незнакомец в килте - Блэр Сэнди. Страница 63

— Но ведь он и так уже это сделал! — Слезы заструились по щекам Бет. — Дункан украл сына Брюса прямо у него из-под носа. Неужели этого не достаточно?

— Вы же знаете — Брюс и наш господин все эти последние недели не распространялись о том, что произошло, не зная, как Олбани отнесется к обострению их отношений в преддверии предстоящего рыцарского турнира. Но слухи все равно распространились. Многие считают, что теперь очередь Брюса напасть. — Рейчел указала рукой на множество палаток, раскинувшихся вокруг них. — Ваш муж должен доказать, что он самый сильный, самый ловкий, иначе все желающие расширить свои владения попытаются покуситься на то, что вы имеете. Нельзя, чтобы Дункана считали слабым, иначе сначала погибнут его люди, а потом и он сам.

Хотя Бет не хотелось признавать это, она не могла не видеть, как блестели глаза мужчин, делавших ставки на то, что Дункан потерпит поражение.

— По-моему, сейчас ваше место рядом с мужем. Ободрите его перед предстоящим боем, скажите, что ему нет равных. Не стоит терять времени на то, чтобы убеждать меня, что он совершает глупость.

Бет тяжело вздохнула: в делах, касающихся политики клана, она мало что понимала и не могла оказать на Дункана никакого влияния, так что Рейчел, по всей видимости, была права.

Узнав о том, что Дункан украл наследника Брюса, восьмилетнего мальчика, Бет пришла в ужас. Она сделала все от нее зависящее, чтобы успокоить малыша и убедить его в том, что никто не причинит ему никакого вреда. То, что Дункан тоже был добр к мальчику, играл с ним в дротики и читал ему, никак не помогало Бет избавиться от чувства вины, поскольку именно она явилась причиной столь изощренной мести. Если бы она была настороже и не проявила непростительную доверчивость, Флоре никогда не удалось бы заманить ее в ловушку, а Дункану не пришлось бы мстить.

О том, что Дункан устроил пожар на землях Брюса, Бет вообще не хотелось вспоминать. Ей даже представить было страшно, что чувствовали женщины из клана Брюса, видя, что все, нажитое и выращенное непосильным трудом — дома, самодельная мебель, урожай, — погибло в огне. То, что у этих людей остались скудные ресурсы, чтобы пережить наступающую зиму, служило небольшим утешением — Бет была уверена: все то, что погибло в огне, они уже никогда не смогут восстановить.

Тяжело вздохнув и вытерев со щек слезы, Бет проговорила:

— Поскольку я ничего не смогу сделать, чтобы остановить своего идиота мужа, думаю, будет лучше, если я начну готовиться к встрече Кемпбелла.

— Мужайтесь, mon ami, ваш супруг — мужественный и сильный человек, который не станет рисковать понапрасну.

Бет фыркнула. Она не сомневалась: все то, что Дункан запланировал на следующую неделю, абсолютно не нужно и рискованно.

Сидя между Кемпбеллом и Рейчел, Бет неистово молилась. Она затрепетала, когда Дункан, облаченный в свои самые лучшие доспехи, со сверкающим щитом, на котором красовался красно-золотой фамильный герб, в левой руке и красным копьем с грозно сверкающим стальным наконечником в правой подъехал к длинной самодельной арене и встал лицом к своему врагу.

Бет непроизвольно взглянула на другую сторону поля в надежде, что Брюс будет выглядеть не таким сильным и грозным, каким она его помнила. Увы! Он оказался именно таким, и черные доспехи лишь усиливали это впечатление. Бет с ужасом отметила, что на его коне не кольчужная попона, как у коня Дункана, а попона, сделанная из металлических пластин. Огромное животное черного цвета казалось нереальным — такое впечатление, будто конь переместился в прошлое из какого-то футуристического фильма.

Рейчел потянула ее за руку, и Бет, проследив за ее взглядом, увидела, что Дункан улыбается ей. Когда глашатай Брюса принялся восхвалять удаль и отвагу своего господина, Рейчел прошептала:

— Пошлите вашему мужу воздушный поцелуй, mon ami. Сейчас ему это необходимо.

— Да-да, конечно. — Чувствуя, что на глаза ее наворачиваются слезы, а сердце исступленно бьется в груди, Бет поднесла к губам дрожащие пальцы и послала Дункану воздушный поцелуй.

— Я люблю тебя. Удачи, — прошептала она.

К ее радости, Дункан все понял, и по движению его губ она догадалась, что он прошептал в ответ:

— Я тоже тебя люблю.

В этот момент затрубили трубы, возвещая о начале поединка. Толпа возбужденно загудела, и воины, опустив забрала, помчались навстречу друг другу.

Бет сидела ни жива ни мертва, затаив дыхание. Послышался оглушительный грохот — копья вонзились в щиты.

В следующую секунду Бет показалось, что сердце ее остановилось: от удара Брюса щит Дункана раскололся пополам. Страх стал совсем невыносимым, когда Дункан, отшвырнув ставший бесполезным щит в сторону, развернулся и направил своего коня к противоположному концу арены.

Подавшись вперед, Бет пожирала глазами Брюса — он стоял на противоположном конце арены, и, хотя его щиту тоже изрядно досталось, Брюс по-прежнему держал его в левой руке.

Бет лихорадочным взглядом обвела толпу, выискивая людей из клана Макдугала.

— Где Ангус? Почему он не принесет Дункану другой щит? — воскликнула она. Ей было отлично известно, что плечо ее мужа еще не до конца зажило. Если Брюс ударит в него — Дункану конец. Бет ужасно хотелось увидеть его лицо, понять, больно ему сейчас или нет.

Кемпбелл ухватил ее за локоть и заставил сесть.

— Достопочтенная леди, люди Дункана ничем не могут ему помочь. Он должен продолжать сражаться, иначе его признают побежденным.

— Нет! — Кровь отхлынула от лица Бет, голова закружилась, в глазах потемнело.

Внезапно она почувствовала, как Рейчел обняла ее за талию.

— Дорогая, вы слышите меня? Бет открыла глаза.

— Да, кажется… — Оттолкнув кубок, который Кемпбелл поднес к ее губам, она энергично заморгала: — Говорю же вам, со мной все в порядке!

Бет выпрямилась, чувствуя, что пелена, застилавшая глаза, пропала и она вновь отчетливо видит лица людей, напряженно наблюдающих за ходом поединка.

Внезапно все они почему-то вскочили со своих мест, и окрестности огласились оглушительными воплями.

— Победа или смерть! — крикнул Дункан и пришпорил своего боевого коня. Рэнсом фыркнул и вихрем помчался вперед.

Дункан отпустил поводья и крепко обхватил бока лошади — он не сомневался, что на сей раз Брюс нанесет удар как можно ниже, под нагрудник, надеясь тем самым выбить его из седла, и поэтому, подъехав почти вплотную, когда Брюс уже не мог изменить направление удара, резко пригнулся. При этом Дункан поднял копье и нанес в правое плечо противника удар такой сокрушительной силы, что тот закачался и взмахнул руками.

Толпа ревела так, что он не услышал звука падающего тела, а потому не знал, сидит ли Брюс по-прежнему в седле или лежит на земле. Как только Рэнсом замедлил шаг, Дункан повернулся в седле: Брюс и в самом деле лежал на спине посередине арены, весь в пыли, и из груди его торчало сломанное пополам копье.

Отчаянная радость захлестнула Дункана — теперь подонок был всецело в его власти. Отбросив то, что осталось от копья, он пришпорил коня и развернул его. Когда взволнованное животное наконец перестало гарцевать, Дункан перебросил правую ногу через луку седла и соскочил в вытоптанную траву. Приземлившись с громким стуком, он вытащил короткий палаш и направился к Брюсу.

Стоя над поверженным противником, Дункан приставил острие палаша к его груди. Толпа вновь взревела.

В ясных голубых глазах Брюса, видневшихся в прорезях шлема, отразились сначала страх, а потом покорность судьбе. Дункан улыбнулся. Острием палаша он поднял забрало противника и проговорил:

— Ну что, чертов ублюдок, теперь ты за все ответишь!

Бросив взгляд на грудь Брюса, он заметил, что она залита кровью. Похоже, он нанес неплохой удар.

Поскольку инициатором поединка был Брюс, Дункан в случае победы имел право прикончить врага. Если бы сейчас на его месте находился Джон Брюс, он непременно воспользовался бы этим правом и без колебания прикончил бы его.